Бывшие - CrazyOptimistka

– Спасибо, – киваю и делаю спасительный глоток. А затем отворачиваюсь к окну, за которым светит солнце. Вот бы сейчас на улицу, чтобы гулять, дышать, упиваться последними летними деньками. Чтобы стереть ноги до мозолей, а затем упасть на какую-нибудь лавочку и сидеть там до самого заката. Но вместо этого мне приходится сидеть в душной комнате и выворачивать душу наизнанку.

– Он… заставлял тебя делать что-то, что выходило за рамки закона?

Поджимаю губы и отрицательно качаю головой. Говорить до сих пор трудно. Да что говорить… тут каждый вздох давался с трудом.

– Может быть, устроим перерыв?

– Нет, – поспешно срывается ответ с моих губ. – Нет, надо продолжать. Времени мало.

– Почему его мало? – Хоуп щурится, когда снимает очки, чтобы протереть их.

– Потому что я чувствую, он где-то рядом. Кайл хоть и отпустил меня, но это все обман, неправда. Он до сих пор следит за каждым моим шагом.

– Кристи, – откашливается доктор, – это не совсем реально и ты должна понимать это.

– Для Бэкка нет ничего нереального. Есть что-то трудно выполнимое, но и оно носит временный характер до тех пор, пока он ищет варианты развития ситуации. Так и здесь, Кайл кружит вокруг меня и пытается подобраться ближе. Он манипулирует всеми вокруг, просчитывает и…

– Кристина, он же не чертов Джеймс Бонд, – впервые так откровенно фыркает мужчина.

– Джон, я знаю, о чем говорю!

– Успокойся, – тут же примирительно произносит Хоуп. – Прости, что позволил усомниться. Просто за всю карьеру я повидал многое, но такой типаж, как у Кайла встречается мне впервые. Я поражен тем, как он скрывал свои наклонности за маской обычного человека. Не всем дано. Не все справляются.

– Знаешь, я однажды услышала очень странную фразу и не понимала, как такое возможно. – Вздыхаю. – В ней говорилось о том, что если долго носить маску, то она рано или поздно становится лицом. И только после встречи с Кайлом и… тем, что было, я наконец-то увидела яркий тому пример. Кайл Бэкк – это до миллиметра продуманный персонаж, с четко сложенной историей, манерами и всем остальным. Но это не его настоящее лицо.

– А какое оно? Ты видела его?

– Да, но помню смутно.

– Почему?

– Потому что он открывался только в тот момент, когда накачивал меня той отравой и когда я не то, что запомнить что-то могла, я едва саму себя понимала и узнавала.

– Понятно, – мужчина делает запись, – тогда вернемся снова к моему вопросу. К чему он тебя принуждал?

– В основном, к танцам.

– С ним? – сквозит удивление в голосе Хоупа.

– Нет, для него. И на самом деле, в этом была огромная разница. Он не трогал меня и просто смотрел. С какой-то болью во взгляде…

– А ведь все могло быть иначе… Кристи, что же ты натворила?

Подушечки пальцев едва ощутимо порхают на моих плечах, пока я жмусь к его коленям, исполняя очередной танец. В голове непроглядный туман, я дрейфую в каком-то особенном мирке, где звучит музыка и его голос. Он с надрывом шепчет, что осталось немного, что скоро он сделает меня другой.

– Подчинись… подчинись мне!!!

Охаю, когда слетаю с кресла на пол и слышу, как доктор уже спешит навстречу, но успеваю его остановить.

– Не надо! – выставляю ладонь вперед. – Не прикасайся!

Хоуп останавливается на месте и с беспокойством смотрит на то, как я поднимаюсь на ноги, которые едва удерживают меня. Отхожу к окну и с жадностью глотаю воздух, который обжигает легкие.

– Господи, Кристи, что же он сотворил с тобой? – эхом отскакивают его слова от стен и мне остается лишь печально улыбнуться своему отражению в стекле. – Почему же ты не притворилась хотя бы на мгновение той, кем он хотел тебя видеть? Почему не подчинилась?

Последнее слово мигом стерло все спокойствие и заставило меня обернуться.

– Потому что он сам не знал, кого именно хотел видеть. Ему не нравилась спокойная Кристина, его раздражала моя истерика. Он злился, когда я крушила все вокруг. И даже в тот момент, когда я обреченно сникла, он нашел способ снова задеть меня за живое… Реанимировал, так сказать.