Сегодняшняя встреча стала для него огромным потрясением. О господи! А вдруг она получит работу? Его работу. Вдруг ему придется видеть ее каждый день? Слышать ее смех, который он так любил? Смотреть, как она покачивает бедрами при ходьбе… Ощущать аромат этого проклятого блеска для губ.
Брент открыл глаза, издав тихий стон, и вдруг заметил у своих ног какой-то предмет. Он понял, что это фотография, и поднял ее с пола. Грейс, наверное, выронила ее из сумки, когда складывала все обратно.
Он долго смотрел на карточку, стараясь понять, кто изображен на ней. Двое детей, мальчик и девочка. Девочке лет двенадцать, мальчику — четыре, может, пять. Брат и сестра? Они смеялись, глядя в объектив, обхватив друг друга за шею. На заднем плане деревья и натянутая бельевая веревка. Они выглядели счастливыми и довольными. И удивительно походили на Грейс. Особенно девочка. У обоих детей были серые глаза, длинные волосы девочки ниспадали белым водопадом до талии — совсем как у Грейс, когда он впервые увидел ее. Мальчика с Грейс больше роднили очертания губ. У него ее улыбка.
У Грейс есть дети. Так, значит, она замужем? Было ли у нее на пальце обручальное кольцо?
Буря эмоций захлестнула Брента. А как же ее решение никогда не рожать детей? Никогда и ни за что?
Ведь именно это она сказала ему в тот день, когда вернула кольцо. В день, когда получила результаты экзамена по анатомии на втором курсе и узнала, что провалила его. В день, когда она взбесилась и обвинила их отношения — обвинила его — в крахе своей карьеры.
«Я — старшая в семье, Брент. Всю жизнь меня окружают хаос, суматоха, шум. Я кормила, меняла пеленки, купала, укачивала, возила коляску, таскала на руках, целовала разбитые коленки и была нянькой всю свою жизнь. Они — моя семья, и я люблю их, но я не хочу такой судьбы для себя и не позволю, чтобы все это повторилось. Никогда и ни за что. С меня хватит. Я намерена оставаться полной эгоисткой до конца своих дней. Не волноваться ни о ком, кроме себя самой. Я стану отличной тетушкой — самой лучшей на свете, — но у меня не будет собственных детей».
Она солгала.
Грейс чувствовала себя вполне уверенно, пожимая руку доктора Джона Уилки. Собеседование с участием нескольких представителей работодателя всегда отнимало много нервов, а с учетом того, что судьба решила вывести ее из равновесия прямо перед тяжким испытанием, она легко могла все испортить.
Но Грейс быстро вошла в роль, представив, что собеседование — это сложный пациент с множеством травм, и сумела полностью сконцентрироваться — она славилась этой способностью. И ей все удалось. Она была уверена, что работа у нее в кармане. Выходя из кабинета в приподнятом настроении, она никак не ожидала увидеть за дверью Брента.
Он метнул в ее сторону суровый взгляд и поднялся. У Грейс перехватило дыхание, когда он медленно выпрямился во весь рост. Широкие плечи. Карие глаза с золотистыми искорками. Гладкая кожа чисто выбритых щек.
— Как прошло?
Грейс моргнула, удивленная такой лаконичностью формулировки. Казалось, он рассержен на нее, и она почувствовала, как волоски на ее коже встали дыбом. То, что он временно занимает эту должность, еще не означает, что работа достанется ему.
— Я отлично справилась, — ответила она резко.
Брент фыркнул. Еще бы. Грейс всегда и совсем справлялась отлично. Она не признавала неудачи — ему пришлось дорого заплатить, чтобы понять это. Он протянул ей фотографию, которая жгла ему руку:
— Ты обронила.
Грейс нахмурилась и взяла карточку. Фотография Таш и Бенджи. Снимок был сделан до того, как мир этих детей перевернулся с ног на голову. До того, как Бенджи начал плакать по ночам, а Таш выкрасила волосы в черный цвет и сделала пирсинг. Какими невинными они выглядели.
Она снова перевела взгляд на Брента, который выжидающе смотрел на нее. Можно подумать, она обязана что-то ему объяснить. Вдруг ей стала понятна причина его сухости. Дело вовсе не в работе.
Она вздернула подбородок:
— Спасибо.
Брент сжал руки в кулаки, борясь с желанием схватить Грейс за плечи и встряхнуть хорошенько.
— У тебя есть дети.
Это был не вопрос, и Грейс на секунду заколебалась. Ведь это правда. У нее действительно есть дети. Она не рожала их, не могла найти с ними общего языка, но они были ей родными и жили под ее крышей вот уже полтора года. И она любила их.
Так что да, у нее есть дети.
— Да.
Брент кивнул, пряча кулаки в карманы. Какая-то часть его надеялась, что Грейс скажет «нет».
— Ты замужем.
Снова утверждение.
— Нет.
— Разведена?
— Нет.
— Твой муж умер?
— Нет.
— Ты поддерживаешь хоть какие-то отношения с их отцом?
— Нет.
Брент окинул ее быстрым оценивающим взглядом. Волосы, подстриженные лесенкой и выкрашенные прядями светлых и каштановых оттенков, пышно уложены. Челка закрывает лоб, а боковые прядки аккуратно скрываются за ушами. Грейс напоминала девушку с рекламного постера в отделе оптики.
Роскошная, но неприступная.
— Встречаешься с кем-нибудь?
Ее личная жизнь не касалось Брента, и будь она проклята, если выложит ему всю подноготную только потому, что когда-то он так хорошо умел слушать. Хотя, как ни абсурдно, ей хотелось сделать именно это.
— Это не имеет никакого значения.
«Значит, нет…»
— Мне казалось, ты не хотела заводить детей никогда и ни за что.
Грейс не понравился его обвинительный тон.
— Мне было двадцать лет, Брент.
Боже, ей и вправду когда-то было двадцать?
Он кивнул:
— Помнится, я так и сказал тебе тогда, но ты была непреклонна.
У Грейс заканчивалось терпение. Она и так тратила почти все свое время на ссоры с упрямым подростком. У нее не хватало душевных сил на то, чтобы играть в игры с бывшим любовником. Несмотря на то что он был у нее первым. И самым лучшим.
Она пожала плечами:
— Это было двадцать лет назад, Брент. Хочешь, подай на меня в суд.
Ему бы и в голову не пришло подавать на нее в суд. А вот мысль устроить ей взбучку казалась ему все более привлекательной. Перекинуть бы ее через колено и хорошенько отшлепать. Но в ее словах и в осанке сквозила усталость, которая заставила его задуматься.
Она права. Прошло двадцать лет. Целая вечность. Они были детьми. Молодыми, влюбленными, глупыми. Все осталось в прошлом.
Он вздохнул:
— Показать тебе отделение?
Грейс взглянула на него с опаской. Как врач, она сгорала от желания увидеть отделение неотложной помощи Мельбурнской центральной больницы, оснащенное по последнему слову техники. В конце концов, — есть надежда, что она вот-вот возглавит его.
