Хватит с меня.
Грозный взгляд все же повис на моем лице. Дядя пропустил мои слова мимо ушей.
— И так, Матвей. Завтра у нас намечается большое дело. Транспортировка машин из Германии уже началась, завтра утром тачки будут тут, в России. И нам просто необходимо перехватить их. Понимаешь, какие масштабы принимает наш бизнес? Хоть какой-то извилиной мозга осознаешь? — Дядя уставился на меня ледяными глазами, а я смотрел в пол. Осознаю, естественно.
— Я не буду в этом участвовать, — выжимаю из себя, хоть и понимаю, что это мой шанс заработать.
— У меня на руках подписанный договор от скупщиков. Если мы провалим это дело, то все, больше не будет нам веры. Если попадемся — то надолго засядем в тюрягу. Матвей, это несколько миллиардов, ты понимаешь? — Его голос смягчился, и я на мгновение поднял взгляд, чтобы увидеть улыбку на лице родственника.
— Кто еще участвует в этом? — уточняю на всякий случай.
— Почти все из моих отказались, вся надежда на тебя. Если все выйдет, три миллиона твои.
Я вновь закрыл глаза, и сердце предательски быстро застучало. Мне нужны деньги. И та сумма, которую обещает дядя будет очень кстати. Сжав переносицу пальцами, я только сильнее зажмурился. Я знаю, что дядя уже проделывал похожие вещи, и все прошло очень даже успешно. И у меня нет причин сомневаться, что в этот раз все опять будет гладко.
— Я участвую в твоих делишках последний раз, потом ухожу из салона. И ты больше меня не трогаешь. Никогда. Принимаешь мои условия? — Неожиданно даже для самого себя.
— Ты хочешь бросить семейное дело? — голос мужчины вновь становится низким и хриплым. Знаю, что мои слова его злят.
— Да. Я больше не собираюсь иметь с тобой ничего общего.
— Я думал, когда-нибудь ты действительно заменишь своего отца, Матвей. Будешь ездить вместе со мной на все операции. Разбогатеешь, как твой отец.
— Мой отец никогда не был богат, — огрызаюсь в ответ, и дядя усмехается.
— Как много ты о нем не знаешь, дорогой племянничек, — с наглой улыбкой проговаривает мужчина, и у меня мурашки по спине. — Я обещал ему, что отдам тебе все его состояние, когда ты сам добьешься успеха.
Я чувствую, что он блефует. Мой отец никогда не был его правой рукой. Такой же подчиненный, как и я. И он также издевался над отцом, как и надо мной сейчас. Он имел на него такое же влияние, как и на меня.
— У меня еще одно условие, — я встаю с места и нависаю над столом. Не знаю, откуда во мне столько смелости. — Ты платишь мне сто тысяч вперед.
Кровожадная улыбка на лице дяди меня не трогает. Я пристально смотрю в его глаза, и сам чувствую, что начинаю улыбаться почти также, как и он сам.
— Это гарантия, что я не сольюсь. Сто тысяч наличкой прямо сейчас. — Добавляю я.
— У тебя большой потенциал, Матвей. Жаль терять такого ценного сотрудника. — Родственник поднимается с места и открывает сейф. Достав пачку денег, протягивает мне. — Пересчитывать будешь?
— Поверю на слово, — выговариваю в ответ, принимая деньги.
Этого хватит, чтобы купить все, о чем говорила Оксана, еще и одежду ей. Даже Кате с мамой останется.
— Завтра в пять утра жду тебя здесь. Но если ты попытаешься слинять, Матвей…
— Не попытаюсь, — перебиваю я, пряча деньги в куртку. — Я буду на месте в пять.
Выхожу из салона и чувствую, как к горлу подступает тошнота. Опять я вляпался, как идиот. Это дело очень опасное, но у меня нет другого выбора. Мне нужны деньги, чтобы не потерять Оксану.
До вечера я успел переделать все дела, которые запланировал. Сделал дубликат ключа, купил бытовую химию, даже зашел в магазин женской одежды. Прикупил для Оксаны белый махровый халат, чтобы она могла ходить в нем по дому. Для Кати купил несколько водолазок и утепленные брючки для школы, а еще большого мягкого медведя. Мама приняла подарки в штыки, но на другое я и не рассчитывал. Зато сестра очень обрадовалась.
В шесть вечера направился к школе, чтобы встретить Оксану. Пусть она и не просила об этом, но думаю, ей будет приятно. На улице уже стемнело, когда я подошел к порогу школы.
Оксана
После рабочего дня чувствовала себя, словно выжатый лимон. Дополнительное занятие подходило к концу, и я уже мечтала оказаться дома и смыть с себя этот день. А потом прижаться к широкой груди Матвея и мирно уснуть. Совсем забыла, что еще нужно ужин приготовить. Сама отказалась от пиццы, роллов, бургеров.
Вышла со школы около шести вечера измотанная и уставшая. Уже стемнело, и лишь фонари освещали улицу. До нового дома пятнадцать минут пешком, поэтому решила прогуляться и подышать воздухом. Глубоко вздохнула, чувствуя запах сырой земли. Совсем недавно закончился дождь, и лужи налило чуть ли не по колено. Ловко лавируя между ними, старалась не думать о плохом. Завтра выходной, и я надеюсь, что проведу его вместе с Матвеем. Возможно, сходим куда-нибудь, или дома фильм посмотрим. Поговорим о пустяках, как тогда, в отеле. И все будет хорошо.
— Ну здравствуй, Оксаночка! — голос позади заставил вздрогнуть.
Я резко обернулась, даже голова пошла кругом. Леша оголил белые зубы в звериной улыбке и смотрел мне прямо в глаза.
— Ты почему телефон отключила? — бывший сделал шаг ко мне, и я отступила назад, тут же угодив в лужу.
— Батарейка села, — тихо ответила я, стараясь не упасть в грязь.
Леша схватил меня за локоть и притянул почти вплотную к себе. Почувствовала его нетрезвое дыхание и отшатнулась, но он очень крепко меня держал.
— Думаешь, отделалась от меня? Что я больше в твоей жизни не появлюсь?
— Прекрати, — снова постаралась вырваться, и снова тщетно.
— Думаешь, можешь счастливо жить с тем малолеткой? Ты в своем уме, Оксана? — дыхнул перегаром мне в лицо так, что голова пошла кругом.
— Оставь меня в покое! Ты сам во всем виноват. — Чувствую, как дрожит мой голос. Вспомнила, как однажды Леша поднял на меня руку, когда был пьян, и тихо заплакала.
Я боюсь его такого. С звериными сверкающими ненавистью глазами, с рычащим грозным голосом.
— Ты все-равно будешь моя, поняла? Помучаешься, и будешь моя. Я не дам тебе спокойной жизни, поняла? — злобный шепот разрывал осеннюю тишину.
Я молчала, не в силах больше пререкаться.
— Ну и что ты молчишь, дрянь? Страшно тебе? — Леша схватил меня за плечи и сильно тряхнул. Я только заскулила в ответ, как напуганное
