Кэл возбужденно расхаживал по кабинету, размахивая руками и излагая свою точку зрения. Тай размышлял, не сгущает ли он краски.
— Ну, что скажешь? — спросил Кэл.
— У меня начинается головная боль, когда приходится много думать!
— А ты уверен, что это не оттого, что ты бываешь каждую ночь в городе с одной очаровательной сиделкой? — ехидно поинтересовался Кэл.
Тай покраснел.
— Перестань, Кэл. Это мое личное дело!
— Ну разумеется. Ты всегда любил легкую жизнь. И получал от жизни все, что хотел. Знаешь что, друг мой, время игр и развлечений закончилось. Теперь тебе пора делать успехи на другом поприще.
Тай вскочил с кресла, сжав кулаки:
— Бар тебя науськал, да? Это он мутит воду? Хочет опять в седло? Ты же знаешь, что это невозможно. Папа ему не позволит!
— Я уже удостоверился, что у Бара больше здравого смысла, чем у тебя, Тай. Теперь, я думаю, тебе лучше отправиться домой и подумать об этом. Даю тебе время до пятницы. Выбирай: либо ты открываешь Бару доступ к семейному бизнесу и вы вместе ведете все дела, либо я увольняюсь. Можешь нанять себе другого мальчика!
Кэл был, как никогда, серьезен. Тай растерянно заморгал. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и вместо этого направился к двери, шутовски отсалютовал Кэлу и вышел из кабинета.
Но он совсем не чувствовал себя таким беспечным и веселым, каким прикидывался. Кэл давно уже твердил об угрозе семейному бизнесу — сначала просто поставил в известность, потом напоминал несколько раз, а теперь выдвинул ультиматум. Нужно что-то делать. Ладно, он просто поговорит об этом с отцом. Папа уже достаточно окреп, чтобы помочь ему. Пусть он не встает с постели, но котелок-то у него по-прежнему варит!
Вернувшись домой, Тай отправился прямиком в комнату отца. Старик спал, Мэвис дремала в кресле рядом с ним. Тай погладил ее по руке и шепнул:
— Мэвис, мне нужно поговорить с папой.
— Нельзя — он спит.
— Я разбужу его.
Тай наклонился к отцу и позвал его, но тот не ответил. Тогда он настойчиво потряс его за плечо. Старик продолжал спать.
— Папа! Проснись!
— Тай, пожалуйста, не надо! — запротестовала Мэвис. — Пожалуйста… Он слишком слаб и становится все слабее и слабее. Я сильно подозреваю, что Рошель что-то замыслила.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сказала. Я слышала разговор двух служанок, и одна из них говорила, что прошлой ночью, когда все уснули, Рошель поднимала твоего отца с кровати!
— Что?!
— Да! Вот почему он такой. У Рошель возникла безумная идея, что он сможет встать на ноги и вернуться к работе! Вот она и заставляет его подниматься, а это лишает его последних сил.
Тай гулко сглотнул. Он не мог в это поверить. Но зачем Мэвис лгать? Она беспокоится о старике. На самом деле беспокоится.
— Тай, я не хотела бы этого говорить, но мне кажется, ты должен выгнать Рошель. Сейчас же. Я… я могу работать и за двоих, если надо. Я ведь раньше справлялась без помощницы и теперь смогу. Ради твоего отца, Тай. Мы должны думать только о нем.
Тай вновь посмотрел на спящего старика. Неужели именно Рошель виновата в том, что теперь, когда он так нуждается в помощи отца, тот не может ему ответить?
— Я знаю, о чем ты думаешь, Тай. Она действительно всегда была такой милой, — спокойно сказала Мэвис. — Я даже ревновала, когда ты пригласил ее на прогулку. Но теперь я знаю, что это было нелепо. Ты же не станешь обращать внимание на кого-то, кто так безрассудно относится к твоему отцу.
— Нет. — Тай покачал головой. — Я не смог бы.
— Ты такой хороший человек, Тай. Такой прекрасный сын. Я тебя обожаю. — Мэвис порывисто вскочила и прижалась к его груди. Он на мгновение обнял ее, и она, привстав на цыпочки, потянулась к нему за поцелуем. — Что мы будем делать, дорогой?
Он взглянул в ее глаза и увидел там беспокойство. Это взволновало его сердце.
— Я позабочусь обо всем, Мэвис.
Она улыбнулась и кивнула с довольным видом:
— Я знаю, что ты обо всем позаботишься, дорогой.
Рошель тем утром завтракала в одиночестве. Ей прислуживала горничная, а Нетти, еще более нервная, чем обычно, раздраженно сновала туда-сюда по кухне.
— Что-то не так, Нетти? Рука опять разболелась?
— С моей рукой все в порядке, — отрезала толстуха.
Рошель удивленно подняла брови. Нетти явно пребывала в дурном расположении духа. С тех пор как с кухаркой произошел несчастный случай, с ней было трудно ужиться, но сегодня она казалась на редкость озлобленной.
Да и во всем доме царила в это утро какая-то нервозность. Рошель читала это на лицах служанок, и даже Мэвис не была такой холодной и невозмутимой, как обычно.
Но Рошель не собиралась волноваться по этому поводу. Скоро, очень скоро они с мистером Митчелом всем расскажут о своих успехах. Он уже окреп и обрел уверенность в себе. И с ним стало гораздо легче работать по вечерам, когда все куда-то расходились: Мэвис уезжала с Таем, Бар убегал по своим делам, а служанки и Нетти оставались в своих комнатах внизу.
Рошель доказала, что была права, и теперь все сложнее было удерживать приятный сюрприз в тайне, ведь хорошими новостями она поделилась только с Биллом…
Билл… Она радовалось тому, что занятия с мистером Митчелом отнимают у нее все время и ей некогда думать о друге детства. Она жестоко обидела его, но если бы не была с ним полностью честна, сердечная рана оказалась бы еще глубже.
Может, она просто дура? Разве Тай не проводит все время с Мэвис? Разве он не делает вид, что слишком занят днем, чтобы уделить ей побольше внимания? Но в Тае Митчеле было все, что она хотела видеть в мужчине. Рошель могла быть терпеливой. Она всегда была такой, и теперь сможет. Она все равно завоюет Тая, и «Белые дубы» тоже будут принадлежать ей. И она, в конце концов, станет частью этого прекрасного, богатого и беззаботного мира.
Закончив завтракать, Рошель прошлась по бортику бассейна. Искрившаяся под солнцем вода манила своей прохладой. Возможно, купание поможет немного расслабиться и потом легче будет уснуть? За время ночного дежурства ей удалось подремать лишь четверть часа.
Спустя несколько минут Рошель уже нырнула в бассейн с громким всплеском, заставившим ее засмеяться. Энергично рассекая воду, она проплыла от бортика до бортика несколько раз и, выбираясь из воды, услышала аплодисменты. Из тени выступил Бар Митчел.
— Ну и грандиозный заплыв вы тут устроили!
— О, я не думала, что за мной кто-то наблюдает…
Бар подошел ближе, подал ей руку, помогая вылезти из воды, и она увидела кровоподтек на его щеке.
— Ой, что с вами случилось?
