Огни в гостиной были погашены, весь дом был погружен во мрак, и только яркая луна освещала им дорогу.
— Надеюсь, Вэн не заперла парадную дверь, а то нам придется карабкаться наверх по плющу, — сказал Нил. Но когда они приблизились к дому, то увидели, что дверь на террасу открыта.
На ступенях террасы Нил схватил Джоанну за руку, заставив ее остановиться.
— В чем дело? — спросила она шепотом, потому что спальня миссис Карлайон находилась как раз над ними, и громкий разговор в тишине ночи, мог побеспокоить ее.
Нил шагнул к Джоанне и обнял ее за талию.
— Послушай, хотя мы не очень дружная семья, я все же не хочу, чтобы ты считала меня совершенно бесчувственным, — шепнул он. — Самые лучшие вечеринки непременно заканчиваются легким флиртом.
Джоанна едва сдержала смех.
— О Нил, ты неисправим! Почему ты не флиртовал с хорошенькой блондинкой в белом? У нее был такой вид, как будто она только и ждала этого.
— Потому что мне больше нравишься ты. — Он обнял ее крепче и хотел поцеловать.
Джоанна не могла бы сказать, позволила бы она Нилу поцеловать себя или нет. Но ей было приятно побыть в его объятиях минуту-другую, хотя она отлично знала, что от него не стоит ждать серьезного чувства. Как и ей самой, ему хотелось немного тепла.
Но Джоанне не пришлось ничего решать, потому что на другом конце террасы кто-то чиркнул зажигалкой. В ее слабом свете стало видно, что в шезлонге сидит человек.
Нил что-то пробормотал себе под нос, а вслух беспечно сказал:
— Привет, Чарльз. Я думал, все уже ушли.
— Кажется, — коротко ответил Чарльз. Он поднялся и подошел к ним.
— А где Ванесса? — спросил Нил.
— Пошла спать.
Наступило молчание.
— Ну, я думаю, нам тоже пора, — произнес наконец Нил. — Парадная дверь уже заперта? Ты уйдешь через террасу, Чарльз?
— Да. Но тебе нет нужды ждать меня. Джоанна может запереть эту дверь, когда пойдет спать. Я хочу ей кое-что сказать наедине, — спокойно сказал Чарльз.
— Понимаю. — Нил ничего не понял, но расспрашивать не решился. — Спокойной ночи, Джоанна, — попрощался он.
Секунду спустя он скрылся в доме, оставив Джоанну с Чарльзом.
Несколько мгновений после ухода Нила они не двигались с места, стояли молча. Джоанну кольнуло дурное предчувствие.
Неожиданно вспомнив, что на ней остался пиджак Нила, она направилась к двери.
— Нил забыл свой пиджак, — поспешно объяснила она.
Чарльз преградил ей дорогу.
— Он не понадобится ему ночью, — тихо сказал он. — Пойдемте в гостиную. Становится прохладно, да и бабушкино окно открыто.
Джоанна колебалась. Она не могла решить, остаться ли ей лучше на террасе, где она не может разобрать выражение его лица или вернуться в комнату, где будет видна каждая ее реакция. Но становилось свежо, поэтому ей пришлось последовать за Чарльзом в дом.
Чарльз закрыл стеклянные двери и включил лампу.
— Хотите чего-нибудь выпить? — спросил он.
Джоанна покачала головой.
— Послушайте, я уже хочу спать. Не может ли этот разговор подождать до утра?
Чарльз бросил на нее насмешливый взгляд.
— Вы быстро приспосабливаетесь к новым условиям. В Париже в это время вы еще не в постели.
— Мы не в Париже.
— Вы жалеете об этом? — поинтересовался он, наливая себе виски из хрустального графина.
— Может не будем сейчас говорить об этом? Я так устала…
— Нет, вы не устали. Вы боитесь, — быстро возразил он.
Она удивленно посмотрела на него.
— Боюсь? — переспросила она. — Чего я должна бояться?
— Я не совсем уверен в причине. — Чарльз присел на подлокотник кресла. — Наиболее вероятно то, что вы ждете нагоняя за свое сегодняшнее шутовство.
Джоанна не возразила.
— Если уж мы вынуждены беседовать в такое позднее время, могу я хотя бы закурить? — сдержанно спросила она и, сняв пиджак Нила, положила его на стул.
Чарльз удивленно поднял бровь, но промолчал. Немалым усилием воли Джоанне удалось сдержать дрожь пальцев, когда она прикуривала от его зажигалки.
— Спасибо, — холодно сказала она и села спиной к свету.
— Почему вы не спросите, какое шутовство? — продолжал Чарльз. — Потому что вы знаете, что я имею в виду.
— Очевидно, вы имели в виду мое пение — хотя подобная оценка не слишком лестная. Но я не виновата. Это была идея Нила.
— Но вы же не будете отрицать, что пытались нас шокировать?
— Не буду. Зачем? Но я отказалась от гонорара и имею полное право вести себя, как мне нравится — в пределах приличий, конечно. Я не думаю, что мое выступление расстроило бабушку.
— Напротив, оно ее очень позабавило.
— А вас, кажется, нет?
— Я бы не сказал. Мне кажется, второй номер удался на славу. Скажите, у вас всегда так учащается пульс, когда вы поете?
Джоанна осторожно затянулась сигаретой и удивилась, как люди могут курить постоянно — ведь это так противно.
— Я не понимаю… — сказала она.
— Я держал вас за руку, — насмешливо произнес он. — У вас был феноменальный пульс.
Джоанна вспыхнула.
— Вероятно, оттого, что вы слишком сильно стиснули мне руку.
— Не может быть. — Он подошел к ней, сев рядом и взял ее за руку. — Никаких следов не осталось.
Джоанна с трудом подавила порыв вырваться и убежать. «Что со мной творится?» — в замешательстве думала она.
— Послушайте, я хочу спать, — сказала она наконец, заметив, что он не собирается отпускать ее руку. — Не могли бы вы говорить по существу.
Чарльз отпустил ее руку и встал.
— Вы, пожалуй, правы, — произнес он каким-то странным тоном, — сейчас не время для разговоров. Мы поговорим об этом завтра. Вы знаете, где здесь выключатели?
— Конечно, знаю, — ответила она. — Но разговор… о чем он будет, Чарльз?
Чарльз уже был у двери.
— Скажу завтра, — спокойно ответил он. — Спокойной ночи, Джоанна. Приятных сновидений.
И прежде чем она успела потребовать от него объяснений, он вышел на террасу и скрылся из виду.
Со смешанным чувством любопытства и разочарования Джоанна медленно пошла к двери, заперла ее, загасила противную сигарету и выключила свет.
Потом вышла в холл.
Ей хватало лунного света, чтобы в темноте подняться по лестнице. Когда ее рука коснулась перил, она услышала шум машины и остановилась.
Что в Чарльзе заставляет ее остро чувствовать каждое его слово, каждый взгляд и жест? Она ощущала его присутствие даже, когда оба они разговаривали с другими людьми. Это было похоже… на какой-то магнетизм, потому что когда бы он ни был рядом, она боролась… С чем? С влечением к нему? Нет, конечно, нет! Ведь он ей совсем не нравится!
