— У любви такие чудные пути, барышня. Я, конечно, старуха, но многое повидала… Послушайте лучше меня.
— Нет, Салли, бесполезно. Леон никогда меня не полюбит. Пусть он лучше с любовью вспоминает обо мне как о Стэнли. — И о Маленькой Сестре тоже, добавила она про себя. — Салли, обещай, что никогда никому не расскажешь! Леон все равно не узнал меня. Я удивлена, что ты узнала…
Няня взглянула в умоляющие карие глаза и медленно кивнула.
— Хоть я и думаю, что вы совершаете большую ошибку, милая, но буду молчать.
Стейси порывисто обняла негритянку, но та явно не была расположена продолжать разговор. Девушка покинула кухню и отправилась разыскивать Хуана. Она нашла его на веранде — маркиз удрученно потягивал ром.
— Я видел, как ты приехала, дорогая. Но что тебя привело сюда теперь?
— Я приехала, чтобы увидеть тебя, Хуан, и я хочу сказать тебе…
Она замолчала, внезапно отчетливо осознав, что просто не сможет выговорить эти слова! Никогда не сможет выйти замуж за Хуана и дать его имя своему ребенку…
— Что ты хотела мне сообщить? — пробормотал он невнятно, и Стейси вдруг поняла, что он совершенно пьян. Ей было неприятно видеть Хуана в подобном состоянии.
— Почему бы тебе не пойти и не прилечь ненадолго? Мы поговорим потом, когда ты отдохнешь.
Он без возражений позволил девушке отвести себя в спальню и, вытянувшись на кровати, почти мгновенно заснул. Стейси стянула с него сапоги и тихо вышла из комнаты. На веранде она опустилась в кресло-качалку и принялась думать о тех временах, когда сидела здесь вместе с Леоном. В ее голове неожиданно созрело решение. Надо рассказать Хуану всю правду! Так будет честнее всего.
Анастасия дождалась, когда Хуан проснулся и принял ванну. Когда он спустился вниз и вышел на веранду, то выглядел значительно лучше, хотя глаза его все еще оставались красными, а движения расслабленными.
— Стейси, милая, прости, что тебе пришлось увидеть меня в таком ужасном состоянии.
— Но теперь тебе лучше, дорогой?
— Я не слишком отчетливо все помню…
— Я хотела поговорить с тобой, Хуан, я собиралась сказать, что согласна выйти за тебя замуж, но сначала должна рассказать тебе правду… Но, может быть, мы перекусим, а потом я расскажу тебе все.
Они пообедали на веранде, и Анастасия начала свою историю:
— Хуан, помнишь, вы с братом пытались разыскать мальчика по имени Стэнли?
— Да, но нам не повезло. Мальчик, очевидно, погиб от рук пиратов.
— Нет, Хуан, мальчик не погиб, Стэн — это я!
Хуан уставился на нее во все глаза.
— Что-что? Я не совсем понял…
— Я убежала из дома, переодевшись мальчиком, и называла себя Стэнли.
— Бог мой! Но Леон… Он был просто убит! Почему ты не сказала ему?
— Потому что не решилась… Ведь я позволила ему думать, что я мальчик! Он возненавидит меня, если узнает, что я обманула его… дважды.
— Дважды? Дорогая, пожалуйста, объясни мне. Я в полном замешательстве. Но пираты… Как тебе удалось спастись?
Стейси принялась описывать свои приключения с самого начала и, когда дошла до маскарада в доме Евы, увидела, как по лицу Хуана прошла судорога боли. Она понимала, что он сейчас испытывает, но чувствовала необходимость быть честной до конца.
— Значит, этот воскресший из мертвых человек — Леон? Все время ты говорила о нем?
— Да, но я не знала, что он жив.
— Леон действительно не хотел появляться в Сан-Августине, он был слишком погружен в свое горе.
— Это еще не все… Я жду ребенка!
Он молча посмотрел на нее, встал и взял ее руки в свои.
— Дорогая, надо будет рассказать об этом Леону. Он должен узнать правду. Как только он приедет из Нью-Йорка…
— Нет, Хуан! Я не смогу вынести его ненависти.
— Леон имеет право знать, что станет отцом!
— Ни за что на свете!
— Стейси, если ты твердо решила ни о чем не сообщать Леону, нужно подумать о твоей репутации. Почему бы тебе в таком случае все-таки не стать моей женой? Я воспитаю этого ребенка, как своего собственного, тем более что он приходится мне племянником или племянницей.
— Хуан, это очень великодушно с твоей стороны, но на твое предложение я согласиться не могу. Мне ужасно жаль, что Леон оказался твоим кузеном… Когда я считала его умершим, это не имело значения. Но теперь я знаю, что он жив, и все изменилось. Ты должен поклясться, что не откроешь брату, когда он вернется, мою тайну!
— Ну, что ж, тогда остается один выход. Когда беременность станет заметна, переезжай сюда, на ранчо, чтобы не давать повода для сплетен городским кумушкам.
— Ах, Хуан, я так рада, что ты остался мне другом!
— Я всегда буду твоим другом. Пожалуйста, обдумай мое предложение. Если ребенок родится здесь, об этом никто не узнает. Слуги позаботятся о младенце, и твоя репутация не пострадает. А твоим слугам и знакомым скажи, что уезжаешь навестить родственников… Сюда и раньше никто не заглядывал. У Леона нет друзей, а соседи не особенно его жалуют.
Стейси заглянула на кухню попрощаться с няней. Она крепко обняла старую негритянку.
— Няня, мне очень жаль, что я принесла Леону столько горя. Если бы с самого начала решилась открыть ему правду…
— Хозяин мне, как родной, милая. Когда его матушка умерла, я выкормила его вместе с моим сыночком и всегда беспокоилась о нем, как о собственном ребенке. Вот и сейчас переживаю, что от него нет вестей.
— Все будет хорошо, — успокоила девушка Салли, скрывая свои тревоги.
Покидая ранчо, она рассеянно смотрела в окно экипажа, но не замечала мелькавших за ним мирных сельских картин. Теперь ей предстояло заботиться еще об одной, новой, жизни, зародившейся в ночь их любви…
Время шло, а от Леона не поступало никаких известий. Хуан регулярно навещал Стейси, но только чтобы сообщить, что ничего не знает о своем брате. Девушка понимала, что в ближайшее время ей предстоит принять решение по поводу переезда на ранчо: она заметно округлилась, и это начинало бросаться в глаза.
— Если я уеду на некоторое время, могла бы ты, мама, взять на себя управление гостиницей?
— Ты куда собираешься, доченька?
— Хуан предлагает, чтобы до дня рождения ребенка я пожила на ранчо. Потом я на некоторое время оставлю там малыша — о нем будет заботиться кормилица. Таким образом нам удастся избежать сплетен.
— Наверное, приглашение Хуана стоит принять. Как чудесно, что он оказался таким хорошим другом! Я все же считаю, дочка, что тебе следовало выйти за него замуж…
— Мама, я не могу, и ты знаешь почему.
— Тогда лучше тебе уехать поскорей, дочка.
