Бет заметила на туалетном столике пакет в яркой подарочной обертке. Подарок от Тома? Сгорая от любопытства, она осмотрела прямоугольную коробку и не нашла никакой карточки. Терпение никогда не входило в число ее достоинств, и Бет разорвала обертку, надеясь, что своей поспешностью не испортит сюрприза.
«Съедобная краска для влюбленных».
Она уставилась на коробку, на которой были красочно изображены разные фрукты и пряности, и хихикнула, прочитав рекламный текст: «Превратите своего возлюбленного или возлюбленную в произведение искусства с помощью предназначенной для творчески подходящих к делу влюбленных красочной коллекции, имеющей двенадцать вкусов: вишня, лимон, виноград, брусника, апельсин, банан, кокос, шоколад, кофе, корица, зефир и арахисовое масло».
Неужели Том договорился, чтобы это доставили сюда, пока они сегодня осматривали окрестности? Но у него не было времени купить это самому, если только он тайком не выходил, пока она спала сегодня утром. Впрочем, вряд ли магазины открываются так рано…
Как бы то ни было, Том решил творчески отнестись к делу, и она намерена подчиниться ему. Бет вынула баночки с краской из коробки и расставила их на широком бортике ванны между свечами. Потом она зажгла свечи и выключила верхний свет. Мерцание свечей в темноте и красно-белый свет находившихся под водой лампочек делали обстановку весьма романтичной.
Между тем ванна наполнилась, и Бет с наслаждением погрузилась в горячую воду. В любую минуту вернется Том и войдет сюда… Бет бросила взгляд на баночки с краской, размышляя, насколько смелой она дерзнет предстать перед ним.
Очень смелой.
Выбрав одну из баночек, она отвернула крышку и кончиком пальца зачерпнула напоминающую крем массу. Бет попробовала ее на язык и обнаружила, что та весьма приятна на вкус. Зефир…
Что подумает Том? Удивит ли его ее смелость? Бет надеялась, что он останется доволен, и решила, что длительные отношения имеют свои преимущества, ибо она даже не помышляла, что окажется способной вымазаться съедобной краской, чтобы удивить кого-то еще, кроме Тома. Намазав сосок белой массой с запахом ванили, она создала шедевр, напоминающий фигурную верхушку мороженого в стаканчике. С улыбкой Бет осмотрела результат своего труда и проделала те же манипуляции с другой грудью. Положив голову на снабженный мягким валиком край джакузи, она выгнула спину, чтобы груди выступали над водой, и стала ожидать Тома. Долго ей ждать не пришлось.
— Я вернулся, Бет, — послышался его голос, становившийся все громче по мере его приближения к ванной. — И повесил на дверь табличку с просьбой не беспокоить.
— Отличная мысль.
Когда он увидел Бет, то остановился посреди ванной и уставился на нее широко раскрытыми глазами. Сердце ее замерло, и странное ощущение предвкушения и надежды, к которому примешивалась неуверенность, овладело ею.
— Я знаю, что тебе нравится пить какао с зефиром.
На короткое мгновение Бет показалось, что Том вот-вот выронит из рук стаканчики с какао. Но из ее друга Тома он в одно мгновение вдруг превратился в Тома, уже почти ставшего ее любовником. Улыбка заиграла на его губах, а одобрительное выражение его лица заставило Бет почувствовать себя такой красивой и желанной, какой она еще никогда не чувствовала.
Том присел рядом с джакузи на пуфик и, сняв крышку с одного из стаканчиков с какао, поставил другой на край ванны. Их взгляды встретились. Бет упивалась читаемым во взоре Тома обещанием. Сделав большой глоток какао, Том вытянул руку и провел кончиком пальца по крему на ее груди. Одно простое прикосновение, но у Бет перехватило дыхание, затвердевший сосок устремился навстречу руке Тома. Но Том поднес палец ко рту и, выразительно глядя Бет в глаза, неторопливо слизал с него крем.
— Ты права. У какао без зефира совсем не тот вкус. Кое-что не может обойтись одно без другого.
В этом безошибочно узнавался намек на их отношения, но у Бет не нашлось подходящих слов, чтобы ответить. Она просто наблюдала, как Том сделал еще глоток, а затем подал ей второй стаканчик.
— Выпей. Это тебя согреет, — предложил он.
— О, я уже вполне согрелась, благодарю.
Том развязал шнурки ботинок, а затем снял их.
— С чем какао? С корицей? — спросила наблюдавшая за ним Бет.
— Похоже, Джино снова пустил в ход свои специи. — Он небрежным движением стянул через голову свитер, и взору Бет открылись его впечатляющие своей шириной плечи, отчего вкус содержащего специи какао показался ей еще более острым.
Том всегда был привлекательным мужчиной, но почему она прежде не обращала внимания, какой складной выглядит его фигура с сужающейся к талии широкой спиной? Почему ей никогда в голову не приходило, как он красив?
Потому что она никогда откровенно не признавалась себе в своих фантазиях о нем.
Бет захотелось увидеть еще больше, увидеть все… Ее набухшие груди начинали подрагивать от возбуждения, бедра изгибались, а с губ сорвался нетерпеливый стон. Том, похоже, был вполне доволен тем, что за ним наблюдают. Он повел бедрами, джинсы упали на пол, за ними последовали трусы, и Бет потрясенно ахнула.
Она с трудом проглотила слюну, когда Том забрался в джакузи и сел напротив нее, его ноги в горячей воде переплелись с ее ногами.
— Итак, моя маленькая Бет, вот мы и сидим обнаженными в горячей ванне. Могла ты когда-нибудь представить такое?
Не в силах вымолвить ни слова, она покачала головой.
— А я представлял.
Она безропотно подчинилась, когда Том ступней развел ее ноги, и застонала, ощутив, как пузырьки струящейся у нее под ягодицами воды проникли ей между ног.
— Напор слишком сильный? — Том потянулся к панели управления.
Бет кусала губы, ощущая нарастающее возбуждение от довольно сильного, но приятного напора воды.
— Нет, это даже… интересно. Возбуждает.
Том стиснул ее запястье и, заставив приподняться, потянул к себе. Их тела встретились в центре ванны. Прикосновение его возбужденной плоти к ее животу ошеломило Бет. Теперь она не могла сосредоточиться ни на чем ином, кроме ощущения сильного тела Тома, прижатого к ее телу. Как она могла думать о чем-то ином, когда он, обнаженный, возвышается над ней, явно ожидая, что ее пальцы с жадностью станут изучать его?
Бет на мгновение затаила дыхание, пока первое дьявольское движение его языка не заставило ее судорожно втянуть в себя воздух.
Это страсть, поняла Бет. Страсть, какой ей и положено быть. Страсть, которой мне еще никогда не приходилось испытывать. Это полноценное ощущение страстного желания, стремления, чтобы мною обладали.
