— Он поехал купаться. А мне захотелось отдохнуть здесь. — Она заметила, что на столе появился кувшин фруктового сока со льдом. Она налила себе немного в стакан.
— Такое равнодушие… настоящее или наигранное? — спросил Чарльз как бы между прочим.
— Конечно, настоящее. Я плохо спала ночью.
Чарльз повернул голову и взглянул на нее.
— Вы могли бы немного остудить его пыл.
— Зачем? Нил мне нравится… даже очень.
— Я это заметил вчера, — сдержанно сказал Чарльз. Он закурил. — Вы позволили бы ему поцеловать вас?
У Джоанны стеснилось дыхание.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
Он вздохнул.
— Послушайте, Джоанна, не стоит разыгрывать из себя наивную дурочку. Вы бываете упрямой, порой неуправляемой, но глупой — никогда.
— Значит, вы предпочитаете услышать, что это не ваше дело? — резко спросила она.
Чарльз рассмеялся.
— Пожалуйста, если вам так хочется. Но в данном случае это мое дело.
— Мне и вправду непонятно, каким образом это вас касается, — съязвила она. — Ведь нам обоим уже не восемнадцать, мы свободны, значит, сами вправе решать, с кем нам целоваться.
— А вы хотели, чтобы он поцеловал вас? — спросил он каким-то странным тоном.
Джоанна напустила на себя беспечный вид.
— Не особенно. Но я не думаю, что поцелую надо придавать такое уж значение. Это просто… нечто приятное.
Чарльз ответил не сразу.
Он встал, прошелся до конца террасы, потом вернулся. То, о чем он думал, никак не отражалось на его лице.
Потом он уселся на край садового диванчика.
— Не позволяйте беспечности Нила вводить вас в заблуждение, Джоанна, — вдруг сказал он. — Под манерами плейбоя в нем скрывается очень эмоциональная натура.
Джоанна отпила сока.
— А вы, Чарльз, — мило улыбаясь сказала она, — настолько выше человеческих слабостей, что начисто лишены эмоций?
Чарльз внимательно посмотрел на нее.
— Это было сказано, чтобы задеть мое самолюбие? Или это вызов?
— Ну, из всех самых самонадеянных, заносчивых… — начала она.
Чарльз отбросил сигарету в клумбу и наклонился к Джоанне, взявшись руками за подлокотники ее шезлонга.
Джоанна инстинктивно отпрянула.
— Вы удивляете меня, Джоанна, — мягко, почти ласково сказал он. — Я не думал, что вы способны удариться в панику.
Джоанна взяла себя в руки.
— У вас странное чувство юмора, — холодно заметила она. — Мне вовсе не смешно. — И хотя она гордо вскинула голову и решилась встретиться с ним взглядом, сердце ее учащенно забилось.
Чарльз наклонился ниже.
— Почему вы решили, что я шучу? Может быть, я не такой влюбчивый как Нил, но я тоже неравнодушен к красоте. К тому же, вы только что сами сказали, что один поцелуй не так уж много значит. Давайте… просто приятно проведем время. — Он приподнял ее за локти и привлек к себе.
— Послушайте, Чарльз, перестаньте дразнить меня, — сдавленным голосом произнесла Джоанна.
Его глаза смотрели на нее с насмешкой.
— Не надо смущаться, дорогая.
— Я и не думала смущаться! — в сердцах бросила она. — Отпустите меня!
— Почему? Разве мои прикосновения вам неприятны?
Джоанна вся напряглась. Но Чарльз вдруг отпустил ее. Он раньше ее услыхал шаги в гостиной. Когда Элис вышла на террасу, он уже стоял, допивая свое пиво.
— Вы останетесь на ленч, мистер Чарльз? — поинтересовалась горничная.
— Нет, спасибо, Элис. Но я выпил бы еще пива, если ты принесешь мне лед, — беспечно ответил он.
Когда она ушла, он опять закурил.
— Извините меня, Джоанна, — коротко сказал он. — Вы правы: мне не следовало вас дразнить. Но я, по крайней мере, подтвердил свою теорию.
Извинение, хотя и неохотное, было совершенно неожиданным для Джоанны.
— Вот как? И что же это за теория? — чуть напряженно спросила она.
— В том, что под маской жизненной искушенности в вас гораздо меньше уверенности в себе, чем вы хотите показать.
Джоанна опустила глаза.
— Пожалуй, — тихо призналась она. — Но я думаю, ваш… эксперимент был не очень убедительным. Я привыкла к подобным наскокам других мужчин, но от вас заигрывания не ожидала.
Чарльз усмехнулся.
— Это вряд ли можно назвать заигрыванием… Но все равно, почему бы не от меня?
Она на секунду задумалась.
— Ну… вы просто относитесь к другому типу, — смущенно сказала она.
— К какому типу?
— О боже, неужели мы должны это обсуждать? — нетерпеливо воскликнула Джоанна.
— Может быть, тогда вы научитесь кое-чему новому и полезному, — ответил он. — Большинство мужчин относятся именно к «тому типу», моя дорогая. Отличаются лишь их мотивы и подход. И даже когда ты имеешь дело с хрестоматийно флегматичным англичанином, нельзя безнаказанно бросать ему вызов, — язвительно добавил он.
Джоанна открыла было рот, чтобы возразить, что она вовсе не хотела бросать ему вызов. Но в глубине души она вдруг ощутила, что Чарльз прав, что она действительно хотела расшевелить его.
Она решила переменить тактику.
— Не слишком ли общий принцип? — спросила она. — Или так уж трудно поверить, что девушка способна остаться равнодушной к неотразимым Карлайонам?
Он рассмеялся.
— Мужчине не надо доказывать женщине, что она привлекает его. Закидывать удочку — это женское дело.
— Ну, по крайней мере, вы признаете, что не стремитесь всех очаровать. Но на вашем месте я бы не стала слишком полагаться на любительские знания психологии. Женщины Мерефилда могут обладать определенными качествами, но это не значит, что они характерны для всех.
К дому подъехала машина, и Джоанна поспешно встала.
— Мне надо переодеться.
— Не забудьте насчет вечера, — сказал ей вслед Чарльз, когда она уже была у двери.
Джоанна недоуменно посмотрела на него.
— Друри пригласили нас на ужин, разве вы забыли? Я заеду за вами в семь. Можно не наряжаться. — Даже на расстоянии был заметен насмешливый блеск его глаз. — А потом мы заедем ко мне выпить чего-нибудь перед сном, и я покажу вам… мою коллекцию пластинок, — мягко добавил он.
Днем Джоанна долго беседовала с бабушкой. Нил не вернулся домой к ленчу, и Джоанна не могла избавиться от мысли, что он поступил совсем по-детски. А может быть, в предупреждении Чарльза была доля истины.
Кэти и Ванесса играли в теннис у соседей, миссис Даррант ушла к приятельнице на чашку чая, поэтому миссис Карлайон и Джоанна попросили принести им чай в беседку.
— Моника не любит накрывать стол на свежем воздухе, а мне это нравится, — весело сказала миссис Карлайон, когда Элис принесла им поднос с чаем и тарелками.
