Митч бросился к девушке, но не успел подхватить ее. И когда он, стоя на коленях у распростертого тела, пытался выяснить, все ли с ней в порядке, Джорджию мучила только одна мысль: что с ребенком?
– Не волнуйся, все будет хорошо, – услышала она и, не успев воспротивиться, позволила Митчу поднять ее и подставить плечо, чтобы ей было легче добраться до стула. – Сиди и не вставай, – сердито сказал он. – Я пойду позвоню врачу. В другой ситуации Джорджия решительно отвергла бы его заботу, но сейчас она слишком боялась еще больше повредить ребенку неосторожным действием и потому безучастно продиктовала номер терапевта и принялась мысленно молиться, чтобы малыш не пострадал.
Ей было дурно, голова кружилась, а в животе противно урчало.
«Ничего страшного, – успокаивала она себя, – ты просто напугалась». Но отчаяние не отпускало. Она все время вспоминала предупреждения медиков и мучилась от мысли: а вдруг произошло что-то непоправимое?
Пока не приехал врач, Митч ходил взад и вперед по кухне и строго следил, чтобы она не двигалась с места.
Как ни странно, его грозный вид помог Джорджии собраться с духом. Пусть ведет себя, как ему вздумается, главное, что кто-то сейчас рядом и делит с ней тревогу ожидания. А что бы с ним стало, узнай он, что это его ребенок? Она даже содрогнулась от этой мысли, и Митч, заметив неладное, тут же подошел к ней.
– Что с тобой? Ты в порядке? – нетерпеливо спросил он.
– Все нормально, – солгала она. – Я только немного замерзла.
Глядя на его нахмуренное лицо, Джорджия решила, что он почуял обман, но Митч уже выскочил из кухни. На лестнице послышались шага, и вскоре он вернулся с одеялом и принялся укутывать девушку.
Он случайно задел пальцами твердую выпуклость живота, и это прикосновение заставило Джорджию вздрогнуть. На глаза наворачивались предательские слезы. Если бы все было иначе… если бы он любил ее… или просто хотел ребенка так же, как и она…
Она почувствовала, что Митч пристально смотрит на нее тяжелым и мрачным взглядом. Но, прежде чем он заговорил, за окном послышался шум подъезжающей машины.
– Это, наверно, врач, – бесстрастно произнесла Джорджия.
– Сиди, я открою, – приказал он.
– Ну, что тут стряслось? – бодро спросил доктор, входя на кухню.
Джорджия объяснила, что произошло, и дежурная улыбка сползла с его лица. Обернувшись к Митчу, врач негромко сказал:
– Ей необходимо лечь. Вы поможете?..
Несмотря на протесты, Джорджии не было позволено самой подняться в спальню, и, сдавшись, она разрешила Митчу обнять себя и проводить наверх.
Беременность обострила у Джорджии некоторые ощущения, особенно это касалось запахов, и, оказавшись совсем рядом с Митчем, девушка чуть с ума не сошла. Ей захотелось закрыть глаза и, изнемогая от тоски и радости, припасть к нему, раствориться в нем и слиться с ним воедино на всю оставшуюся жизнь… чтобы никто и никогда больше не смог их разлучить. Она почувствовала, как веки обожгло слезами, и задержала шаг, чтобы справиться с накатившейся слабостью.
Митч тут же остановился и занервничал.
– Джорджия, как ты? Что с тобой?
Она не отвечала, думая лишь о том, как ей поскорее оказаться на безопасном расстоянии от своего спасителя. Не хватало только расплакаться при нем!
В эту минуту ребенок зашевелился, и Джорджия обхватила живот руками, словно давая понять, что слышит его. Она мысленно попросила малыша простить ее за то, что он никогда не узнает о своем отце и потому не сможет полюбить его.
Она почувствовала, что должна оградить ребенка от лишних страданий.
К счастью, они уже были наверху.
– Я вызову гинеколога, и она осмотрит вас, – сказал доктор, когда Митч спустился на кухню за одеялом. – Думаю, она согласится со мной, что вам необходим постельный режим.
В это время Митч вернулся в спальню, и, конечно, он все слышал. Но Джорджия не сразу заметила его – она была слишком взволнована заключением медика.
– Несколько недель… но я не могу…
– Боюсь, что это не подлежит обсуждению, – строго сказал врач. – Я бы направил вас в больницу, но пока у нас нет свободных мест, впрочем… – Он замолк и нахмурился.
Неужели ребенку угрожает опасность? Джорджия дрожащим голосом попыталась вытянуть из врача всю правду.
– После подобных падений иногда возникает некоторый риск, – негромко сказал доктор. – А в вашем случае ситуация осложняется тем, что ребенок остановился в росте.
Джорджии мучительно хотелось, чтобы Митч поскорее ушел. Она безмерно тяготилась его присутствием, а он стоял у постели и внимательно слушал каждое слово врача. Озабоченно нахмурив лоб, он пристально посмотрел на девушку, и под этим сверлящим взглядом она почувствовала себя прямо-таки преступницей, нарочно подвергающей опасности здоровье будущего ребенка.
Зачем он остался? Что он тут забыл? Самое страшное позади, и его миссию можно считать оконченной. Почему он еще здесь? Кроме всего прочего, в его присутствии Джорджия ощущала свою беспомощность, ей было и радостно, и горько оттого, что в столь нелегкий час ей не пришлось быть в одиночестве. Она пыталась усмирить душевный трепет и мысленно уговаривала себя не обольщаться его заботой. Нельзя поддаваться иллюзиям, ведь, каким бы участливым и добрым ни выглядел Митч, он все равно скоро уедет. Прибывшая врач-гинеколог слово в слово повторила все то, что они уже слышали от терапевта: необходимо на неделю, а лучше на две перейти на постельный режим. Джорджия пыталась объяснить, что это совершенно нереально, но врач не допускающим возражений тоном произнесла:
– Думаю, ради ребенка вы найдете выход из положения.
На прощание она пообещала Джорджии навестить ее завтра утром, а также наказала ей успокоиться и хорошенько отдохнуть.
Пока шел осмотр, Митч находился внизу, но, когда оба врача уехали, он поднялся в спальню.
Джорджия лежала в постели и, заметив его угрюмый взгляд, с новой силой ощутила свою беззащитность.
– Я еду в город, чтобы забрать из гостиницы вещи, и скоро вернусь, примерно через час. Ты продержишься?
Что все это значит? Что он хочет сказать? Джорджия была в полном недоумении.
– Не стоит возвращаться, – произнесла она дрожащим голосом, – в этом нет необходимости. Я благодарна тебе, но…
– Но если бы не я, с тобой бы ничего не случилось, – перебил он.
Девушка потеряла дар речи. Итак, Митч все знает… он уже догадался.
– Если бы не я, ты ни за что бы не зацепилась за этот ковер, – услышала она и поняла, что он корит себя вовсе не за ее беременность, а лишь за случайное падение.
– Ты ни в чем не виноват, – вяло сказала она. – Мне давно следовало выбросить этот дурацкий ковер. С твоей стороны было очень любезно остаться со мной… пока не приехал врач… но правда, тебе нет нужды возвращаться сюда.
