Джеймс засмеялся и направился к выходу из библиотеки, где нашла его полчаса назад нежданная гостья. Стелла последовала за ним, торопливо стуча каблучками по блестящему паркету.
— Послушай, Джимми, можно было бы не указывать в журнале владельца" дома. Правда, я собиралась заплатить тебе…
Но владелец замка уже спустился по каменным ступеням во двор и большими шагами удалялся от нее. Стелле пришлось догонять его бегом. Забежав вперед, она преградила ему дорогу.
— Пожалуйста, выслушай мой план, Джимми. Ты же не собираешься здесь жить постоянно, верно? Так почему бы тебе не разрешить фотографу, модели, гримеру и мне пожить в доме максимум дней десять? Остальные могли бы разместиться в ближайшей гостинице.
— Здесь нет гостиниц поблизости, Стелла, и в дом я никого не пущу. — Он взял ее за локти и встряхнул. — Ты глухая? Никаких съемок на моей земле, никаких фотографов, моделей и гримеров. Садись в свою машину и отправляйся искать другое место.
— Ты делаешь мне больно! — закричала Стелла.
Джеймс подумал, что, вероятно, так оно и есть. Он убрал руки от нее и отступил назад.
— Где ты оставила свою машину?
— Я приехала сюда на такси.
С высокого склона Джеймс посмотрел в сторону дороги, подходившей вплотную к границам его владений. Дорога была пустынна.
— Я отправила такси в Эдинбург. Техническая группа прилетит сюда на вертолете, — объяснила Стелла.
— Постой здесь, я попрошу одного из охранников доставить тебя в Эдинбург.
На лице Стеллы появилось выражение отчаяния, которое быстро сменилось очаровательной улыбкой, увидев которую Джеймс Макларен застыл на месте. За шесть месяцев близкого общения он успел хорошо разобраться в этой женщине.
— Скажи, пожалуйста, Джимми, — заговорила Стелла, манерно растягивая слова, — в каком из журналов ты предпочел бы увидеть фотографии твоего сокровенного детища?
Это была неприкрытая угроза.
— Прежде чем шантажировать меня, тебе следовало бы хорошенько подумать. Я пришлю охранника, который выкинет за пределы моей территории тебя, а также всех остальных, кто посмеет сюда явиться. — Джеймс говорил негромко, но убедительно. — И перестань называть меня Джимми. Отныне я для тебя исключительно Джеймс Макларен.
Стелла побледнела, обещание Джеймса напугало ее. Страх, однако, никак не повлиял на ее решительность. Подняв к нему лицо и пристально глядя в его глаза, она сказала:
— У меня нет возможности отменить распоряжения. Техническая группа уже вылетела. Завтра в Эдинбург прилетает знаменитая фотомодель.
— Это твои проблемы. Напрасно ты пустилась в эту авантюру: выслеживать меня, организовывать здесь съемки. Теперь тебе придется самой расхлебывать кашу, которую заварила с одной-единственной целью — досадить мне в отместку за мой разрыв с тобой. — Джеймс смотрел на нее с презрительным отвращением.
— Хорошо, мы ограничим съемки пятью днями. Если бы я не боялась тебя оскорбить, то предложила бы деньги за право снимать новую коллекцию одежды на твоей земле.
Джеймс рассмеялся ей в лицо, и Стелла покраснела.
— Дорогой, не вынуждай меня выкручивать тебе руки, — сказала она, сдерживая гнев.
— Что ты сказала? — спросил Джеймс, прищурив глаза.
— Ты всегда стремился хранить свою личную жизнь в глубокой тайне, не так ли? — Хитрая улыбка скользнула по губам Стеллы. — Вот я и подумала о нескольких бульварных журнальчиках, которые с радостью опубликуют эксклюзивное интервью с любовницей магната Джеймса Макларена, а также фотографии его нового дома, который он тщательно скрывает от посторонних глаз.
Лицо Джеймса словно окаменело. Поверх головы Стеллы он медленно обвел взглядом террасы и цветники, возникшие здесь по его воле, прислушался к пронзительным крикам чаек в бухте с другой стороны дома и шуму прибоя. Сердце гулко стучало в его груди. С каждым днем он все сильнее ощущал внутреннюю связь с землей своих предков. Они были славными воинами, и все-таки настало время, когда им пришлось расстаться с родовым гнездом и разлететься в разные стороны света. Кто-то прижился во Франции, кто-то уплыл в Новый Свет, а некоторые, как его прадед, сумели найти себе место в самом сердце Британской империи, в Лондоне. Если бы не он, скоро здесь и развалин бы не осталось, одна пыль…
— Я мог бы убить тебя, — тихо произнес Джеймс, — и никто бы об этом не узнал. Пустяковое дело, затащить тебя на самый высокий утес и столкнуть вниз на подводные камни.
Улыбка исчезла с лица Стеллы, губы ее задрожали, тем не менее она смело приблизилась к нему на шаг и сказала:
— Когда тебе нужно, ты умеешь быть жестоким, Джеймс Макларен. Только на убийство женщины ты не способен.
Не мигая она смотрела прямо в глаза своему бывшему любовнику. Джеймс первым отвел взгляд, повернулся к ней спиной и зашагал к дому. В душе было пусто. Мечты о сокровенной обители, где можно укрыться от суеты, отдохнуть и погрузиться в созерцание, оказались несостоятельными. Будь он умней, то знал бы, что рано или поздно это должно было случиться. Оглядывая цветники, зеленые газоны, искусно подстриженные кустарники, мраморные скульптуры и воздушные беседки, Джеймс думал о том, что появление здесь Стеллы Добни осквернило землю его предков. И как они, он тоже вынужден будет ее покинуть.
Напрасно Рейчел Кемпбелл пыталась увидеть в разрывах облаков, как выглядит Шотландия с высоты пролетающего над ней самолета. Сейчас ей казалось странным, что, не считая школьных сведений об истории этого края, она ничего не знает о нем. С погодой явно не повезло. Едва самолет успел приземлиться на аэродроме в Эдинбурге, как разразилась гроза с ливнем и сильным ветром. Об этом пассажирам на прощание сообщила стюардесса. Рейчел ее сообщение не слишком огорчило. Она знала, что за ней пришлют машину, которая отвезет ее в особняк на побережье, где уже находится съемочная группа и Стелла Добни собственной персоной. Странно, что главный редактор журнала взялась лично руководить этими съемками. И почему в Шотландии? Стелла говорила, что там им никто не помешает. Место уединенное, вокруг никаких поселений, даже хозяина особняка там не будет, так что в их распоряжении старинный дом со всеми удобствами, не говоря уже о сказочной территории поместья. Заинтригованная описанием скалистого побережья, облагороженного руками человека, Рейчел спросила, кто же владелец такой роскоши. Стелла ответила, что хозяин поместья довольно старый человек с вредным характером. Как ей удалось договориться с ним, спросила Рейчел, раз у него плохой характер. Стелла поморщилась, услышав ее вопрос, и сказала, что хотела бы сохранить это в секрете. И Рейчел больше ни о чем спрашивать не стала. Всем, кто имел с ней дело, было известно: когда Стелла чего-нибудь добивалась, для нее все средства становились хороши. Только в самолете Рейчел вспомнила, что Стелла не назвала имени того вредного старика, который предоставил им для съемок собственный дом и все, что его окружает.
