Если бы сегодня утром я потратила больше времени на выбор наряда, то сейчас не пришлось бы так отчаянно комплексовать.
И всё равно! Серьги в испанском стиле, которые мне предложила Лиза, это перебор.
— Здравствуйте… Я Софья Воробьёва из экспериментального цеха. К Кириллу Андреевичу…
Идеальная брюнетка тем временем проверила журнал и снисходительно взглянула на меня:
— Поднимайтесь на третий этаж и идите прямо.
* * *
К счастью, секретарша Казанцева была менее идеальна, чем девушка на ресепшн. Обычная женщина лет сорока, похожая на мою маму — уже с утра уставшая и взмыленная.
Она сказала снять верхнюю одежду и кивнула в сторону кабинета — иди.
У меня подкашивались ноги. Судорожно прижимая к груди пластиковую папку, я вошла в тот самый кабинет, который видела сегодня во сне.
Кирилл Андреевич разговаривал по телефону и диктовал собеседнику какие-то цифры. Его приятный баритон завораживал, по спине тут же побежали мурашки от этого бархатистого тембра.
Когда я появилась, директор поднял глаза, рассеянно осмотрел меня с ног до головы, а потом взглядом указал на кресло около своего стола.
Стол был не тот! Сегодня ночью гендир усадил меня совсем на другой предмет мебели. Да и кабинет сильно отличался от того, что я видела во сне.
Однако хозяин кабинета… Он был даже лучше, чем мне приснилось!
Я успела удивиться, что шеф не в костюме и галстуке, как можно было бы ожидать, а… тоже в белом джемпере, как и я!
Очень демократично. Почему-то думала, что владелец большой компании носит исключительно деловую одежду.
— Слушай, а пришли мне эти бумаги прямо домой? Отправь кого-нибудь сегодня вечером, — произнёс Кирилл Андреевич в телефон. — Договорились? Тогда записывай адрес…
Шеф назвал улицу, дом и квартиру, а я тем временем осторожно прокралась к креслу. Старалась не дышать, чтобы не привлекать к себе внимание. Однако офисное кресло ловко увернулось, когда я попыталась на него взгромоздиться, папка с файлами улетела под стол, а напоследок я ещё и зацепилась за подлокотник ремнём сумки.
Вот непутёвая!
С квадратными глазами я полезла под стол за папкой. Попыталась сделать это как можно более грациозно и бесшумно. Однако больно долбанулась головой о столешницу.
Когда я вынырнула обратно, гендир уже завершил диалог и терпеливо ждал моего появления. Теперь Кирилл Андреевич смотрел на меня с интересом.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Доброе утро, Кирилл Андреевич, — пролепетала я. Как же горит лицо! — Я Софья Воробьёва из экспериментального цеха.
— Значит, Софья Воробьёва. — Директор удовлетворённо кивнул.
— Мне поручили передать вам документы. Я привезла свежий отчёт и ещё договора!
Что ж я так волнуюсь…
А как не волноваться, если перед тобой само божество. Какой же он красавчик! Я буквально поедала директора взглядом.
У Кирилла Андреевича серые глаза, густые тёмные волосы и мощная фигура атлета. Сразу видно, что он занимается спортом. Триатлон, смешанные единоборства… У меня это, конечно, вызывает восторг, так как мы с Лизой практикуем всего лишь один вид спорта — утренний бег с препятствиями от подъезда до остановки.
Сейчас Казанцев свободно откинулся в кресле, скрестил руки на груди. Он рассматривал меня с лёгкой усмешкой, как забавную букашку. А я перестала дышать и гипнотизировала его взглядом, будто хотела запомнить каждую чёрточку.
Вдруг Кирилл Андреевич отодвинулся в кресле от стола, поднялся и… направился в мою сторону!
Ой… Зачем…
А вдруг мой сон был вещим?
Даже успела испугаться — босс приближался так стремительно! Но директор, подойдя вплотную, просто высвободил у меня из рук папку с документами.
Оказывается, я продолжала крепко прижимать её к груди! Дурында!
— Я возьму, если ты не против? — насмешливо заявил Кирилл Андреевич. — Да?
— Да, конечно. Берите, — выдавила я, проклиная свою неловкость.
Не могла оторваться от его лица, стояла и смотрела вверх. Казанцев был высоким и статным, в нём чувствовалась скрытая мощь. Я же знаю, он спортсмен.
Под внимательным взглядом серых глаз я совсем поплыла. Плавилась, превращалась в воск, горела…
Шеф отступил на шаг.
— А мы с тобой, Софья, сегодня двойняшки.
— Что?
— Смотри, мы оделись одинаково, — пояснил босс.
— А-а… Да, — пробормотала я. Всё никак не удавалось выйти из ступора. Кирилл Андреевич меня заколдовал.
Действительно, к белому джемперу у директора прилагались синие джинсы. Точно, как и у меня. Только кроссовки у нас были разного цвета.
Казанцев улыбнулся и легко сжал моё плечо — видимо, чтобы привести в чувство. От этого прикосновения каскады электрических искр рассыпались по всему телу, на миг я совсем потеряла рассудок. А потом губы сами самой растянулись в глупой улыбке. Сердце замерло от счастья — бесконечного, головокружительного.
— Так, ну что тут у нас… — Директор вернулся за стол и принялся листать документы.
А я смотрела на него и мечтала, чтобы он позволил мне остаться в этом кабинете как можно дольше. Навсегда! Находиться рядом, ощущать тонкий аромат его парфюма, рассматривать его лицо. Как же всё красиво — и сильная челюсть с лёгкой щетиной, и решительный рот, и выразительно очерченные губы…
— Ты давно у нас работаешь, Соня? Тебе нравится?
А брови какие роскошные — чёрные, густые…
— Сонь, ау! Не слышишь меня?
Но самое необыкновенное — это его глаза. Серые, но не стальные, не холодные… В них прыгают смешинки.
— Софья!
— А? Что? Ой… Вы что-то спросили, Кирилл Андреевич?
— Два часа назад. Спрашиваю: давно ты работаешь в «Эланте»?
— Да, да, давно. Три месяца уже. Четвёртый пошёл, — засуетилась я.
— Швея?
— А… Нет! Я на дизайнера учусь. В колледже. Но шить, конечно, тоже умею. И конструировать. И с технологией знакома.
— Вот как. Интересно. Сколько тебе лет, Соня? Надеюсь, хотя бы шестнадцать есть? Я не хочу эксплуатировать детский труд.
— В смысле… Почему эксплуатировать…
— Сколько тебе лет? — терпеливо повторил директор.
— Мне девятнадцать!
— Серьёзно? Даже трудно поверить.
— Но это правда!
— Хорошо-хорошо, — опять улыбнулся Казанцев. — Ну и как, работа нравится?
— Эм…
Ничего не соображаю, мысли путаются…
— Нравится тебе работа, Соня? Коллектив? Условия труда?
— А! Да, конечно! Очень нравится, Кирилл Андреевич! Всё очень нравится!
— Понятно, Соня. Я рад. Хорошо, ты можешь идти. Спасибо, что завезла бумаги.
— Уже идти? — расстроилась я. Меня будто столкнули в ледяную прорубь.
Не хочу я никуда идти! Можно я ещё тут побуду?
— Да. Иди, Соня. До свидания.
— До свидания, Кирилл Андреевич, — убито пробормотала я и на ватных ногах потащилась к двери.
Вывалилась в приёмную… Дрожащими руками сняла с вешалки куртку, принялась наматывать на шею шарф.
— Отругал, что ли? — прищурилась секретарша. — Ты вся красная.
— Нет, что вы! Он даже шутил, улыбался.
— Вот и я думаю. Шеф сегодня в хорошем настроении, а ты выходишь от него с таким видом, будто тебя уволили по статье.
— Да нет же! Просто я почему-то ужасно разволновалась, — тихо призналась я.
— Интересно, почему? — понимающе улыбнулась секретарша и поманила меня пальцем.
Когда я подошла, она выдвинула ящик стола и достала из закромов шоколадку.
— Держи.
— Ой, не надо, мне неудобно.
— Бери-бери. Погрызи, прийди в себя, а то на тебе лица нет.
* * *
Шоколадку я открыла, выйдя из здания. Шла к шлагбауму и едва не плакала.
Что это было? Почему в кабинете директора я вела себя, как кретинка?
Я же отличница, умница, много читаю. В школе учителя всегда хвалили меня за хорошую речь. А сейчас… Как я отвечала на вопросы Кирилла Андреевича?
Страшно вспоминать этот позор.
Надо было сделать миллион комплиментов «Эланте», тем более, что наше предприятие этого заслуживает. А ещё я могла бы рассказать о своих идеях, у меня ведь накопился целый список рацпредложений. И о новых моделях могла бы вспомнить, и о том, какое крутое оборудование у нас в цехе. Директору было бы приятно всё это услышать, ведь он, безусловно, вкладывает душу в свою компанию.
