– До того, как мы в первый раз занялись любовью, я спросил, опасно ли это, ты сказала, что нет.
Его голос звучал по-прежнему отчужденно, и Эбби вдруг стало страшно. Она не могла понять, что происходит, из-за чего он так рассердился. Когда Анджело спросил ее насчет безопасности, она решила, что он интересуется, не может ли она чем-нибудь его заразить, у нее еще мелькнула мысль, что вопрос оскорбителен, но тогда она была слишком возбуждена, чтобы на этом зацикливаться. И только сейчас Эбби поняла, что Анджело имел в виду предохранение от беременности. Тогда она об этом как-то не подумала – все по той же причине, ее мысли были заняты другим, точнее и мыслей-то никаких не было, одни только чувства. Утром она, правда, запоздало сообразила, что Анджело не предохранялся, но это ее не очень волновало, ее цикл подходил к концу и Эбби считала, что вероятность зачатия ничтожна.
Анджело вскочил с кровати, схватил махровый халат, надел его и затянул узел пояса. Теперь по его лицу вообще ничего нельзя было прочесть, оно стало непроницаемым.
– Анджело…
– Извини, вынужден тебя покинуть, я слишком долго не был на работе.
Эбби всмотрелась в его лицо. Что-то явно произошло, и она даже догадывалась, что именно: Анджело рассердился, что она не предохранялась. И его можно понять, ей и самой стоило бы волноваться о том же. Анджело ушел в ванную и закрыл за собой дверь. Эбби почувствовала себя неуютно, ей было одновременно и стыдно, и горько. Она повела себя, как безответственная девчонка-подросток, думала только об удовольствиях и не заботилась о последствиях.
Я могу быть беременной от Анджело.
Эта мысль должна была бы привести ее в ужас, но вопреки всякой логике Эбби испытала нечто сродни восторгу. Впрочем, ее бездумный восторг был недолгим. Зачать ребенка от мужчины, для которого ты всего лишь сексуальная игрушка, – что может быть глупее и безответственнее? Да, сейчас Анджело он нее без ума, но это ненадолго, и его сегодняшнее поведение лишний раз это доказывает. Мужчина, вроде Анджело не допустит, чтобы его временная любовница забеременела, а она для него и есть временная любовница, почти случайная – ни больше, ни меньше.
Райская жизнь закончилась.
Нет, Анджело не стал с ней груб или враждебен, но он держался равнодушно-вежливо, как чужой. Он как будто закрылся от Эбби прозрачной, но совершенно непроницаемой стеной. Пробиться через нее Эбби даже не пыталась, она чувствовала себя виноватой и не упрекала Анджело. Только когда он собрался уходить, она схватила его за рукав и поспешно сказала:
– Анджело, у меня скоро должны быть месячные, так что ты зря волнуешься.
В ответ он лишь холодно улыбнулся, вежливо попрощался и пошел к площадке, где его ждал вертолет.
Без Анджело день тянулся бесконечно, Эбби не знала, чем себя занять. Она гуляла по парку, плавала в бухте, но напряжение не только не отпускало ее, а нарастало с каждым часом. Она скучала по ласкам Анджело, по его смеху, по нему самому. Поскорее бы он вернулся!
Солнце клонилось к закату. Эбби поднялась на самую высокую точку острова и стала напряженно вглядываться в горизонт, пытаясь разглядеть вертолет или яхту. Ей вспомнился первый день на острове – тогда она думала, что с ней произошла нечто ужасное. Как много изменилось с тех пор…изменилась вся ее жизнь, она полюбила Анджело Феретти. Эбби больше не тешила себя иллюзией, что испытывает к Анджело только физическое влечение, она в него влюбилась, полюбила его по-настоящему, именно поэтому она с такой готовностью упала в его объятия, именно поэтому напрочь забыла об осторожности. Эбби знала, что он не отвечает на ее чувства, но от этого ее любовь не становилась слабее. Она подозревала, что любовь к Анджело Феретти – это навсегда.
В тот вечер Анджело так и не вернулся.
Ночью Эбби спала плохо, без Анджело большая кровать казалась холодной и неуютной. Утром после завтрака Эбби вышла на террасу и попыталась читать книгу, которую ей дал Анджело, она одолела всего несколько страниц, когда послышался гул вертолета. Эбби вскочила и поспешила к посадочной площадке. Но радость ее была недолгой, из вертолета вышел не Анджело, а незнакомый ей мужчина.
– Мисс Хадсон, мистер Феретти просит вас вылететь в Нассау, – вежливо сказал незнакомец.
Он смотрел на Эбби без любопытства и даже без особого интереса, из чего она заключила, что ему не впервой доставлять на остров или забирать с него любовниц босса. В Нассау пилот передал из рук на руки водителю лимузина и сказал ему что-то по-итальянски.
Эбби надеялась, что ее привезут к Анджело, но ее надежды снова не оправдались: машина остановилась перед пятиэтажным зданием, оказавшимся частной медицинской клиникой. Здесь Эбби встретила неразговорчивая медсестра и проводила в кабинет врача. Врач тщательно осмотрел Эбби и задал ей много вопросов, особенно его интересовало время последних месячных, потом записал что-то в своем блокноте. Эбби немного удивила такая поспешность: если даже она беременна, что мало вероятно, еще слишком рано, чтобы врач мог сказать что-то наверняка.
Из клиники водитель, по-видимому имеющий четкие инструкции, отвез Эбби в роскошный отель. Прощаясь с Эбби у дверей номера, он сказал:
– Пожалуйста, не уходите из отеля, мистер Феретти вам позвонит, когда освободится.
Если бы не это предупреждение, Эбби пошла бы бродить по улицам города, чтобы отвлечься от невеселых мыслей, но теперь ей пришлось остаться в номере и беспокойно расхаживать по роскошному ковру да переключать каналы телевизора.
Больше всего Эбби беспокоило, что Анджело так долго не дает о себе знать. Конечно, у него много дел, но он мог бы выкроить минутку и хотя бы позвонить.
От нечего делать Эбби занялась собой. Приняла ванну с душистой пеной, уложила волосы, наложила легкий макияж. Ее вещи, вернее вещи купленные для нее Анджело, доставили в двух больших чемоданах вскоре после ее прихода в номер, так что ей было во что нарядиться и чем украсить себя к приходу Анджело.
И вот Эбби стоит перед зеркалом в соблазнительном шелковом пеньюаре. Она осталась довольно своим видом. Бирюзовый цвет гармонировал с ее загоревшей на южном солнце кожей, легкий макияж подчеркивал природную красоту, настроение у нее немного улучшилось.
Анджело должен простить мой промах, наверняка простит, с надеждой думала она. В конце концов в том, что я потеряла голову от страсти, есть и его вина. В потом, когда мы устраним все недоразумения, когда между нами не останется недопонимания, с его лица исчезнет это пугающее отчужденное выражение, он снова улыбнется, обнимет меня и я снова буду его женщиной – столько, сколько он пожелает.
