Кристиан нежно провел ладонью по ее шеке.
– Есть несколько вещей, которые я хотел бы сказать тебе. Первая из них касается твоей матери.
Эйвери на всякий случай отступила на шаг.
– Я слушаю.
– Я никогда не судил ее за то, как она зарабатывала на жизнь. Это ты решила, что я напичкан предрассудками. А я просто не люблю, когда мне лгут. А вот моему брату ты доверяла настолько, что рассказала правду о себе.
– Ты был всегда слишком занят. По горло в работе. И отделял себя от сотрудников.
– Может быть.
– Никаких «может быть». Все было именно так. – Она вздохнула, поняв, что не до конца откровенна. – Кроме того, мне хотелось нравиться тебе. Не люблю, когда на меня смотрят сверху вниз, поэтому я и сказала, что мама в прошлом актриса.
– Теперь я это понимаю. Ты мне тоже нравилась, действительно нравилась, и с этим ничего нельзя было поделать. Сообщи ты, что прилетела с Марса, мое отношение к тебе не изменилось бы.
– Допустим. А что еще ты хотел мне сказать?
– Что я не собирался отнимать у тебя ребенка.
– Но ты сам так сказал, когда я пришла к тебе.
– Знаю. Но я был в ярости и наговорил ерунды. Меня злила сложившаяся ситуация, и особенно то, что со мной не слишком-то считаются. Ты собираешься родить моего ребенка и при этом как бы игнорируешь мое существование.
– Прости, что один неплохо проведенный вечер, вечер страсти, так осложнил твою жизнь.
– Прости и ты меня. Твое положение гораздо труднее. Ты не виновата, что забеременела. На самом деле и сожалеть-то не о чем. Куда важнее, что мы сейчас здесь и вместе.
– Знаю. – Ее слова разорвали тишину, на мгновение повисшую в комнате.
Кристиан отчетливо осознавал, как она близко. Желание притянуть Эйвери к себе и поцеловать было невероятно сильным, но он понимал, что сейчас не время. Известно, к чему ведут поцелуи. А врач сказал: никакого секса!
– Тебе лучше прилечь, – заботливо предложил он. – А я спущусь и посмотрю, что творится в магазине.
Первые две недели в доме Эйвери прошли для Кристиана спокойно. Но при этом казалось, будто они малознакомые люди, случайно живущие под одной крышей, а не будущие родители.
Кристиан каждый день ходил домой принимать душ, объясняя это тем, что ванная – место сугубо личное и он не хочет вторгаться туда. Он имеет в виду, решила Эйвери, что у меня очень маленькая ванная. Это было чистой правдой, и она изо всех сил старалась не обижаться, но все равно обиделась. Точно так же она чувствовала себя, когда они смотрели телевизор вечером, сидя рядышком на диване, а Кристиан внезапно поднимался и объявлял, что уходит поработать. И говорил это таким тоном, что Эйвери начинала беспокоиться: уж не оскорбила ли она его случайно?
Наконец она решила не заниматься прикладным психоанализом, а попытаться понять отца своего будущего ребенка. Эйвери дождалась, когда Джуди и Мерил уйдут домой, и зашла в свой кабинет, в котором теперь работал Кристиан. Он сидел, склонившись над бумагами, невыспавшийся и небритый. Как же этот человек умудряется выглядеть потрясающе даже в таком состоянии?
Кристиан поднял голову и посмотрел на нее.
– Все в порядке?
– Не совсем.
Он немедленно встревожился.
– Что-то с ребенком?
– Нет, не с ребенком, – буркнула Эйвери. – Если я устала или мне пришла в голову неприятная мысль, не стоит сразу думать, что я собираюсь потерять ребенка!
– Что ты огрызаешься?
– Хочу и буду! – Она понимала, что сердится не по делу, и винила в этом гормоны. – Ведь это я ношу ребенка. Припомни, что именно я нахожусь в нелепой ситуации. Ты живешь в моем доме, как…
– Как кто? – заинтересованно приподнял брови Кристиан, внутренне напрягшись.
– Как чужой!
– Ну, все не так ужасно. Я ожидал худшего, – улыбнулся он. – Садись!
И почему этот тип ведет себя как хозяин? – мысленно возмутилась Эйвери, но послушно села.
– Так чего же ты хочешь?
Она задумалась, насколько откровенной может быть, но решила, что терять ей уже нечего.
– Не вижу, какой смысл нам жить в одном доме, если ты готовишь мне еду, приносишь чай на подносике, а потом уходишь в свою комнату. Прямо как дворецкий или слуга! Или как квартиросъемщик!
– Так ты хочешь, чтобы я платил за жилье?
– Нет!
– Уже прогресс, – рассмеялся Кристиан. – Теперь я знаю, чего ты не хочешь. А теперь скажи, чего тебе не хватает.
Эйвери аккуратно сложила руки на коленях и уставилась на них, лишь бы не встречаться с Кристианом взглядом. Он радует ее одним своим присутствием в доме. Но такие вещи не говорят мужчине, особенно если он держится подальше от вас и долгие месяцы вообще не помнит о вашем существовании.
– Ты здесь только телом, но не душой, поэтому я имею все недостатки жизни с мужчиной и ни одного преимущества.
– Какого, например?
– Ну не знаю! – пожала молодая женщина плечами. – Долгих вечеров с чашечкой какао…
– Насколько я помню, врач велел тебе ложиться спать пораньше.
– Тогда откровенных разговоров.
– Хочешь послушать мои откровения? – улыбнулся Кристиан.
– Да, конечно, если ты на них способен. Ты же отец моего ребенка, и я не хочу, чтобы мы были чужими друг другу! Тем более, нашей малышке. Мне хотелось бы иметь возможность ответить на ее вопросы, когда она подрастет.
– В мое отсутствие? – Улыбка Кристиана погасла. – Тебе не кажется, что ты берешь на себя слишком много? Может, я смогу ответить на них сам?
– В том-то все и дело! Я же ничего не знаю! Не знаю, насколько серьезно ты относишься к ребенку, как часто хочешь с ним видеться. Ты не можешь жить со мной под одной крышей и притворяться, будто ничего не происходит. На самом деле происходит что-то очень и очень важное, и нам надо это обсудить.
– Тебе не кажется, что не стоит торопиться?
– Хорошее предложение и своевременное, особенно учитывая, как мы оказались в этой ситуации. Тогда мы не думали, что не стоит торопиться. Кроме того, между не «стоит торопиться» и «бездействовать» огромная разница.
Кристиан откинулся на спинку стула и посмотрел на нее своими темно-синими глазами.
– Но мы же и представить не можем, как будем относиться к малышке, когда она родится.
– В общем, да… – Эйвери посмотрела на Кристиана. Плевать, что она выглядит уязвимой! Она имеет полное право, беременным многое простительно. – Но, наверное, так чувствуют себя многие будущие родители.
– Возможно. – Кристиан посмотрел на белые розы в хрустальной вазе на полке. Должно быть, Эйвери поставила их утром. – Но все, что мы сейчас можем делать, – это закладывать основы будущих взаимоотношений.
– Разве можно закладывать какие-то отношения, если ты меня избегаешь?
