— Да, — сказала Линда с вызовом, — да, я его люблю. И теперь он будет со мной до тех пор, пока я этого хочу. С этого времени все решаю я, и только я имею право на выбор. Если кому-то суждено шататься по пляжу и ждать, что его позовут, то это Нэту, а не мне. И ты можешь поклясться чем хочешь, даже жизнью — если я скомандую: «Хоп!» — он прыгнет. Все, что ему придет в голову спросить у меня, — это высота прыжка.
Она громко рассмеялась.
— Золотко, — сочувственно заметил Ларри, — ты пьяна, весь этот вздор порожден твоим воображением. Я не верю ни единому слову.
Девушка подмигнула ему и снова хлопнула по плечу.
— Но это чистая правда, Ларри! Можешь быть уверен. Все, что я сказала, — истинная правда.
— Послушай, — он решил кое-что прояснить, — предположим, труп все-таки обнаружится. Допустим, кто-то случайно на него набредет. Что ты станешь делать в этом случае? Захочешь ли рассказать правду? Или подождешь и будешь наблюдать со стороны, как меня сцапают и повесят все на меня? Чертовски хотелось бы знать! Вот, меня даже дрожь пробрала.
Девушка улыбнулась невинной улыбкой и погрозила ему изящным пальчиком.
— Все в свое время. Узнаешь, когда наступит срок, если он вообще наступит. — Он беспомощно воззрился на нее. — Чувствуешь? — В темных глазах Линды загорелся огонек какого-то дьявольского наслаждения. — Как я всех держу своей маленькой мягкой ручкой? Даже тебя, Ларри, даже тебя, милый!
Он с трудом перевел дыхание и молча кивнул.
Глава XIII
Самая сладкая, самая милая
Ночью, лежа с Джин на узком диване в каюте «Королевской пчелки», Ларри рассказал во всех подробностях потрясающие новости, которые ему сообщила Аппетитная Попка.
— Аппетитная Попка, то есть Линда, очень изменилась за последнее время, — сказал он. — Никогда бы не подумал, что она способна на такие вещи. Я еще могу понять ее чувства к Нэту, ее желание держать его постоянно под прицелом. Он — самый отвратительный из всех подонков. Но она, кажется, по-настоящему наслаждается своей властью и надо мной тоже. Бесспорно, она сильно изменилась. Совсем не та девушка, что раньше. Я не в силах разгадать, что у нее на уме. Передо мной оказался другой человек, человек, с которым мне никогда не приходилось встречаться.
Рука Джин покоилась на обнаженной груди Ларри, а ее мягкие ярко-рыжие волосы рассыпались по его плечу.
— Да уж, откалывать такие номера не в ее стиле, — промурлыкала она. — Мне она всегда казалась очень доброжелательной и великодушной. Я считала, она и мухи не обидит.
— Люди, бывает, меняются.
— Особенно когда им здорово достается в жизни, когда их унижают и бьют. За что нам теперь ухватиться?
— Проклятье, ничего в голову не приходит! Тупик, нет, скорее лабиринт, из которого никак не выбраться. Я совершенно выбит из колеи.
— Тогда поцелуй меня и дай отдохнуть голове. Перестань хоть ненадолго думать об этом деле, — сказала Джин, прижимаясь к нему.
Ощущение теплого трепещущего тела заставило Ларри забыть обо всем на свете. Он наклонил голову и нашел полуоткрытые зовущие губы.
— Ты — самый эффективный транквилизатор. Я чувствовал бы сейчас себя ужасно несчастным и одиноким, если бы не ты.
— Ларри, а как ты относишься к тому, чтобы нам пожениться? — поинтересовалась Джин невинным тоном, как будто ей было страшно услышать его ответ.
— Я, естественно, за, — ответил он, — сразу же после того, как наши беды останутся позади, если это вообще когда-нибудь произойдет. Я должен распутать проклятый клубок! Куда же Аппетитная Попка, будь она неладна, ухитрилась засунуть труп? Пока тело не найдено, я буду ощущать притаившуюся за спиной опасность и этот занесенный над моей головой топор.
— Над нашими головами, ты хочешь сказать.
Он кивнул в темноте, соглашаясь с ее словами.
В каюте «Пчелки» было совсем не жарко. Откуда-то из прохладных широт прилетел легкий ветерок, который овевал их обнаженные тела. Удушающая жара стояла долго, и теперь они ощущали всем существом этот бриз как чудесное избавление.
— Я всегда любила тебя, Ларри, — сказала она просто. — И давно поняла, что я — однолюб, что мне нужен один-единственный мужчина. Я хочу только одного — всегда быть рядом с тобой. Отец как-то сказал мне, что, если я буду болтаться по пирсу и в кого-нибудь влюблюсь, дело обязательно кончится разбитым сердцем и я всю оставшуюся жизнь буду жалеть о том, что произошло.
— Можешь начинать жалеть, — прошептал Ларри.
— Пока мне жалеть не о чем. У меня есть ты, и я знаю, что ты меня любишь. Может, я и вправду сумасшедшая, но меня совсем не привлекает все то, о чем мечтают многие девушки, — собственный дом, муж, зарабатывающий много денег и покупающий сногсшибательные подарки. Мои мечты другие. Я рисую в воображении картину, как мы с тобой, только вдвоем, уходим в плавание на собственной яхте — «Королевской пчелке». Мы направляемся к чудесным далеким берегам, живем беззаботно и счастливо в каком-нибудь старинном городке, в гавани которого нам захотелось бросить якорь. Мои мечты, наверно, кажутся глупыми?
— Разве что чуть-чуть, — улыбнулся он, снова ее целуя. — Но лично мне твоя идея по душе.
— Мы когда-нибудь ее осуществим, я имею в виду — будем путешествовать?
— Возможно, чертовски хочется надеяться, что уже скоро.
— Сейчас, наверное, поздно, — сказала Джин. — Мне давно пора домой. Уже, должно быть, около трех часов, так что я должна тихонько проскользнуть в дом и постараться никого не разбудить.
Мысль о том, что она уйдет, а он останется один, причинила ему боль.
— Еще не время, подожди, — пробормотал он. — Я не могу тебя отпустить. Мне хочется сжать тебя в объятиях крепко-крепко и показать, как я люблю тебя. Так тебе не больно?
— Не очень, — прошептала она. — Можно немного полегче, но не слишком. Я… я хочу тебя.
— Любимая, — выдохнул Ларри, привлекая девушку ближе. Его руки безошибочно находили и ласкали самые нежные уголки ее тела. — Моя самая сладкая, самая милая…
Две пары губ слились в долгом поцелуе. Царившая в каюте глубокая темнота, казалось, просачивалась в тайники их подсознания, навевая счастливое забвение…
На следующее утро Ларри с раздражением следил, как Сью Де Берри шла по пляжу к его яхте. Что у нее опять случилось? Блондинка выглядела расстроенной. Губы плотно сжаты, в голубых глазах притаился страх.
— Я должна была увидеть тебя, Ларри. Произошло нечто ужасное. Все рушится, как карточный домик.
— Это я уже заметил, — ответил он. — Только, ради всего святого, пусть эти карты не уведут тебя так далеко, как вчера! Давай на борт. Итак, что-то случилось? Какие страшные вести ты принесла на этот раз?
