Джесси вздохнула, прижимаясь щекой к его груди. Да поможет ей Господь она полюбила Дэна Макадамса. Она полюбила того мужчину, которого не могла забыть, где бы ни находилась, чем бы ни занималась.
Ему нужно больше, чем она в состоянии дать, но Джесси знала, что в эту ночь она сможет дать ему многое. Она отдаст ему свои поцелуи, ласки, свою любовь. Она поделится с ним своим телом, но спрячет сердце. Ибо, если Дэн узнает, что она любит его, он не отпустит ее от себя.
Дэн понимал, что пора уходить. Как ни хочется остаться здесь до утра и любить Джесс, он отец, возвращения которого ждет няня, сидящая с его ребенком. Ему надо идти, но как трудно покинуть эту теплую кровать и женщину, которая лежит в ней! Надо только встать с постели, не разбудив Джесси. Ее мягкие волосы опутали Дэну руку, лоб вжался ему в плечо. Девушка лежала соблазнительно обнаженная; один сосок выглядывал из-под розовой простыни, призывая Дэна остаться еще на час.
Дэн с трудом оторвал взгляд от нежной кожи. Он осторожно встал с кровати, и Джесс тотчас же устроилась в оставленном на подушке углублении. Дэн прикрыл ее одеялом, едва удержавшись, чтобы не поцеловать.
Если она откроет глаза и улыбнется, он останется, чтобы еще раз любить ее. Если только, вдруг с беспокойством подумал Дэн, проснувшись, она не будет сожалеть о случившемся. Нахмурившись, он собрал свою одежду и на цыпочках вышел из спальни. Вряд ли Джесс будет сожалеть об этом. Хотя он плохо знает женщин.
Прикрыв за собой дверь, Дэн быстро оделся в гостиной. На улице шел снег, но не сильный. Как раз такой, чтобы припорошить замерзшую землю и сделать скользкими и опасными улицы. Подбросив в печь два полена, Дэн стал искать свои вещи.
Ботинки стояли перед диваном, прикрытые столиком, куртка висела на спинке стула. Дэн засунул галстук в карман. Костюм ему не понадобится до рождественского концерта.
Может, на нем будет Джесс. А может, и не будет.
Теперь все зависит от него. Сможет ли он убедить ее, что она будет здесь счастлива? Смогут ли материнство и любовь заменить ей овации и новые альбомы?
Дэн бесшумно отворил и закрыл входную дверь. Выйдя на затихшую улицу, он направился домой. Завтра он поговорит с ней. Завтра начнет делать все, черт побери, чтобы она осталась.
Ибо, если она снова уйдет от него, он больше никогда не будет таким, как прежде.
— Джесс? Это Дэн. Что, если я через час зайду за тобой и мы вместе позавтракаем?
Джесси зевнула, прижимая трубку к уху. Она сняла ее машинально, чтобы остановить трезвон.
— Джесси! — Голос у Дэна был веселый. — Ты еще не проснулась?
— Не совсем. Сколько времени?
— Десять. А я считал тебя жаворонком.
— Только не после такой ночи, — не подумав, ответила она, и Дэн прыснул. Снег еще идет?
— Раздвинь шторы, взгляни сама.
Джесси силилась открыть глаза, но ей это давалось с трудом. Окна были зашторены, и в спальне царил полумрак.
— Сейчас точно десять часов, а не шесть?
— Точно.
— Во сколько ты ушел вчера?
— В полночь.
Джесси села в постели. Все тело у нее ломило. Они дважды любили друг друга, и после этого она заснула в объятиях Дэна.
— А ты, похоже, встал давно.
— В семь часов Анна бросила мне в лицо резиновую игрушку.
Джесс еще была слишком сонная, чтобы следить за своими словами, и потому у нее вырвалось:
— Мне хочется, чтобы ты был здесь. — Она, изнывала от желания прижаться к нему. И не только прижаться.
Последовала пауза. Наконец Дэн тихо промолвил:
— И мне тоже.
Они долго молчали. Первым заговорил Дэн:
— Ты позавтракаешь с нами? В воскресенье в гостинице специальное меню.
— Замечательно.
Если бы Дэн Макадаме был рядом, Джесси удовлетворилась бы яйцом вкрутую и стаканом воды.
— Я заеду за тобой.
— Нет. Я пройдусь пешком.
Джесси радовалась каждой возможности бывать на свежем воздухе, а тут к тому же выпал снег. Прогулка позволит ей очистить голову от воспоминаний о танцах с Дэном, о том, что он делил с ней постель.
— Я буду в полдвенадцатого.
— Приготовлю к этому времени кофе, — сказал Дэн, заканчивая разговор.
Джесси протянула руку и положила трубку, но задержалась в кровати. Ей хотелось еще некоторое время понежиться здесь, в тепле, хранящем слабый запах лосьона после бритья. Через минуту она встанет. Затопит печь, примет душ. Оденется во что-нибудь теплое и пойдет в гостиницу, прилагая все силы, чтобы не походить на влюбленную женщину.
Сделать это будет непросто.
— Зайдем ненадолго наверх, — сказал Дэн, поднимаясь из-за стола. — Сегодня я свободен от дежурства, а со всем остальным справится Джефф.
— Хорошо.
Джесси положила салфетку на стол. Она попробовала всего понемногу, от омлета до ростбифа. Завершился поздний завтрак великолепным шоколадным тортом.
— А пианино? — недовольно спросила Анна.
— В чем дело? — вмешался Дэн.
— Я обещала ей исполнить одну песню, — объяснила Джесси. — Ты не против?
— Разумеется, нет.
Дэн двинулся к выходу, пролагая дорогу между столиками. Судя по всему, воскресные завтраки в ресторане гостиницы популярны среди жителей Голд-Сити.
— Мы никому не помешаем?
— Бар закрыт до вечера. К тому же вряд ли кто выразит недовольство, услышав твои песни. Лично я — нет.
Они прошли в темный холл. Дэн зажег светильник возле пианино, а Джесс села за инструмент. Она помогла Анне устроиться рядом, а затем пробежалась по клавишам. Дэн сел на стул и приготовился слушать.
— Я очень рада возможности попрактиковаться, — сказала Джесси.
Она не стала объяснять, что утренние часы занятий оказались невероятным мучением. Приличный инструмент был роскошью, о которой Джесси и не мечтала, но бесплодные попытки сочинять песни изводили ее. Больше того, сидя за пианино, она хотела прилечь вздремнуть или пойти погулять. И то, и другое было предпочтительнее тщетного выколачивания аккордов.
— Вот «до» первой октавы, — сказала Джесс девочке. — Это наипервейшее, что нужно запомнить, если хочешь научиться играть на пианино.
— Поиграй лучше ты, — попросила Анна. Джесс улыбнулась. Макадамсы постоянно требуют от нее музыки.
— Ну хорошо, юная леди, я исполню одну песню, которую написала много лет назад.
Она заиграла, но не стала петь. Постепенно холл заполнился людьми. Дэн попросил Джесси исполнить ее последний хит, «Сейчас и всегда». Та согласилась, готовая на все, лишь бы доставить ему радость.
Дэн улыбнулся, и Джесс, чувствуя, как у нее в сердце разливается тепло, повернулась к пианино и запела:
