Алек подумал, что на этом все и закончится. Но, очевидно, у Джулии были свои планы. Она обхватила лицо Алека руками и впилась в его губы. К черту правильную девочку-соседку. К черту сдержанного профессионала. Сейчас Джулия была ненасытной и безрассудной. Истинная соблазнительница. Когда Алек почувствовал, как Джулия покусывает его нижнюю губу, он обрадовался, что сидит. Он бы не смог устоять на ногах. Все их предыдущие поцелуи по сравнению с этим были просто детской забавой.
Он догадался захлопнуть ногой дверь на случай, если дети будут бродить по коридору и случайно их застукают. Затем, не отрываясь от губ Джулии, он попытался встать. Алек был выше, и это давало ему преимущество. Он еще более страстно поцеловал Джулию. Алек не убрал бы руки с ее талии, если бы Джулия не положила свои ему на грудь. Ее пальцы играли с пуговицами на его рубашке, но не могли расстегнуть их из-за фартука. Несмотря на это, она продолжала испытывать свое самообладание. И его. Интересно, кто сдастся первым?
Джулия победила.
Простонав, Алек вытащил футболку из-за пояса ее шорт и запустил под нее руки. Кожа Джулии была теплой и невероятно мягкой. Алек хотел, чтобы она вся принадлежала ему. Он нашел застежку ее бюстгальтера, расстегнул его и сжал ее грудь в своих ладонях. Когда большие пальцы Алека добрались до сосков, тяжелое и прерывистое дыхание Джулии переросло в стон. Он почти потерял контроль над собой. Его тормоза окончательно отказали, если бы не внезапно раздавшийся из коридора крик.
— Мам! — позвала Даниель. — Вода выкипает.
Они отпрыгнули друг от друга. Джулия одернула футболку и заправила ее, изо всех сил пытаясь не смотреть Алеку в глаза. Он, в свою очередь, провел ладонью по лицу, радуясь, что был в фартуке. Открыв дверь, Джулия и Алек обнаружили детей, стоящих посередине комнаты с круглыми от удивления глазами.
— Что вы там делали? — спросил Колин.
— Ваша мама забинтовала мне пальцы — я неслабо порезался овощечисткой.
Колина вполне удовлетворил этот ответ.
— А она побрызгала ранку спреем? — Он поморщился. — Эта штука сильно жжется.
— Да, я побрызгала.
Алек почувствовал, как краска подступает к его лицу.
— Ну, значит, не все хорошо, — со знанием дела сказал Колин.
«Не все», — подумал Алек. Он перевел взгляд на Даниель. Она была старше, умнее, проницательнее. И, судя по лицу, крайне недовольна.
Но времени на размышления не было. Завыла пожарная сигнализация. Все четверо бросились на кухню, где белая пена выплескивалась из кастрюли прямо на конфорку. Джулия схватила прихватки и быстрым движением убрала кастрюлю с плиты, размахивая рукой, пытаясь разогнать дым. Колин выбежал из кухни, затем вернулся с подаренным им Алеком миниатюрным вентилятором. Один он включил, а второй отдал Даниель. Они направили их на дымящуюся плиту.
— Я знал, что они пригодятся, — сказал Алек.
Джулия разразилась громким смехом, который было слышно даже в реве пожарной сигнализации. Смех был почти истерическим.
В конце концов они заказали пиццу на дом. После ужина Алек остался поиграть с детьми, хотя Джулия сказала, что ему не обязательно задерживаться. Он сидел на полу, скрестив ноги, и играл с ними в настольную игру под названием «Проблемы». Алек посчитал эту игру очень символичной, поскольку он в этот день получил их с лихвой.
К своему удивлению, Джулия сожалела, что вечер подошел к концу. Пусть он был местами неловким, местами эротичным, а местами заставил Джулию засомневаться в своей разумности. Она провожала Алека до дверей, удивляясь, что он так надолго задержался.
— Ужин прошел не так, как я планировала, — призналась Джулия, покачав головой. Она заставила себя говорить непринужденно и преимущественно о еде. — Но считайте это уроком на будущее. Никогда не оставляйте кипящую кастрюлю без присмотра.
— Отличный совет, — забренчал Алек ключами от машины. Он не мог оторвать взгляда от ее губ. — Я хочу поцеловать вас на прощание, но не буду.
Нужно было что-то сказать. Джулия не собиралась притворяться, что нужно восстановить старые границы. Они слишком далеко зашли и пути назад уже нет, даже если Джулия очень сильно этого захочет. Она оглянулась и понизила голос.
— М-м-м, о том, что произошло в ванной…
Алек не дал ей договорить, поднеся указательный палец к ее губам.
— Давайте обсудим это в следующий раз. — Алек улыбнулся и стал спускаться по ступенькам, насвистывая мелодию. Алек ушел, а ей еще предстояло пройти строжайший допрос.
Даниель сейчас, без сомнения, сидит в зале на диване со скрещенными на груди руками, прищуренными глазами и поджатыми от недовольства губами.
«Ага. Так и есть».
— Что-то не так, солнышко? — поинтересовалась Джулия, прекрасно понимая, что именно не так.
— Ты поцеловала его не прощание? — спросила дочь.
— Нет.
— Но ты хотела.
Как только дети научились говорить, Джулия требовала от них всегда говорить правду. Поэтому, как бы она ни хотела избежать обсуждения этой темы, Джулия не могла себе этого позволить без доли лицемерия.
— Да, хотела, — честно ответила она.
Лицо дочери исказила гримаса. Теперь Даниель уже не злилась. Она выглядела потерянной, преданной.
— Ну а мне он нравится, — серьезно, но благодушно признался Колин, даже не подозревая о страданиях своей сестры. — Можешь целовать его сколько хочешь, мама.
— Нет, не может! — воскликнула Даниель, затем соскочила с дивана, резко развернулась, убежала в свою комнату и оглушительно хлопнула дверью.
Колин равнодушно отнесся к выходке сестры, но все же повернулся к матери и с недоверием спросил:
— Если ты его поцелуешь, значит, вы поженитесь?
— Нет. Совсем нет. — Проблема была в том, что Джулия сама не представляла, что это значит. Или чего она от этого ждет. — Уже Поздно. Давай уберем игру и будем готовиться ко сну.
К радости Джулии, появление Алека на семейной выставке в выходные прошло без сучка без задоринки. Никаких ободранных костяшек, выкипевших кастрюль или пожарных сигнализаций. Ожидания Джулии оправдались.
Герман Геллер отправил своего пятилетнего внука Сойера на помощь Алеку. Им предстояло приготовить коричный кекс с низким содержанием сахара — отличное применение энергии Сойера. Этот ребенок носился словно заведенный и везде совал свой нос, ни на минуту не давая Алеку расслабиться. Несколько родителей сочувственно наблюдали за тем, как Сойер опрокинул мерный стаканчик с просеянной мукой, а затем, не успел Алек все убрать, принялся кидать яичную скорлупу и другой мусор в миску с тестом.
