Как бы ни обстояли дела между ними, Линди ни за что не хотела, чтобы Сэм считал ее способной на такую низость.
— Сэм, я никому...
Линди закрыла глаза. Что толку оправдываться, когда он искажает все ее слова?
— Ты уже все для себя решил, — упрекнула она дрожащим голосом.
— А ты считаешь, это исключительно твоя привилегия?
Сэм вдруг отвел взгляд от ее бледного лица и уставился на свои руки, сжатые в кулаки с такой силой, что костяшки побелели, выдавая его волнение. Он засунул руки в карманы. Потом демонстративно повернулся к Линди спиной и заходил по комнате.
Справедливость его слов больно задела Линди. Действительно, она не дала ему возможности оправдаться. «А вдруг я тоже ошибалась, как он сейчас?» От этой мысли ей чуть не стало дурно. «Что же я наделала?» — ужаснулась она.
— Сэм, ты должен меня выслушать, — взмолилась она.
Тот обернулся, как если бы она его ударила.
— Нет, это ты послушай! Неужели ты не подумала о последствиях своего поступка? — (Она молчала и этим как будто признавала свою вину.) — Или ты и правда думала, что я молчу о сыне по собственной воле? Думаешь, мне не хотелось хвастаться каждому встречному, когда он научился ездить на велосипеде или когда его команда победила на школьных соревнованиях?
— Я не понимаю...
— Ты не хочешь ничего понимать, — угрюмо отозвался он. Заметив ее виноватое выражение, Сэм сощурил глаза. — Когда Мерилин забеременела, нам обоим было по восемнадцать. Восемнадцать, Господи! Мы были молоды, но не настолько глупы, чтобы вообразить, что сумеем прокормить семью. В первые годы я помогал ей деньгами по мере возможности, а ее мать сидела с ребенком, пока Мерилин заканчивала школу. Я старался как можно чаще навещать Бена.
Линди подумала: «Он, должно быть, не замечает, что на какое-то мгновение перестал скрывать свою уязвимость».
— Семь лет назад Мерилин вышла замуж. Он — хороший человек и лучший отец, чем я. — В голосе Сэма зазвучала откровенная боль, и Линди страшно захотелось обнять его.— Их тоже можно понять. Я время от времени появлялся, осыпал ребенка подарками, но не участвовал в повседневных родительских заботах. Малыш совсем запутался: у него оказалось сразу два отца, но он был слишком мал, чтобы понять это. Я к тому времени уже сделал себе имя, и Мерилин жила в постоянном страхе увидеть у своего порога толпу журналистов. Ей совсем не улыбалось оказаться героиней душещипательных статеек из жизни знаменитостей.
— И ты отказался от него, чтобы его защитить?
«Что же я наделала?!» — Линди в ужасе смотрела на Сэма.
— Сначала я не соглашался. Когда они предложили мне это, я разразился благородным негодованием. Но потом я посмотрел суровой правде в лицо. Я вел себя как эгоист и совсем не думал о Бене. Я до сих пор не выпускаю его из виду. Мерилин сообщает мне о его успехах. Присылает фотографии и школьные дневники...
Линди с трудом проглотила комок в горле. Его скупой, сдержанный рассказ тронул ее до глубины души.
— Мне так жаль...
Сэм резко вскинул голову.
— Тебе жаль! — рявкнул он. — Не поздновато ли?
Линди была так несчастна, и ей было почти безразлично, что ее извинение он принял за признание вины. Она действительно виновата, только не в том, о чем он подумал. Она виновата в том, что не доверяла ему. Легче всего было бы дать выход чувствам в гневной вспышке, но после того, что она натворила, у Линди не осталось права на критику.
— Это еще не опубликовано?
— А что? Не терпится увидеть ядовитые всходы, которые ты посеяла? Я же говорю, они придерживают материал до премьеры «Наследства», для пущего эффекта. Из-за твоей жажды мести пострадает ребенок.
— Неужели ты думаешь, что я этого хотела?
— Я думаю, ты хотела ударить меня побольнее, вот и все. Но попробуй объяснить это Бену, когда его начнут травить в школе! Попробуй объяснить людям, чью семью ты разрушила, что лично против них ты ничего не имела!
— Не может быть, чтобы, кроме меня, никто не знал об этой истории! — воскликнула Линди в отчаянии.
— Ты единственная, кому я не доверяю.
— Я тебя не виню за то, что ты так думаешь. — Линди смотрела на него с неосознанным чувством собственного достоинства.
— Какое великодушие!
— Есть одна вещь, которую ты должен знать. — Может быть, учитывая его настроение, сейчас не самое подходящее время, чтобы рассказывать ему про Пола и про ребенка, но он имеет право узнать. — Может быть, тогда ты поймешь, почему я так реагировала на то, что рассказала мне Магда.
Магда! Линди вспомнила, с каким злорадством та выкладывала свои сплетни.
— А ты не думал, что это могла быть Магда? — воскликнула Линди. Конечно, так оно и было — все сходится!
— Хватит изворачиваться, Розалинда! Магда знает про Бена уже больше года. Почему же она обратилась в газеты именно сейчас?
«Страшись мести отвергнутой женщины», — хотела сказать Линди, но промолчала. Вряд ли Сэм станет ее слушать.
— Я сделала кое-что, о чем теперь жалею...
— Если тебе приспичило исповедаться, иди к священнику! — грубо оборвал ее Сэм. — Я здесь не затем, чтобы снять тяжесть с твоей души.
— О, Сэм! — Она до боли прикусила губу. — А ты никак не можешь остановить публикацию?
— Ты переоцениваешь мои возможности. Когда машина свободной прессы работает, она сметает все на своем пути. — Сэм немного помолчал, а потом зло добавил: — Скажи мне, Розалинда, ты всем своим приятелям ломаешь жизнь или я удостоился особого внимания? Может, мне предостеречь твоего белокурого Адониса?
Линди растерянно смотрела на него.
— Не понимаю...
— Я видел вас у больницы. Хотел застать тебя одну, а тут явился твой любовничек. В серебристом «мерседесе», — прибавил он с циничной усмешкой. — Должно быть, он отвозил тебя домой.
Боже, он решил, что Адам...
— Он совсем не мой приятель, он женат.
— Судя по тому, как он тебя обнимал, это может скоро измениться.
В глазах своей собеседницы он увидел сочувствие, и ему захотелось что-нибудь разбить. Не нужна ему жалость Розалинды Лейси! В комнату влетела Анна.
— Я отправила мальчишек в ванную. Линди, будь ангелом, присмотри за ними, хорошо?
— Конечно. — Линди ухватилась за возможность сбежать. Если Анна увидит, как она расстроена, то начнет задавать вопросы. Сестрица не отличается излишней тактичностью.
Линди уже поднялась до середины широкой лестницы, когда ее догнал Сэм.
— Твоя сестра предложила, чтобы я составил тебе компанию.
— Это на нее похоже! — Все-таки, наверное, неплохо быть единственным ребенком в семье. — Мог бы отказаться!
— Для этого нужен человек похрабрее.
