— Конечно, сказал мальчик.
Алек вытер ноги о дверной коврик, проследовал за детьми в зал и присел на диван. Цветы и пластиковый пакет из магазина все еще были в его руке. Он сидел, положив ногу на ногу, но при этом совсем не чувствовал себя расслабленным. Телевизор был включен, и по нему шли мультфильмы; но глаза детей все равно были устремлены на него. «Да уж, и вправду совет директоров был бы лучше».
Алек попытался проглотить комок, застрявший у него в горле, и спросил:
— Как школа?
— Учебный год закончился, — ответила Даниель, закатив глаза.
— У нас каникулы, — вставил Колин.
— И что вы целыми днями делаете?
— Ходим в школу, — со вздохом ответила Даниель.
— У нас многие туда ходят, пока родители на работе. Но мы там все равно не учимся, — добавил Колин. — Мы просто играем с друзьями и иногда ездим на экскурсии. На следующей неделе мы поедем в музей.
— О-о. — Алек непроизвольно поморщился.
— А вы тоже ходили летом в школу, когда были маленьким?
— Я оттуда не уезжал.
— Вы жили в школе? — Лицо Даниель вытянулось от удивления, точь-в-точь как у ее матери. Возможно, именно поэтому оно ему понравилось.
— Я учился в школе-пансионе. Поэтому там жил.
— Тяжело вам было, — констатировал Колин, покачав головой. — Летом мы ходим в школу только по понедельникам, вторникам и средам и то только на полдня. В обед мы уже всегда дома.
— А что вы делаете по четвергам и пятницам? — спросил Алек.
— Мама отвозит нас к бабушке с дедушкой. Они живут за годом.
— За городом, — поправила Даниель, снова закатив глаза.
— Должно быть, там весело.
— Дедушка разрешает нам есть сырое песочное тесто! — радостно признался мальчик.
— Колин! — ахнула Даниель.
— Нам нельзя никому говорить, — сказал он шепотом. — Вы ведь ничего не скажете нашей маме, правда?
— Кто? Я? Я умею хранить секреты.
В этот момент в дверном проеме появилась Джулия. На ней были шорты цвета хаки, доходившие до середины бедра, и белая футболка с глубоким вырезом. Наряд Джулии нельзя было назвать откровенным, но, несмотря на это, воображение Алека быстро заполнило все пробелы. Он подавил стон и приказал своим мыслям оставаться в рамках приличия. Задача была трудновыполнимой как минимум из-за потрясающих ног Джулии — у нее не было времени загорать, и автозагаром она, очевидно, тоже не увлекалась, поэтому они были бледными, но в то же время стройными и подтянутыми. Мысли о том, как эти ноги обхватывают его талию, молнией пронеслись в его голове, несмотря на все усилия.
— Что еще за секреты? — спросила она.
В мыслях Алека сразу возникла парочка секретов, которыми он бы с удовольствием поделился наедине. Он посмотрел на Колина и Даниель. Их глаза округлились — они явно ожидали, что Алек непременно сдаст их матери и расскажет про сырое песочное тесто. Вместо этого он встал и вручил Джулии букет цветов.
— Надеюсь, вы любите маргаритки.
Джулия покраснела от удовольствия.
— А кто их не любит? Спасибо.
Колин подошел к матери, понюхал цветы, затем нахмурил носик.
— Что-то они воняют, — вынес он свой вердикт.
— Они не воняют. Джулия испуганно посмотрела на Алека.
Он наклонился и вдохнул. Их взгляды встретились.
— У них нет ярко выраженного запаха, — дипломатично заметил он.
Джулия улыбнулась уголками губ. Если бы они были одни, Алек не удержался и поцеловал бы ее. «Хорошо, что дети здесь», — подумал он. Колин и Даниель сдерживали их от необдуманных поступков.
— Что в пакете? — спросил Колин.
— Это тебе и Даниель. — Теперь, достав игрушки и раздавая их детям, он чувствовал себя неловко. — Ничего особенного. Я просто обратил на них внимание, когда стоял у кассы.
— Круто! Маленькие вентиляторы! — воскликнул Колин. Даниель еще не успела достать игрушку из сумки, как он уже включил свою.
— Мне кажется, они безопасные, — обратился Алек к Джулии. Он очень на это надеялся.
Колин тут же засунул палец между пластиковыми лопастями. Вентилятор застопорился и заглох, пока мальчик не вынул палец обратно.
— Ага. Крови нет. И это почти не больно, мама.
Алек слегка улыбнулся.
— Выбор стоял между ними и конфетами, — сказал он Джулии.
— В таком случае я ценю вашу благоразумность, — произнесла Джулия и добавила, обратившись к детям: — Что нужно сказать мистеру Макэвою?
— Спасибо, — ответили они хором.
— Он сказал, что я могу называть его Алек, — добавил Колин и захихикал.
Джулия вопросительно посмотрела на Алека. Он пожал плечами.
— Ну хорошо, — сказала она. — Тогда пойдемте готовить.
Дети остались в зале смотреть телевизор и играть с вентиляторами. Кухня была маленькая, но, как и все остальные комнаты, чистая. Стол был накрыт на четырех человек. Джулия поставила цветы в вазу в центр стола, и они идеально дополнили композицию из белых тарелок и аккуратно сложенных салфеток. Алек часто ел из фарфора и пользовался салфетками из ирландского льна, но мог поклясться, что в жизни не видел ничего более совершенного.
Настоящий дом.
— У вас все в порядке? — спросила Джулия.
— Да. — Алек медленно кивнул. — Да, — снова повторил он. — Так что мы сегодня будем готовить?
— Всему свое время.
Джулия открыла ящик и вытащила белый поварской фартук. На груди красовалась надпись: «Поцелуй повара». При мысли об этом одна бровь Алека приподнялась и он подумал: «Почему бы и нет?»
Он собирался поцеловать Джулию слегка, по-дружески. Как сын обычно целует мать. Поцелуй получился коротким и в разумных пределах целомудренным, но далеко не дружеским.
Джулия уставилась на него и поднесла пальцы к губам.
— Это еще что такое?
— Просто следую инструкции, — непринужденно ответил Алек и кивнул в сторону фартука, который Джулия все еще держала в руках.
Джулия моргнула, очевидно, еще не до конца придя в себя.
— Но я не повар.
— В таком случае я думаю, это вы должны меня поцеловать.
— Алек…
— Это всего лишь поцелуй. Струсили? — попытался спровоцировать ее Алек.
Джулия посмотрела на дверь. «Может, поспорить с ним?»
— Почему бы вам не снять пиджак и галстук? — Алек воспринял предложение с энтузиазмом, пока она не добавила: — И закатать рукава.
Точно. Плохая идея — готовить еду в дорогом костюме, даже если он частично защищен фартуком. Алек слегка закряхтел, пытаясь избавиться от пиджака. Джулия прищурилась. Его руки все еще были в рукавах, когда она схватила его за галстук и притянула к себе. Этот поцелуй был таким же коротким, как и предыдущий, но на этот раз более опасным.
