За его спиной Сюзанна протянула руку и захлопнула стенной шкаф.
— Сапог нет, и они мне не нужны.
— Конечно, нужны, раз ты жена владельца ранчо, — сказал он вслух то, что уже не единожды повторил мысленно.
— Нет.
Взгляд у нее был холоден как лед.
— Сюзанна, мне хочется обучить тебя верховой езде. Это небезопасно, если нет сапог и прочего необходимого снаряжения.
Ему хотелось посмотреть на Сюзанну в джинсах. Он наметил это следующим пунктом программы.
— У меня нет времени ездить верхом, — бросила она.
Почему она сегодня такая раздраженная? Прошлой ночью, когда она плакала у него в объятиях, Заку показалось, что они стали близки как никогда.
— У тебя был неудачный день?
— Нет.
— Должна же быть причина! — обиженно воскликнул Зак. — Прошлой ночью…
— Мне не хочется вспоминать о прошлой ночи. Я проявила слабость. Этого больше не повторится.
Она отвернулась, но он не мог позволить ей уйти так просто. Он схватил ее за руку и притянул к себе.
— Какая бы колючка ни сидела под твоим седлом, во всем нужно разобраться. Если ты будешь такой сердитой, когда спустишься вниз, ты расстроишь всех.
— Я не выдам своих чувств, — ответила Сюзанна. — Как ты помнишь, я показала себя хорошей актрисой. Почти такой же хорошей, как ты.
— Ладно, — сказал Зак примирительно. — В субботу мы собираемся пройтись по магазинам, вот и покажешь еще раз, какая ты хорошая актриса.
— Нет, я не пойду.
— Сюзанна, тебе требуется больше вещей, чем висит у тебя в шкафу. Их здесь едва хватит на неделю. У всех женщин гораздо больше одежды.
— Но я — не все женщины. Я — Сюзанна Гринвуд. Ты ничего с этим не поделаешь, потому что я не позволю тебе купить мою душу.
Сюзанна говорила, все более раздражаясь. Под конец она почти кричала.
Зак не ждал такого поворота, но сразу понял, что надо делать. Он молча обнял ее и притянул к себе. Она попыталась сопротивляться, но он не разжимал объятий, просто прижимал ее к себе и успокаивал. Наконец Сюзанна уступила, и ее тело сразу обмякло.
Когда дыхание у нее успокоилось, он прошептал:
— Я знаю, что для тебя все перемены произошли слишком быстро, но это к лучшему. Грэмп никогда так не цвел от счастья. За прошедшие несколько дней ты подарила старику много радости.
Зак замолчал, но Сюзанна не ответила. Ее лицо пылало. Он вдыхал ее запах — любимый, нежный, пряный аромат ее духов.
— Ты сделала счастливым и меня. Я не верил, что на свете может быть такая женщина. Я никогда не видел такой матери, как ты, хотя Поль и Меган — не твои дети.
Наконец она оттолкнула его, и он неохотно отпустил. Повернувшись к нему спиной и прижав ладони к щекам, Сюзанна пробормотала:
— Зак, мне приятно это слышать, но, пожалуйста, не надо мне ничего покупать. Я не могу… это выше моих сил. Я просто не знаю, куда деваться.
Она не хотела от него даже этого. У Зака потемнело в глазах.
Если он потеряет Сюзанну, зачем дальше жить?
Она шумно вздохнула. Глаза у него сузились. Может быть, есть надежда? Может, ей требуется время, чтобы привыкнуть? Май еще не скоро. Не слишком ли он форсирует события? Может, и так. Ему еще не приходилось испытывать собственное терпение.
Вздохнув, чтобы восстановить душевное равновесие, Зак подошел и дотронулся до мокрой щеки девушки.
— Хорошо, солнышко, я не буду навязывать тебе мои богатства. Но помни: я в долгу перед тобой. О'кей?
Она чуть улыбнулась и кивнула. Он еле сдержался, чтобы не поцеловать ее.
Спокойствие! Это как раз то, что нужно.
— Ты слишком терпелив! — прорычал Грэмп.
— Грэмп, я знаю, ты чувствуешь себя лучше, но это не значит, что тебя можно расстраивать.
— Господи помилуй! Девочка за обедом даже не смотрела на тебя.
Зак вздохнул.
— Грэмп, у нее был трудный день. Дай ей немного времени. За несколько дней у нее в жизни слишком многое изменилось.
— Так же, как и у Поля, но с ним все в порядке.
— Поль — маленький мальчик. Раз Сюзанна с ним и он не голоден, у него нет оснований жаловаться.
Пит улыбнулся.
— Да. Чудный мальчуган, правда?
— Лучший из мальчишек. Я говорил тебе, для чего он копит деньги?
Зак пересказал свой разговор с Полем, зная, как это растрогает деда.
— Что за мальчик!
— Да.
— Ты не получал письма от Меган, с тех пор как она уехала? — нетерпеливо спросил Пит.
— Она уехала только вчера, — напомнил Зак.
— Я думаю, нам нужно предоставить ей машину. Чтобы она могла приезжать, когда захочет. Мне не нравится, что она так далеко и у нее нет транспорта.
Зак улыбнулся. Нетерпение — наследственная черта Лоури. Но надо помнить и о Сюзанне.
— Я думаю, нам не стоит вмешиваться в то, как Сюзанна управляет семьей.
— Проклятье! Но мы же все — одна семья.
Зак покачал головой.
— Пока нет. Если Сюзанна и я… Когда мы с Сюзанной придем к согласию, то, конечно, обсудим все, но пока, мне кажется, пусть она сама решает. Иначе мы уподобимся паровым каткам.
Пит буркнул:
— Она что, несчастна?
У Зака перехватило горло.
— Все это тяготит ее.
Пит глянул на Зака, прищурив глаза: тот явно чувствовал неловкость. Дед не мог понять почему.
— И как долго это будет продолжаться?
— Грэмп, я не знаю. Может, месяц. Или два.
— Месяц?! Ты начнешь делать детей гораздо раньше!
Впервые за долгие годы он разозлился на деда. Последний раз Зак бунтовал где-то лет в пятнадцать. Потом, заботясь о здоровье старика, редко ему перечил. Но сейчас вспылил.
— Грэмп, я хочу, чтобы Сюзанна была счастлива независимо от того, будут у нас дети или нет. И я ни к чему не собираюсь ее принуждать… и будет лучше, если ты тоже.
Громко топая, Зак вышел из комнаты. Хорошо, если ему удалось пресечь заботы деда о новом поколении, хотя в глубине души он был с ним согласен. Каждую ночь он мечтал об их с Сюзанной детях.
Сюзанне не хотелось уходить с работы. Ресторан стал для нее убежищем.
Она вышла на кухню и налила себе кофе. И сразу вспомнила тот день, когда они встретились тут с Заком.
— Сюзанна! Ты все еще здесь?! — В дверях показалась Мэгги.
— Да. А что ты здесь делаешь так поздно?
— Заканчиваю отчет к концу месяца. Мы пошли в гору. — Мэгги улыбнулась. — Кейт заделалась известным ресторатором. Нас ставят в пример.
— Прекрасно!
— Можно я составлю тебе компанию? У тебя есть время?
— Да.
Сюзанна налила Мэгги кофе, и ноги сами понесли ее в семейный кабинет.
— Как там Джинни и Джеймс? — спросила она, когда они сели. Это было первое, что пришло в голову.
