Он прекрасно знал, что ей нужно, словно какой-то инстинкт вел его и подсказывал путь. Мужские пальцы, гибкие и умелые, нежно двигались по ее коже, находя чувствительные точки, прикосновение к которым пронизывало все ее тело искрами наслаждения. Пальцы двигались сначала медленно, затем все быстрее.
Чувства, которые Мэгги так долго сдерживала, словно прорвались сквозь плотину, и теперь она предавалась им с самозабвением. Это было так похоже на то, что он любит ее, и почему бы не представить, что так и есть на самом деле? У нее было впереди три года, чтобы заставить его полюбить себя.
Мэгги запрокинула голову и стиснула зубы, чтобы не застонать от наслаждения, когда он принялся ласкать языком ее шею и плечи. Волна за волной жгучее желание пронизывало ее, пока чувственный трепет не присоединился к биению сердца и не взорвался фонтаном блаженства.
Алекс лег на нее и нежно поцеловал. Она обвила его талию руками, ощущая каждое движение его мускулов.
— Ты так красива, — прошептал он, прижал свои губы к ее рту и пробежал языком по нежному небу. Мэгги снова почувствовала такое настойчивое желание, что это удивило ее саму.
Он целовал ее шею, плечи и, проделав дорожку поцелуев вниз, обвел языком каждую грудь и попробовал напрягшиеся соски. Чувство, которого она никогда не испытывала, захватило ее, и она вдруг поняла, что выгибается под ним, словно кошка.
Алекс вытянулся во всю длину на ней, уткнувшись лицом в ее шею. Мэгги почувствовала жар его восставшей плоти, и новая волна сотрясла ее. Она пробежалась руками по его спине вниз и подтолкнула его к себе. Он вошел в нее одним быстрым толчком, и хриплый стон вырвался из его горла.
Их движения сливались в одно так естественно, как будто они были вместе всегда. Это напоминало совершенный танец, который оба исполняли инстинктивно. К ее удивлению, его страстное желание, казалось, росло с каждым разом, когда он пронзал ее снова и снова, пока весь мир не взорвался ослепительно белой вспышкой.
Долгое время потом они лежали неподвижно, пока их дыхание не успокоилось, а безумный пульс не утих до обычного ритма. Они лежали лицом друг к другу, и Алекс гладил ее ладонью. Движение было такое любовное, родное, что Мэгги наполнилась спокойным удовлетворением.
Когда зазвонил телефон, Алекс застонал и пробормотал:
— Пошли прочь.
— Лучше бы тебе взять трубку, Алекс. Это, возможно, касается Кэт.
Неохотно он перекатился на другую сторону и взял трубку. Это был его старинный друг юрист Стэн Вилкинс.
— Алекс, есть проблема. Я заинтересовался ею еще вчера и считаю, что должен прямо сказать об этом… Это о священнике, который провел венчание.
Алекс крепче сжал трубку.
— Ну и что там с ним?
— Что-то показалось мне в нем знакомым. Я порылся в памяти и наконец сегодня утром вспомнил. Я пришел в офис проверить свои подозрения, прежде чем позвонить тебе.
— Ну и что? — торопил Алекс.
— Это имеет отношение к его лицензии. Ее срок истек полтора года назад. Его уже обвиняли в деле вроде вашего, но он, видимо, не обратил внимания.
— Что ты сказал?
— Я говорю, — Стэн понизил голос, — Алекс, что ваш брак недействителен.
— Что? — Глаза Мэгги расширились, и сердце начало биться подобно молоту.
Алекс кивнул.
— Кажется, священник Гэш не имеет лицензии. Наш брак недействителен.
— Ты не шутишь?
Он покачал головой:
— Нет.
— Может Марлен Шоу как-то использовать это?
— Не думаю, что она такая умная. Но если получит эту информацию…
— Великолепно. — Мэгги откинулась в кровати. — Мне теперь повеситься, что ли?
Алекс повернулся к ней лицом, и кровать скрипнула под его весом.
— Нет, мы все уладим. Сейчас же пойдем в суд.
— Но мы же сказали в отделе иммиграции, что женаты. Женаты. А на самом деле нет. — Она тяжело вздохнула. — А через три недели у нас с ними будет разговор, к которому, кстати, я совершенно не чувствую себя готовой. И это самое ужасное, что могло случиться.
Сердце ее сжималось скорее от горя, чем от страха. Она не замужем за Алексом. То небольшое тепло от сознания, что он ее муж, развеялось как дым.
— Твоя виза даже еще не истекла.
Она задохнулась:
— Что?
— Твоя виза. Она еще действительна несколько дней. Ты пока на легальном положении.
Пока. У Мэгги защипало в глазах, и она прикрыла их, сдерживая слезы. Собственно, он говорит, что она все еще может уехать. А почему бы нет? У них с Кэт налаживаются отношения. Мэгги прошла длинный путь к тому, чтобы стать ненужной. Теперь и Алекс тоже понимает это. Следовало предвидеть, что это произойдет. На самом деле она знала. И все же поддалась чувствам. Сама посадила себя на сковородку и поставила в печь. Она знала — была уверена — всегда, что физическая близость между ними приведет только к боли. Она няня, и больше ничего.
И теперь, как когда-то утверждала Марлен, Мэгги не так уж и необходима. Теперь она может вернуться в свою страну.
Мэгги нервно сжала пальцы.
— У меня еще есть время, чтобы уехать. — Голос ее был тусклым, она старалась не показать, как безжалостно его предложение.
Алекс помрачнел.
— Ты хочешь уехать?
— Наверно, я должна. Возможно, это знак, который удержит нас от ужасной ошибки. — Мэгги села. Покрывало соскользнуло на талию, и она быстро подхватила его, чтобы прикрыться.
Алекс глубоко вздохнул, а когда заговорил, голос его звучал твердо.
— После всего, что мы выдержали, я думаю, ты не можешь отступать.
— Ты имеешь в виду, что не хочешь, чтобы я уезжала? — Мэгги была бы счастлива, если бы не лед в его голосе.
— Полагаю, мы уже это все обсудили.
Она кивнула. Ясно, она только работник, и, наверно, ее можно было бы наказать за невыполнение обязательств по контракту. Она была последней тупицей, когда считала, что он может воспринимать ее иначе.
— Я полагаю, для тебя будет неудобно, если я уеду сейчас.
— Естественно.
Мэгги восприняла его произнесенный резким тоном ответ как пощечину. Все ее страхи совершенно справедливы. Он занимался с ней любовью, потому что она рядом и потому что хотел ее физически, а не потому, что она для него что-то значит.
Какая же она была дура, когда думала, что он может измениться!
Алекс прервал ее размышления. Голос его был жестким:
— Мэгги, у нас же есть соглашение. Ты собираешься выполнять свои обязанности или нет?
Она должна. Она дала слово. И легла с ним в постель по своей собственной воле и теперь примет все последствия. Он не нарушил никаких обещаний, не влюбившись в нее.
