— И это я тоже знаю, — говорю с улыбкой. — Давид, ты ведь догадываешься, о чем я. На что становятся похожи отношения, если все так? Девушка ныряет в них с головой и теряет себя. Все, о чем она думает, — как бы накормить и ублажить своего мужчину. Она хочет быть для него хорошей, правильной… Удобной и комфортной. Даже если она работает, то только для того, чтобы купить домой продукты, зубную пасту и туалетную бумагу. И единственные вопросы, которые она решает, это постирать его рубашку руками или все-таки в стиральной машине? Я видела это, у меня много подруг. Я видела, как классные девчонки превращаются в ходячих зомби. Все, о чем они говорят, это их мужики.
Давит внимательно слушает, и я не стесняюсь продолжить, подражая одной своей знакомой:
— Ах, он перестал обращать на меня внимания. Он совсем не разговаривает со мной. Ему вечно все не так! Он меня больше не любит, он мне изменяет, но… Куда я пойду? Кто я без него?
Перевожу дыхание и смотрю вдаль, стараясь вновь поймать равновесие. Это сложная тема, но я чувствую необходимость раскрыть все карты и выговориться:
— Они тратят годы, занимаясь его жизнью, а не своей. Они привыкают настолько, что расход или развод кажется всемирной катастрофой, после которой нет жизни. Они перестают любить себя, отдавая все чувства и эмоции мужчине, который насытившись ими сполна, теряет к своей женщине интерес. И он начинает гулять, потому что рядом с ним всего лишь прислуга. Он находит ту, которая сияет ярче, ведь в ее голове новая осенняя коллекция одежды и выбор цвета маникюра. Она учит языки и путешествует. Конечно! Потому что у нее на шее не сидит… — задыхаюсь в приступе неконтролируемого гнева, и только массаж ступней удерживает меня от трехэтажного мата, подкатывающего к горлу.
— Да, Рори, — спокойно говорит Давид. — Я понимаю, о чем ты. Не будем сильно обобщать, но таких случаев действительно много. Это устоявшаяся норма, по которой жили прошлые поколения. И конечно, некоторые, наблюдая за родителями и бабушками-дедушками, принимают это за чистую монету. Но это не обязательно будет про нас. Все меняется. И устои в отношениях тоже. Я ничего не имею против свободы и личных границ. Работа, друзья, окружение. Никто никому не принадлежит. А про домашние обязанности вообще прошлый век. Я могу заказать зубную пасту и туалетную бумагу через интернет, как и доставку еды. Мир стал проще, это люди продолжают все усложнять.
— Я сама была в таких отношениях, Давид. И я боюсь, что все повторится, что я снова зароюсь в тебе, так и не найдя себя. Я не понимаю, чего хочу. У меня в жизни нет ничего стабильного, кроме бокала дешевого шампанского по вечерам и пачки сигарет, — в моих глазах появляются слезы, жалость к себе колет сердце, а стыд бьет по голове, но я уже не могу остановиться. — И я не понимаю, что ты во мне нашел…
Давид смотрит мне в глаза и впервые не отвечает моментально. И я знаю почему. Потому что нечего здесь сказать. Потому что я…
— Рори, послушай меня, пожалуйста, — произносит он хрипло, будто ему что-то мешает. — Я могу сейчас засыпать тебя комплиментами, но это ведь ничего не изменит. Почему ты так строга к себе?
— Потому что это правда. Ты… Ты такой… — качаю головой, судорожно подбирая слова. — Идеальный. Во всем. Да вокруг тебя баб…
— Мне нужна только одна, — отрезает Давид.
— И это я? Да как такое?...
— Ты пытаешься решить все вместо меня? Определить мои чувства? — с усмешкой спрашивает он.
— Нет. Но я… Я же вижу, как ты ухаживаешь. Как себя ведешь, как говоришь. Почему ты все еще один? Это невозможно. Я не поверю, если ты скажешь, что за всю жизнь никогда не любил. И что кто-то мог уйти от тебя.
— Влюблялся часто, любил пару раз, — спокойно объясняет Давид, не пытаясь увильнуть от вопроса. — Сначала был слишком юн для таких серьезных чувств, а потом… Потом не сумел совместить любовь к человеку и любовь к своему делу. Аврора, я вот что хочу сказать... Любовь — это еще не все, что нужно для хороших и здоровых отношений. Чувства прекрасны: интерес, страсть, желание. Но это лишь первичный толчок, после него нужно приложить немало сил, чтобы создать именно такие отношения, которые будут наполнять, а не истощать. Ты мне уже описала тип мужчины, который тебе ненавистен. У меня есть ответ на твою историю. Хочешь услышать?
Слезы медленно высыхают на глазах, сердце стучит ровнее. Кусаю губы и киваю, заинтересовавшись его объяснениями.
— Когда появляются первые чувства — мужчина чувствует себя героем. Он сильный, смелый. Все получается легко и просто. Забота, цветы, внимание. Свидания, жаркий секс, пустая болтовня. А после мы также, как и вы, ныряем в отношения. Это погружение с обеих сторон. Но через время, когда конфетно-букетный период заканчивается, а он у всех заканчивается, начинается обычная жизнь, в которой раньше ты был один, а теперь уже нет. И ты слышишь только «дай», «должен» и «надо». И глядя на свою любимую женщину ты видишь уже не предмет обожания, а человека, который тебя не слышит, не понимает и не поддерживает. Она хочет быть всегда рядом, просто чтобы быть в курсе всего. Она становится ношей, что тяжелеет с каждым днем. И я сейчас не про вес. Одна попытка поговорить и все выяснить заканчивается ссорой, вторая — истерикой, третья скандалом и битьем посуды.Ты изменился! Ты стал другим! Я думала, что все будет по-другому…И проблема в том, что я тоже так думал. Что с самого начала, купаясь в страсти и влечении, мы упустили один важный момент — мы не сказали друг другу о том, что нам важно в отношениях. Например, мне иногда нужно с головой уйти в работу, а ей жизненно необходимо всегда знать, где я и что делаю. Я люблю ужинать в тихих и спокойных ресторанах, а ей нравятся тусовки и большие компании. Да в конце концов, я засыпаю в полной тишине и темноте, а она под звук телевизора или музыку. И все это вылезает через время, как гнойные нарывы. Пытаешься давить, а их становится только больше. И знаешь, к чему я пришел?
— К чему?
Давид устало улыбается и продолжает:
— К тому, что люди изначально должны совпадать. Все эти рассказы о работе над отношениями должны быть сосредоточены только на том, что в самом начале два человека обязаны открыться полностью и решить, смогут ли они принять друг друга целиком, а не пытаться изменить и усовершенствовать друг друга. Я не идеален, Рори. Далеко не идеален… У меня ненормированный режим работы, а вместе с ним и сна. Я легкий на подъем и могу сорваться за впечатлениями и вдохновением в любую минуту. Я стригу ногти прямо на пол!
— Ну, это уже перебор! — разыгрываю возмущение, а после не сдерживаю смех. — Продолжай. Мне становится легче.
— Так вот, как произвести на тебя впечатление? — весело отзывается Давид. — Рассказать о недостатках?
— По крайней мере, я перестану чувствовать себя рядом с тобой такой ущербной.
— Это не так, Рори. Ты замечательная. Знаешь, что именно меня в тебе привлекло? Не считая твоей очевидной красоты?
— И что же?
— Ты спокойная, как сейчас это море, но в тебе ощущается невероятная внутренняя сила и мудрость. То, как ты говоришь, какие мысли озвучиваешь. То, как ты умеешь слушать и понимать. Проникаться тем, что я говорю, и обсуждать то, с чем не согласна. У нас есть этот контакт, понимаешь? Вот почему я уверен, что все сложится.
— Я тоже засыпаю только в тишине…
— И это огромный плюс, — радостно произносит Давид.
— Я хочу найти свое место, Давид. Хочу уже определиться, кто я и что мне нужно. Я так долго топталась на одном месте, что уже разучилась ходить.
— И я не стану мешать. Саморазвитие — важная вещь. Я поддержу тебя во всем, Рори. Обещаю. Если и ты сможешь сделать это для меня, потому что моя работа предполагает постоянные поиски чего-то нового.
— Я смогу, но… Есть один момент. Думаю, его тоже стоит обсудить. Новые впечатления, охота за вдохновением… Все это круто, но… — замолкаю, обдумывая следующую фразу.
