Казалось, что Джек и Сильвия разошлись, чтобы уже никогда больше не встретиться. Между ними были тысячи километров, океаны и пустыни, взаимные обиды и боль. Но теперь они стояли в одной комнате на расстоянии вытянутой руки друг от друга, не зная, что сказать.
Джек опомнился первым.
— Зачем ты хотела меня видеть?
Он понимал, что чересчур резок, что надо быть спокойнее и вежливее. Ведь они уже ничего не значат друг для друга, и ничто не мешает им вести себя как цивилизованным людям. Тем не менее он прекрасно понимал бесплодность подобных увещеваний. Душевная рана, нанесенная ему когда-то этой женщиной, вдруг открылась и заныла от неожиданного соприкосновения с прошлым.
Сильвию оскорбил тон Джека.
— Я хотела видеть твоего отца, а не тебя, — фыркнула она. — Я совсем забыла, что в вашей семье существует дурацкая традиция — называть старшего сына по имени отца. И я была уверена, что ты здесь не живешь очень давно.
В словах Сильвии слышатся вопрос.
— Я приехал недавно, — сухо произнес Джек.
Ему не хотелось распространяться о причинах, которые привели его домой.
— Что ты хотела от отца?
— Я думала побеседовать с ним об одном важном деле, — Сильвия замялась, и Джек с удовлетворением заметил предательские морщинки, побежавшие по ее лицу от этой гримаски.
— Ты можешь поговорить со мной.
— С тобой? — усмехнулась Сильвия. — Как раз этого мне очень не хочется делать.
Джек стиснул зубы. Ни за что бы не подумал, что спустя столько времени ее издевательский тон способен задеть его!
— У тебя нет выбора, — как можно равнодушнее сказал он. — Отца сейчас нет в городе, и я не знаю, когда он здесь появится.
Сильвия молчала. Ей было нелегко решиться на этот визит, но у нее не было другого выхода. Теперь получается, что все ее старания — напрасны...
— Зачем тебе нужен мой отец? — настойчиво повторил Джек.
Против воли он был заинтригован. Как по волшебству Сильвия возникла перед ним, все такая же красивая и блистательная. Как она жила все эти годы? Счастлива ли она? Кто сейчас с ней? В том, что такая женщина не одинока, Джек не сомневался... Но все эти вопросы были бы неуместны и только обнаружили бы его слабость. Поэтому Джек намеренно хмурился, чтобы Сильвия не поняла, насколько его взволновало ее внезапное появление.
Женщина молчала и смотрела в окно. Там гудел город, машины мчались куда-то, миллионы людей торопились по своим делам, не подозревая, что ей надо решиться сделать одно важное признание.
— Мне нужны деньги, — неохотно сказала она. — Много денег.
Джек торжествующе усмехнулся. Он мог бы и сам догадаться. Сильвия ничуть не изменилась. Как и раньше, ей требуются деньги — на платья, драгоценности, развлечения. Долго же она терпела, прежде чем решила опять обратиться к нему!
— И ты считаешь, что мой отец с радостью дал бы их тебе? — спросил Джек, присаживаясь на край стола.
Он чувствовал жгучее разочарование, хотя уже не должен был бы питать по поводу Сильвии Уэнрайт какие-нибудь иллюзии.
— Вряд ли с радостью, — саркастично заметила она.
Сильвия злилась на саму себя. Она все делала не так. Не требовать она пришла, а смиренно просить. Денверы были ее последней надеждой, и Сильвия не сомневалась, что сумеет убедить отца Джека помочь ей. Но к разговору с самим Джеком она готова не была...
— Ты меня удивляешь, Сильвия.
— Ты меня тоже, — с вызовом сказала она. — Мог хотя бы предложить мне сесть.
— Присаживайся, пожалуйста, — смутился Джек.
Сильвия сама виновата в том, что он забыл о правилах вежливости! Как тут сохранить спокойствие духа, когда к тебе через двадцать с лишним приходит бывшая жена и начинает требовать деньги? Хотя нет, она ничего не требовала... Но ее просьба все равно возмутительна!
— Тебе не кажется, что просить денег у моей семьи тебе несколько... неэтично? — спросил Джек.
— У меня нет другого выхода, — просто ответила Сильвия.
— Ты решила, что я вечно буду твоим кошельком?
Сильвия побледнела.
— Ты и так достаточно много получила при разводе! — распалялся Джек. — Неужели твои любовники совсем не позаботились о тебе?
Сильвия опустила глаза и молча слушала его. Да, Джек совершенно прав. Она дурная женщина. Но пусть он не торопится осуждать ее...
— У меня очень болен ребенок, — тихо сказала она. — Нужна дорогая операция, а денег у меня нет.
Джек осекся. Он вовсе не был бездушным. Но эта женщина не имеет права рассчитывать на его милосердие.
— Мне очень жаль, — сухо сказал он.
— Ты мне поможешь? — спросила Сильвия с надеждой.
Джек покачал головой.
— Мой отец тратит достаточно средств на благотворительность. Ты чужой для нас человек, Сильвия, и должна сама справляться со своими проблемами.
Лицо Сильвии исказилось.
— Ты уже получила все, что тебе причиталось. На большее ты права не имеешь.
— Я, может быть, и не имею, — проговорила Сильвия, задыхаясь, — зато наш сын имеет!
— Кто? — Джек был уверен, что ослышался.
— Наш с тобой сын! — выпалила Сильвия. Она не собиралась ничего рассказывать ему.
Многие годы она хранила этот секрет. Сильвия приберегала этот козырь на крайний случай, но Джек вынудил ее пойти ва-банк.
— О чем ты говоришь?
— Что тебя так удивляет? — резко рассмеялась она. — У нас есть ребенок. Что в этом странного?
— Какой ребенок?
— Когда мы разводились, я была беременна. Правда, тогда я об этом не знала...
— Погоди! — Джек сжал виски. — Почему ты ничего не сказала мне?
— Зачем? — усмехнулась она. — Я начинала новую жизнь с другим мужчиной, и мне было выгоднее убедить его в том, что ребенок — от него.
— Может быть, так оно и есть...
— Нет, — покачала головой Сильвия. — Эрик — твой сын, можешь не сомневаться.
Если бы много лет назад она сообщила Джеку эту новость, он был бы на седьмом небе от счастья. А сейчас... Сейчас он не знал, как на нее реагировать. Какие цели она преследует? Что ей нужно от него?
— И ты наконец объявилась, чтобы потребовать свою долю?
Сильвия вздрогнула, словно ее ударили.
— Мне нужны деньги на лекарства для дочери, — пробормотала она. — Иначе я ни за что бы не пришла сюда.
И Джек поверил ей.
— Я помогу тебе, — вздохнул он. — Но я хочу видеть своего сына.
Лицо Сильвии озарила радость.
— Спасибо, Джек... — прошептала она. — Спасибо.
Сильвия вышла замуж за Пауля Тревиса, когда Эрику было десять лет. Мальчик в штыки воспринял появление отчима. Эрни Макмилан, с которым Эрик провел первые годы своей жизни, быстро испарился из его памяти, и он привык считать, что мать принадлежит только ему. Сильвия до сих пор с содроганием вспоминала истерики, которые Эрик устраивал, когда Пауль приходил с работы.
