— Не соглашайся.
— Почему?
— Возможно, ревность не то чувство, которым можно гордиться. — Властно положив ладонь ей на грудь, он продолжал:
— Может быть, я не прав, но пока я с тобой сплю, не хочу, чтобы другие мужчины смотрели на тебя в таком виде.
Джесси заколебалась, льстит ли ей это или обижает.
— Не знаю. «Мисс М» предлагает эту работу именно мне.
— Я не прошу тебя бросать то, чем ты зарабатываешь на жизнь. Я лишь прошу быть разборчивее. Если я тебя обидел, прости. Но я не могу относиться к этому по-другому. Я всегда становлюсь властным, когда затрагиваются мои интересы, а ты мне не безразлична.
Джесси провела рукой по его волосам, по черным шелковым прядям. Еще никогда она так его не любила.
— Я тебя предупреждал, что становлюсь эгоистичным, когда дело касается меня.
Она немного отодвинулась от него и заглянула в глаза.
— Помни, пожалуйста, если тебе от меня что-то надо, то меня следует просить. Приказывать мне бесполезно. С детства я не переношу приказов и не собираюсь учиться их терпеть.
Диллон улыбнулся.
— Моя непокорная девочка с янтарными глазами, я тебя разозлил?
— Почти.
— Мы оба должны ко многому привыкнуть, Джесси. Тебе нужно привыкнуть к человеку, который отдает приказы, ни с кем не считаясь. А мне нужно научиться заботиться о тебе так, как я еще ни о ком не заботился. Будь ко мне терпимой.
— Я думаю, у меня получится.
— Я хочу тебя!
— Ты опоздаешь.
— Ничего. Первая встреча, намеченная на сегодня, — с моим дедом.
Джесси вздрогнула и нахмурилась.
— Чего он хочет?
— Не знаю. Но он появляется только тогда, когда на самом деле что-то случилось.
— Тогда тебе все-таки надо с ним встретиться. — Он прижался к ней носом. Было очевидно, он не торопится.
— Как ты думаешь, люди, имеющие власть, должны быть терпеливыми, как простые смертные?
Джесси засмеялась.
— По-моему, ты, как и я, тоже не любишь, когда тебе указывают, что надо делать.
— Я, наверное, еще больше. — Со вздохом он откинулся на подушку и уставился в потолок. — Но вчера мой помощник сказал, что, если я опоздаю еще хоть раз, он раздобудет номер твоего телефона, чтобы по утрам вытряхивать меня из постели.
— Ты ему рассказал обо мне?
— Он только знает, что у меня кто-то есть, и этот кто-то — фотомодель.
— Он считает, что я одна из твоих многочисленных женщин?
— Возможно.
— У которой можно остаться на одну ночь?
— Нет. — Он рассмеялся. — Это означало бы, что я с ними со всеми сплю, а это не так. Я с ними только встречаюсь.
— А спишь только с некоторыми?
— Да, Джесси, конечно. Я мужчина. — Он провел пальцами по ее шее. — Я спал со многими, но это никогда не продолжалось дольше недели или двух, и мы расставались. Но есть женщины, которых я знаю долгие годы, и никогда с ними не спал.
— Например, с Милиссой Харкен?
— Нет, с Милиссой я спал. Именно поэтому я с ней и расстался. Я всегда давал понять женщинам, что они не могут рассчитывать на большее.
В ее душе возникла странная смесь ревности и надежды.
— И наше знакомство ты тоже хочешь прекратить? — В ожидании ответа она затаила дыхание.
— Еще ни с кем я не проводил столько времени, ни с кем мне не было так хорошо и на улице, и в постели. И никогда еще я не опаздывал на деловые встречи. Все это многие уже начинают замечать. Скоро весь мир узнает о нас, и в один прекрасный момент в эту дверь постучат. — Он коснулся ладонью ее щеки. — Что ты думаешь об этом, Джесси?
— Пусть знают. Мне все равно. Мы обыкновенные люди, и какое дело им всем до нас?
— Надеюсь, ты права. Если же нет, то надеюсь, сможешь это вынести.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Джесси.
Диллон закрыл глаза и произнес: «Смелый законодатель вьет любовное гнездышко с очаровательной фотомоделью».
Эта фраза ей не понравилась и вызвала какие-то ассоциации. Джесси резко села на кровати, вдруг вспомнив интимный танец у освещенного солнцем фонтана.
— Ох, Диллон! Мы совсем забыли про Сан-Антонио! В следующем месяце эти фотографии будут напечатаны!
— Это правильная мысль, но боюсь, они узнают все раньше. Пресса вездесуща. Они постоянно вертятся вокруг.
— Но почему?
— Моя персона интересна широкой публике: я холостяк, мой дедушка — Харлон Сиддонс.
Причины были вескими. Она отчетливо вспомнила заголовки давних газет, которые видела еще тогда, когда слова «Диллон Руис» были для нее просто именем, и ничем большим.
— «Власть, деньги и широкие перспективы», — процитировала она. После этой статьи имя Диллона попало в список самых престижных женихов Техаса. Он оказался в центре внимания, которого Джесси никогда бы не вынесла.
Диллон посмотрел на нее и улыбнулся, однако улыбка быстро сбежала с его лица.
— Надеюсь, ты не жалеешь, что связалась со мной. Если бы я с самого начала все о тебе знал, то не стал бы так настаивать.
При этих словах в ее сердце вновь возник страх потерять его. Ведь их отношения так непрочны. В любой момент она может ему надоесть, и он исчезнет из ее жизни так же, как исчезал из жизни многих других женщин.
— Мне не очень-то приятно это слышать.
— Я думал, ты опытная. Вроде тех многочисленных женщин, с которыми я провел по одной-две ночи. — Диллон подвинулся ближе. — Я думал, ты из тех, для кого не имеет значения, что говорят другие. Не забывай, Джесси, что я все-таки сын простого рабочего. Для нас это может не иметь никакого значения, но для многих, для людей, вроде моего деда, это до сих пор важно. Может, такие есть и среди твоих родственников.
— Моим это безразлично. Не думай, что я слабая. Диллон. В жизни я была борцом. И я готова сразиться с самим дьяволом, если он будет угрожать тому, что дорого мне. Хоть в какой-то мере это тебя успокаивает?
Диллон обхватил ее рукой и тут же оказался сверху, навалившись всей своей тяжестью. Охрипшим от страсти голосом он проговорил ей в ухо:
— Все-таки придется дать помощнику номер твоего телефона. Сегодня я снова опоздаю.
— Успокойся, дорогая, — промурлыкал Диллон, ласково погладив Джесси по плечу. — Это всего-навсего обед.
— Это обед с твоим дедом. — Джесси сама удивилась, почему это ее так расстроило. Она посмотрела на салат, стоявший на кухонном столе. Он был готов, оставалось только его заправить. Она добавила в него тертый сыр. — Ох, я еще даже не одета.
Диллон уткнулся лицом ей в шею.
— Это просто еще один богатый человек, Джесси. Ты таких, должно быть, немало свела с ума.
Она повернулась и замерла в его объятиях, что всегда придавало ей уверенности.
