И поэтому, когда со стороны Плайя раздался шум моторной лодки, Мария сорвала с себя футболку и стала размахивать ею в воздухе, стараясь привлечь внимание.
Было уже темно, когда кто-то в аккуратном зеленом комбинезоне принес ей на подносе еду.
В приемном покое кроме Марии никого не было. Рауль куда-то исчез, а возле отца все еще возились врачи.
Ее слегка подташнивало, и чувствовала она себя отвратительно. Есть не хотелось, но во избежание ненужных разговоров девушка взяла поднос и поблагодарила человека, позаботившегося о ней. Клиника, куда она попала, оказалась частной. Рауль уже позаботился о первом взносе. Она опять у него в долгу, но сейчас эта проблема волновала ее меньше всего.
Мария все еще не могла оправиться от шока, вызванного попыткой отца свести счеты с жизнью, а также той быстротой, с которой Рауль и какой-то мексиканец, оказавшийся с ним в моторке, вытащили Джорджа Ролингса на берег.
Если бы она не видела всего своими глазами, ей показалось бы неправдоподобным, что буквально через час после происшествия отец уже находился в клинике в руках опытных врачей. Это было поистине чудом. Но чудом власть имущих. А вот каким образом Рауль оказался в тот самый момент в нужном месте? Ведь еще минут десять — и все было бы кончено.
Мария заставила себя съесть пару сэндвичей и запила их холодным соком. Но еда показалась ей безвкусной. Через некоторое время в холле появился Рауль, державший в руке ярко-желтую сумку.
— Здесь кое-какая одежда, — сказал он, — ты можешь переодеться в женской комнате. Это там, направо по коридору. Отец все еще без сознания, но как только он придет в себя, тебе обязательно скажут.
— А можно мне взглянуть на него? — спросила Мария.
— Конечно, — ответил Рауль, — но сначала переоденься.
Стоя перед огромным зеркалом в туалете, Мария вдруг поняла, что Рауль и мексиканец видели ее обнаженной, когда она, сорвав футболку, звала на помощь. На какое-то мгновение ей стало неловко.
Но смущение быстро прошло, когда она поняла, что они нормально оценили ее действия. Ведь даже Рауль, при всей своей силе, не смог бы помочь ее отцу. И сейчас, вспоминая о пережитом, Мария была уверена, что и отец не понял, что его спасли и доставили в клинику Канкуна на вертолете.
В сумке оказалось довольно много одежды, но Мария не выкинула старую футболку и шорты в мусорное ведро. Напротив, аккуратно сложив их, она убрала вещи в пакет.
Возвратившись в холл, она застала Рауля, листающего журнал. При ее появлении он встал, отложил журнал в сторону и оглядел девушку.
— Ну что ж, вот так гораздо лучше, — сказал он одобрительно. — Я тут доел твой сэндвич, ничего?
— Ну что вы, конечно. Я не голодна, — произнесла Мария.
— Честно говоря, я так и думал. Позже мы нормально поужинаем. Я заказал тебе номер в отеле, тут, недалеко.
Он взглянул на часы.
— Тетя Айрис и Конрад уже на полпути в Лондон. Они вылетели с Косумеля в Майами. Я собирался с ними, но выяснилось, что у меня остались кое-какие дела, и я добрался до Плайя на пароме и заодно прихватил твои вещи. Когда мне передали твое письмо к тетке, я подумал, что не будет большого вреда, если я заеду к вам. Твой отец выглядел не блестяще, когда выпроваживал меня. И честно говоря, я начал беспокоиться о тебе, и, как оказалось, не напрасно, — сказал он.
В этот момент появилась врач, женщина лет тридцати пяти. Она подошла к Марии и Раулю, представилась и предложила присесть.
— Боюсь, ваш отец серьезно болен, сеньорита, — сказала она. — Мы со своей стороны, конечно, сделаем все возможное, но вы должны быть готовой ко всему…
Мария кивнула. Слова доктора не повергли ее в шок. Она и так все знала сама.
Доктор объяснила, что, если бы ее отец обратился к ним в самом начале заболевания, возможно, он и сейчас был бы в безопасности. Но, к сожалению, в данный момент трудно сказать что-либо определенное. Потом она повернулась к Раулю и спросила:
— Есть ли еще кто-нибудь, кого нужно предупредить? Вы поможете ей это сделать?
— Не сомневайтесь, я обязательно сделаю все, что необходимо, — ответил Рауль.
— Можно мне повидать отца? — спросила Мария.
— Да, но недолго. Боюсь, что сейчас он в таком состоянии, что, вполне вероятно, может и не узнать вас.
Утро было прохладным из-за набежавшего ветерка. Рауль и Мария ехали к Розальбе, которая вместе со своим многочисленным семейством жила неподалеку от Ролингсов.
Ночью прошел сильный ливень, но мощный «лендровер» без труда преодолевал размытую дорогу.
Розальба, не знавшая о том, что произошло, разразилась слезами, когда ей сказали, что Джордж Ролингс уже не вернется. Мария, сама не находившая себе места, пыталась как-то успокоить ее.
— Как же ты будешь жить дальше, детка, — сквозь слезы спросила Розальба, — ты не можешь оставаться здесь одна. Это ведь не дело, да и небезопасно.
— Я позабочусь о ней, не волнуйтесь, — ответил Рауль.
— Кто это? — спросила Розальба Марию.
— Это родственник той англичанки, о которой я тебе говорила, — ответила Мария.
— Я не советую тебе доверяться ему, — сказала женщина, — мужчины есть мужчины, и не важно, босяки они, или карманы их лопаются от денег.
— С ним я буду в безопасности, Розальба. Он поможет мне собрать вещи и запаковать папины работы. Но я обязательно зайду к тебе попрощаться.
Розальба хотела еще спросить о чем-то, но Рауль, взглянув на девушку, сказал:
— Нам еще много нужно успеть, и Мария хочет вернуться в клинику как можно быстрее, сеньора. Извините нас.
Мария беспокоилась из-за того, что последняя работа отца — ее портрет — мог быть испорчен во время ночной грозы, так как остался под навесом, на улице. Но, к ее великому облегчению, с ним ничего не случилось.
— Великолепная работа, — восхитился Рауль, глядя на портрет.
— Да, — согласилась она, — но на меня это мало похоже. Скорее, это воспоминание о моей матери.
— Возможно, но мне кажется, что это на самом деле ты, только постарше. Сколько времени нужно, чтобы картина просохла? — спросил он.
— Довольно долго. Но у отца есть специальный подрамник, на который он прикалывал картины лицом к лицу, между ними оставалось пространство и поэтому, даже непросохшие, они не прилипали друг к другу, — ответила она.
Им потребовалось меньше часа, чтобы собрать и запаковать все вещи и уложить их в машину. Мария оставила лишь гамаки и кое-какую кухонную утварь. Она понимала, что Розальба права. Жить одной здесь ей было бы тяжело.
По дороге в Канкун Мария, уставшая от переживаний и жары, заснула прямо в машине. Рауль разбудил ее, когда они подъехали к больнице.
