— Да, конечно.
— А если мне совсем станет невтерпеж, я могу и в Техас прилететь. Ты сможешь это перенести?
— Думаю, что да, — ответила Мария с радостным удивлением. — Спокойной ночи, Гэйб!
— Спокойной ночи… сестренка.
Это было последней каплей. Из глаз Марии хлынули слезы. Она пыталась положить трубку, но никак не могла попасть на рычаг. Тогда Тони взял трубку у нее из рук, а потом крепко прижал к себе Марию, ласково гладя по голове. Несколько минут она плакала в его объятиях. Наплакавшись вволю, она подняла голову и попросила:
— Скажи мне, это — сон?
— Нет, дорогая.
— О, Боже мой!
— Да…
В словах Тони послышалась грусть. Мария сделала шаг назад, вглядываясь в его глаза.
— Что случилось?
— Ничего, — торопливо ответил он. — Я очень за тебя рад.
— Я всегда мечтала о семье. И вот она у меня появилась. Это чудо! Сбылась моя самая заветная мечта, и теперь я больше ничего уже не прошу у жизни и ничего не хочу.
Тони не ответил. Он сильно, почти до боли, сжал ее руку, затем обнял и поцеловал. Мария почувствовала, как под тяжестью его тела буквально вжимается в стену. Он целовал ее так, как будто боялся потерять навеки. Почему? Ведь он всегда хотел завладеть ею только на мгновение. А теперь казалось, он боится, что она уйдет от него к своей новой семье и он больше никогда ее не увидит. Неужели в его отношении к ней была хоть капелька настоящего чувства?
— Мария, почему ты встала, что-нибудь случилось?
Голос Опал, донесшийся с первого этажа, заставил их отскочить друг от друга. Хорошо еще, что она не могла видеть их оттуда.
— Все в порядке, — Мария постаралась придать голосу веселую уверенность. — Это звонил мой брат, Гэйб. За завтраком я вам все расскажу.
— Хорошо.
Они услышали удаляющиеся шаги Опал.
Оставшись снова одни, Мария и Тони посмотрели друг на друга. «Как было бы хорошо просто увести его с собой в спальню», — подумала Мария. Огонек в его глазах говорил, что и он подумал об этом. Но… зачем усугублять их и без того непростые отношения сексом…
— Я рада, что поговорила с братом, — сказала она, нарушая неловкую паузу. — Ладно, пойду лягу и постараюсь уснуть.
— Уснуть? — удивленно повторил Тони.
— Да. Сегодня был тяжелый день. Я очень устала. Спокойной ночи, — сказала она, открывая дверь своей комнаты.
— Спокойной ночи.
Мария проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь.
«Вот и все. Прощай, Мария», — думал Тони, шагая взад-вперед по балкону, соединяющему его комнату с комнатой Марии. В тысячный раз он прокручивал в голове все встречи с Марией, их поцелуи, их разговоры — теперь всему этому конец. «Черт бы побрал этих новоявленных братьев», — подумал он, и в тот же момент ему стало стыдно. Он должен был радоваться за нее. Что она, наконец, обрела семью. А он чувствовал только досаду и боль оттого, что эта семья теперь никогда не станет и его. Да еще отцовское наследство, о котором упомянул Гэйб! Это было последней каплей. Теперь Мария потеряна для него навсегда.
Так что же ему теперь делать? Он вспомнил о работе в школе. Директор школы Вильярд Рейнолдс сказал, что с удовольствием взял бы его на эту работу и что готов продлить конкурс на вакансию, с тем чтобы Тони успел заполнить все требующиеся бумаги. Итак, у него есть реальный шанс получить эту работу. Но зачем она ему теперь, когда рухнули все надежды на то, что Мария будет с ним?
В конце концов, школа в Плезант-Рест не единственная. Он может найти себе место учителя и в другой школе, где-нибудь подальше от Марии. Ведь жил же он как-то без нее все это время, проживет и теперь… Но проживет ли?
Правда, за эти несколько дней много чего произошло. И он не сможет, а главное, не хочет жить без Марии. Из этого следовал один вывод: нужно бороться за нее, любыми средствами заставить ее полюбить его.
Увлеченный своими мыслями, Тони не заметил, как пошел дождь. Несколько капель упало ему на лицо. Это был как будто бы знак. Он резко шагнул к балконной двери и громко крикнул:
— Мария! Проснись!
Мария встала, подошла к окну, но дверь открывать не торопилась.
— Позволь мне войти. Нам надо поговорить.
Мария только покачала в ответ головой.
— Это важно, — умоляюще продолжал он. Мне нужно спросить тебя кое о чем.
«Выйдешь ли ты за меня замуж?» — хотел он сказать, но у него не хватило смелости.
Как будто прочитав его мысли, Мария неподвижно застыла около окна. Тони увидел в ее глазах страх. И в следующую минуту Мария резким движением руки опустила занавески на окнах. Она словно хотела показать, что не желает больше рисковать своими чувствами.
Черт! От отчаяния Тони захотелось выбить эту проклятую дверь, как какому-нибудь герою второсортного фильма. В эту минуту загрохотал гром и накрапывающий дождь превратился в настоящий ливень. Тони ринулся к своей комнате. Дверь была закрыта. Очевидно, порыв ветра захлопнул эту треклятую дверь. Тони оказался пленником стихии.
— Прекрасно, — горько усмехнулся он и снова направился к окну Марии. — Мария, я тону!
— У тебя есть своя комната, — послышался ее голос из-за занавесок.
— Дверь захлопнулась!
— Врешь!
— Клянусь, — он умоляюще прижался к стеклу.
Снова сверкнула молния и раздался небывалой силы громовой раскат.
— Святые небеса!
Тони схватил стоящий тут же стул и высоко поднял его, готовый разбить проклятую дверь. Новая вспышка ослепила его, он потерял равновесие, поскользнулся и упал. Стул разлетелся на куски. Тони больно ударился обо что-то головой.
— О Господи! — Это было первое, что услышал Тони, когда пришел в себя. Он медленно открыл глаза и увидел лицо Марии, стоящей около него на коленях. — Ты в порядке?
— В полном, — пробормотал он. В голове все гудело, тело, казалось, не слушалось его. — Дай мне минутку, ладно?
— Нас сейчас убьет молнией, если мы не уберемся в дом, — закричала она.
Сделав усилие, Тони приподнялся. Мария пыталась ему помочь, но ей это плохо удавалось. Наконец Тони удалось встать и, пошатываясь, зайти в комнату. Мария вошла следом и захлопнула дверь.
— Подожди здесь. Пойду принесу полотенце.
Она с сомнением посмотрела на Тони, который стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене.
— Ну, как ты себя чувствуешь?
— Голова немного кружится.
Мария помогла ему сесть в кресло, затем принесла мокрое полотенце и обмотала им его голову.
— Я просто не понимаю. Зачем ты вышел в такую погоду на балкон? Ты в своем уме?
Тони открыл глаза и увидел перед собой полуобнаженную грудь склонившейся над ним Марии. Все, что он мог сказать в оправдание: «Я влюблен». Но мог ли он сказать это?
