Словом, пусть все идет, как идет! Скоро Синди все равно узнает много интересного. А уж потом он ей все объяснит.
— Ну так что помешало тебе вчера?
Он поцеловал ее, лукаво улыбаясь:
— То, что было поважнее Ангела.
Синди смутилась. В самом деле, зачем привязываться к человеку? Привычно положив талисман в сумку, висевшую на высоком стуле, она осмотрелась.
— Ну хорошо. Потом расскажешь… А у тебя, оказывается, интересно.
Огромная комната действительно включала в себя сразу все: и ремонтную мастерскую, и тренажерный уголок, и кухню с барной стойкой вместо стола, и ванную с душевой кабинкой, и гостиную с огромным экраном на стене, и уютный уголок с книжными стеллажами.
Спальня была наверху, на специально сооруженном балконе, или широкой галерее, под самым потолком. Там стояла широкая кровать, на которой они с Джи провели свою первую ночь. Красивая винтовая лесенка сбегала оттуда вниз, к кухне.
— Еще успеешь освоить территорию.
Синди вздохнула. Уходить не хочется, но времени уже — почти полдень, а на четыре назначено начало бала. Правда, первый час будет посвящен торжественной части, но все равно Синди хотела бы посмотреть на все мероприятие целиком, а перед этим еще и найти мадам Помпазини!
И у нее еще, кстати, нет туфель. Значит, по дороге надо зайти в магазин. А потом — в салон красоты, потому что еще надо делать прическу…
Она уже рисковала всюду опоздать, Тина прислала три взволнованных сообщения, но Синди, слегка утратившая чувство реальности после такой ночи, соображала не очень хорошо.
Джи тоже поглядывал на часы и немного нервничал. Пока Синди была в душе, ему звонил отец, с которым состоялся еще один неприятный разговор.
— Нам нужно уже собираться, Синди.
— Да, конечно. — Он подошел к ней, обнял и поцеловал, но как-то странно, словно мыслями был где-то далеко.
— Что с тобой?
— Ничего. Синди, мне тоже надо торопиться. Видишь ли…
— Как? А ты разве… со мной не идешь?
Джи отвел глаза:
— Я приду. Я обязательно приду. Но чуть позже.
— Как это чуть позже?
— Сейчас у меня есть маленькое, но неотложное дело. Синди, прости.
Она задохнулась: неужели все то, что было сегодня ночью, — ложь? Неужели он снова не понял ее? А если понял, тогда почему такое важное событие в своей жизни ей придется встречать одной, без любимого мужчины, на чью поддержку, как ей казалось, она вполне имеет право рассчитывать?
Синди взяла коробку с платьем и выпрямилась, гордо подняв подбородок:
— Всего хорошего, Джи. Спасибо за прекрасную ночь.
Он испугался. Тотчас подошел, заглядывая Синди в глаза:
— Я люблю тебя, слышишь? И сегодняшний день ничего не меняет…
— Я поняла.
— Нет! Нет, Синди. Ты ничего не поняла, просто… Просто потому, что я должен тебе потом все объяснить. Не обижайся на меня. Ну пожалуйста.
— Я не обижаюсь. Всего хорошего, Джи.
Она очень сдержанно поцеловала его в щеку и ушла. Джи несколько минут стоял, глядя на закрытую дверь, потом с силой ударил кулаком по стене.
У Тины глаза чуть не вылезли из орбит, когда Синди появилась в бальном платье. Несколько секунд Тина стояла словно в оцепенении, а потом восхищенно отступила назад:
— Ну ты даешь, Синди! Ты собиралась выступать и молчала?
— Вроде того.
— Но как?! Скажи, как тебе это удалось?!
— Я сама не верю в то, что это случится.
— Бог ты мой! Синди, ты просто мешок с сюрпризами! Еще вчера — в каталажку, а сегодня… Я просто в шоке!
— Да ладно, Тина. Я сама в шоке.
Но Тина ее не слушала:
— Да-а… Платье — просто отпад! И туфли… мм… — Она закатила глаза.
Синди повертелась перед ней, кокетливо покачивая бедрами. Платье действительно было несколько откровенным, и кое-где на спине и шее обнаруживались следы сегодняшней бурно проведенной ночи, но, когда она утром примеряла платье, они с Джи решили, что в танце это будет незаметно. А если кто и увидит, то сочтет эти «знаки любви» весьма пикантными и уместными на теле танцовщицы… Вспоминая этот разговор, Синди вздохнула со смесью горечи и счастья.
Тина продолжала всплескивать руками и обходить подругу со всех сторон:
— Слушай, ну почему ты мне ничего не сказала?! И вообще: как тебе это удалось?
Синди лишь загадочно улыбалась.
— Ну правда! А платье — супер!
— Спасибо.
— Давай рассказывай! Где водятся спонсоры, которые в состоянии подарить своей девушке такой приз?
— Честно — не знаю.
— А откуда у тебя это… возможность выступить? Твой Джи постарался? Он вообще кто?
— Никто. Просто парень. Но он тут ни при чем.
— Мы с ним вчера общались по телефону. Ничего, что я…
Синди рассмеялась:
— Спасибо, кстати! Тина, если бы не ты… Ты подсмотрела его номер, да? Когда тебе это удалось, ловкая девчонка?! И говоришь еще, что я — мешок с сюрпризами!
— Ну… — Тина заиграла ямочками на щеках. — Когда ты спала. Я подумала, что от тебя всего можно ожидать, а помирить вас будет некому. Вот и подсмотрела.
— Да, я понимаю.
— Слушай, все-таки скажи: откуда у тебя это? Я имею в виду — возможность выступать.
— Это секрет.
Тина смерила ее взглядом, в котором было и понимание, и зависть одновременно:
— Да. Я чувствовала, что в тебе не все так просто, Синди! Такие, как ты, никогда не будут ходить по Лос-Анджелесу пешком!
— Ну перестань. Это случайность. Кстати, мы с Джи любим гулять пешком.
— Я имела в виду, что такие, как ты, ездят на дорогих машинах. Думаю, что ты меня поняла.
— Да, поняла, конечно, — улыбнулась Синди, — Но пока у нас есть только скутер.
— Ты у него сегодня ночевала? Поэтому не пришла?
— Да. — Синди покраснела и опустила глаза. Но тут же, обрадованная возможностью сменить тему, схватила подругу за руку. — Кстати! Ведь Белла и Миранда ни в чем не виноваты!
— То есть?
— Ангел все это время преспокойно жил у Джи.
— А как он туда попал? И почему он тебе ничего не сказал?
Синди задумалась. Снова неясное подозрение царапнуло ее душу и тут же исчезло:
— Не знаю.
— Ну вот видишь! А ты на девчонок напраслину возвела!
— Но я, по крайней мере, не вызывала полицию и не устраивала такой ужасный цирк! Хотя искренне верила, что меня обокрали.
— Да уж. Зато они отомстили по полной программе. Ко мне Миранда заходила, отдала твою потерянную карту… Эх, Синди, ты мне так и не погадала!
— Еще погадаю.
— Вряд ли. — Тина снова смерила ее взглядом с ног до головы, словно прикидывала судьбу. — Мне кажется, ты сюда не вернешься.
