ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Что-то случилось! Мария выдернула свою руку и кинулась на кухню.
Сбежав вниз, она увидела сияющих, как медный пятак, Руби и Опал.
— Я думала, что-то случилось, — протянула Мария.
— Да нет, дорогая! — Опал хитро прищурилась. — Руби просто хотела, чтобы ты спустилась вниз и встретила своего брата Габриэля.
В пылу объяснения они с Тони и не слышали, как в дверь позвонили. И теперь перед ней стоял светловолосый, голубоглазый молодой человек, так похожий на ее мать. На нем были джинсы, сапоги и легкая спортивная рубашка. Он держался очень непринужденно. Именно то, чего ей сейчас недоставало.
— Привет, Мария! — сказал он с таким видом, как будто собирался задушить ее в объятиях.
Мария сдержанно подала ему руку.
— Ты в жизни лучше, чем на фотографии, — произнес он слегка огорченно, переходя на более формальный тон.
— У тебя есть моя фотография?
Он кивнул, но не стал объяснять, откуда она взялась.
— Надеюсь, ты не против того, что я приехал? Я понимаю, мы пока еще знаем друг друга недостаточно хорошо. Мне следовало бы уважать твои чувства и не торопить события, — он пожал плечами, — но я просто не мог ждать.
— Я очень рада, — сказала Мария, скорее, из вежливости. На самом деле она чувствовала себя очень скованно. Но ведь это был ее родной брат! — Ты уже познакомился с Руби и Опал?
Он кивнул.
— Тогда, позволь, я представлю тебя еще одному своему другу, Тони Мейсону.
Она оглянулась и подвела Гэйба к стоящему в глубине холла Тони.
Мужчины пожали друг другу руки. Она увидела, что в глазах брата сверкнул понимающий огонек.
— Рео тоже хотел приехать, — сказал Гэйб, но мы побоялись, что ты этого не вынесешь. И тогда бросили жребий.
— И ты проиграл?
— Ты сама все знаешь, — засмеялся Гэйб.
— Сколько ты пробудешь у нас?
— До завтра. Я оставил Джесси — это моя жена, если помнишь, — одну. А у нее много забот, так как мы планировали пригласить гостей на Рождество. Честно признаться, я надеюсь увезти тебя с собой. Я летел компанией «Сэмпсон Энтерпрайзиз», так что с билетами не будет проблем.
— «Сэмпсон Энтерпрайзиз»?
— Да, это компания Рео.
Ее брат был владельцем авиакомпании?! Мария почувствовала легкую дрожь.
— У меня нет… подарков.
— Ничего. У них для тебя их тоже нет.
— Но я обещала Опал и Руби, что мы испечем печенье…
— Это можно сделать в другой раз, — вмешалась Опал.
— Ты же решила взять отпуск. Вот и проведи его с братьями!
Мария посмотрела на Тони, но ничего не увидела в его глазах. Он действительно хотел отвезти ее в Амарилло или сказал это просто так?
— Я должна подумать.
— Конечно. Не торопись.
Воцарилось неловкое молчание. Тогда Опал весело предложила:
— А почему бы нам не пойти на крыльцо и не выпить по чашечке чая с печеньем? Сегодня такой чудесный день!
Все с облегчением последовали за Опал. Прошло минут десять, когда Мария заметила, что Тони куда-то исчез. Извинившись перед Опал, Руби и Гэйбом, она вернулась в дом.
— Тони, — позвала она, поднявшись наверх.
Ответа не последовало. Вдруг она заметила в корзине для мусора, стоявшей около двери, какой-то вскрытый конверт. Взяв его в руки, она прочитала на нем имя Вильярда Рейнолдса. Внутри оказалась анкета о приеме на работу.
— О Боже! — выдохнула Мария, предчувствуя худшее.
Она бросилась на балкон и выглянула на улицу. Да, предчувствие ее не обмануло. Около дома стояли ее седан, машина Опал и Руби и красный пикап, который, должно быть, взял напрокат Гэйб. Трейлера Тони не было.
Развлекать целый день Гэйба оказалось нелегко. Мария то и дело возвращалась мыслями к Тони. Но все-таки она рассказала брату об их матери и о том, как они жили все эти годы. Тот, в свою очередь, поведал о себе и о семье Рео. К вечеру она так устала, что чувствовала себя совершенно без сил. Опал предложила Гэйбу остаться у них и переночевать в «комнате Тони». Мария была рада, что брат согласился. Дом не казался пустым. Гэйб должен был улетать на следующий день, поэтому они отправились спать пораньше.
Мария лежала без сна в своей постели и думала о Тони. Она уже скучала по нему. Как хорошо было бы знать, что он спит совсем рядом в соседней комнате. Она вспомнила про анкету. Почему он не отослал ее? Что это могло означать? Она вспомнила их последний разговор. А что, если он и вправду полюбил ее?
— Мария! Ты не спишь?
Это был Гэйб. Он поскребся в дверь ее комнаты.
— Нет. Не сплю, — ответила она, накидывая халат.
— Можно с тобой поговорить?
— Выходи на балкон!
Через две минуты они уже сидели рядом, глядя на спящий город.
— Я слышал, как ты ворочаешься. Что-то тревожит тебя.
— Я думаю о Тони.
— О твоем друге.
Марии вдруг стало смешно, что он назвал его так.
— Вообще-то я люблю его.
— Я так и подумал. А он любит тебя?
— Возможно, — она повернулась и посмотрела на Гэйба. — У меня никогда не было брата, но думаю, что время от времени сестры просят у них совета в своих любовных делах.
Гэйб засмеялся.
— Я не большой специалист в этих вопросах. Мы с женой полюбили друг друга уже после того, как поженились.
— Ты шутишь!
— Нет. Не шучу! Это долгая история. Я тебе расскажу ее как-нибудь в другой раз. По-моему, в вопросах любви у нас большой специалист Рео. Может, ты поговоришь с ним, когда приедешь в Вашингтон?
— Может быть.
— В любом случае не волнуйся! Я видел, как Тони смотрел на тебя. Он скоро вернется. Вот увидишь. И это случится раньше, чем ты думаешь.
— Надеюсь, что ты прав, — ответила Мария.
В среду вечером Мария ехала с Гэйбом на встречу со своей новой семьей. Ей с трудом в это верилось.
— Как себя чувствуешь? — радостно спросил ее брат.
— Хорошо. Почти хорошо.
— Волнуешься?
— Да нет. Я думаю больше о Тони. Не могу понять, почему он не в Амарилло. Он ведь всегда встречает Рождество с семьей.
— Откуда ты знаешь, что его там нет?
— Я звонила ему, — Мария смущенно улыбнулась. — Не могла удержаться. Трубку сняла его мама. Она сказала, что его нет в городе. И мне не хватило смелости спросить, где он. Надеюсь, с ним все в порядке.
— Я чувствую, что с ним все хорошо. — Гэйб взял ее за руку. — А теперь постарайся подумать о чем-нибудь другом. Ведь сейчас Рождество. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Я счастлива.
Гэйб включил правый поворот и свернул с автострады. Несколько минут спустя они уже подъезжали к его дому.
— О! Гэйб! Какой красивый дом!
