На другом конце комнаты стоял круглый стол с четырьмя плетеными стульями, на котором помещались книги, журналы, крикетный мяч и две бейсболки.
Неожиданно дверь в сад распахнулась и в кухню вбежал мальчик. Увидев Майкла, он застыл на месте.
— Вы кто?
Не было ни малейших сомнений в том, чей это ребенок…
— Ты, наверное, Клаус? — дружелюбно улыбнулся он светловолосому, веснушчатому пареньку, который размашисто поставил свой ранец на стол, отчего крикетный мяч скатился на пол. — Меня зовут Майкл. Я пришел, чтобы повидать твою маму.
— Фью! — Паренек впился в него придирчивым взглядом, затем поднял мяч и сжал его в пальцах. — Неужели она наконец-то попала в точку?
— Попала в точку?
— У нее жуткий вкус, когда дело касается мужчин, — доверительно произнес Клаус. — Вы-то выглядите вполне нормально. А если там, на дорожке, стоит ваша машина, так это просто класс!
— Гмм… да, но с чего ты взял, что у твоей мамы такой уж плохой вкус?
— У ее последнего знакомого, например, был пунктик — назад к природе. Он таскал нас в походы любоваться на птиц, не признавал телевизора, учил меня ориентироваться на местности и выживать в экстремальной ситуации. Когда у нее наконец открылись глаза, я просто валился с ног. Вы не из тех, кого влечет назад к природе? — спросил он подозрительно. — На вид-то вы в порядке, но никогда нельзя сказать наверняка.
— Нет… хотя…
— Был еще художник, — продолжал Клаус бодрым тоном, наморщив нос. — Он не знал, с какого конца взяться за крикетный мяч, и постоянно ее подавлял.
— Подавлял?
— Ma предпочитает традиционную живопись, а он утверждал, что она смыслит в искусстве не больше курицы. Я говорил ей, что даже курица лапой нарисовала бы картинку повразумительнее, чем этот хмырь.
— Неплохо сказано, хотя…
— Вы уверены, что вы не художник? — Клаус с сомнением оглядел его брюки цвета хаки и голубую рубашку.
— Вполне, — заметил Майкл сдержанно, — и я тоже предпочитаю традиционную живопись.
— А еще, — закатил глаза Клаус, — был экземпляр, который отнесся ко мне по-отечески. Тот оказался хуже всех.
— А с ним что было не так?
— Он норовил помочь мне делать уроки, обожал играть в шахматы, составлял развивающие головоломки. — Клаус устало покрутил головой.
— Что — хуже, чем чудак, помешанный на природе? — серьезно спросил Майкл.
— Да! У него абсолютно не было чувства юмора.
— С таким и впрямь нелегко, — согласился Майкл.
— Особенно если к тому же ваша мама иногда любит подурачиться… Он никогда не мог врубиться, и ей приходилось все время быть серьезной. А мне как раз нравится, что она не такая, как все.
— Неужели тебе так никто из них и не пришелся по душе?
Клаус закусил губу, и вид у него при этом сделался хитрый-хитрый, на который способен только веснушчатый десятилетний мальчишка.
— Был один… Не то чтобы я его полюбил, но он часто давал мне пятидолларовые бумажки и велел на время исчезнуть с глаз долой.
— Ясно. Но ты не совсем правильно держишь мяч, разреши я тебе покажу?
Клаус протянул ему мяч. Майкл взял его в ладонь, положил пальцы сверху на шов и медленно отвел руку.
— Видишь? Кисть надо согнуть так, чтобы тыльная сторона ладони оказалась впереди.
— Вы… любите крикет? — спросил Клаус, и в его глазах появилось благоговейное выражение. — Больше, чем головоломки и шахматы?
— И больше, чем многое другое. Так ты решил, что я новый приятель твоей мамы?
Клаус пожал плечами.
— А кто же еще вы можете быть? Она сделала новую прическу, а вчера накрасила ногти. Разве женщины не всегда делают это в таких случаях?
— Да, вероятно… — пробормотал Майкл Чесмен.
— И потом, вы же оказались на нашей кухне, и я решил, что это она разрешила вам… Э! А вы случайно не учитель?
— Нет. И я действительно оказался на вашей кухне… — Майкл положил мяч на стол, и они оба повернулись к двери, в которую как раз входила женщина.
— Прости, Клаус, я опоздала, — произнесла она, запыхавшись. — Тебя кто-то подвез до дома? — Она замолчала, встретившись глазами с Майклом, и выронила кошелек.
Последний раз они виделись пять лет назад. Эти пять лет оказались к Хелен снисходительны, а может быть то, что она достигла тридцатилетия, помогло ей раскрыться в полной мере.
Исчезла неуверенная в себе девчонка, с которой одиннадцать лет назад познакомил Майкла его друг Гарри Бейнз. Исчезло несчастное создание, в которое она превратилась вскоре, исчезла и бесцветная молодая мать подвижного пятилетнего мальчугана, какой он видел ее в последний раз.
Сейчас, до того, как застыть на месте, она излучала энергию. Ее походка была пружинистой, на губах играла легкая улыбка. И она больше не казалась бесцветной — черные волосы упругими локонами падали ей на плечи, лоб закрывала пышная челка, карие глаза с золотыми блестками смотрели ясно и выразительно. Гибкая фигурка, одетая в короткую желтую юбочку и белую облегающую кофточку, заставляла усомниться, что у нее растет десятилетний сын.
— Вы? — выговорила наконец Хелен. — Я… я не ждала…
Она поспешно наклонилась за кошельком.
— Это я виноват, мне следовало предупредить вас, Хелен, — сказал Майкл. — Вы не сердитесь, что я зашел без приглашения?
— Это же ваш дом. — Она проглотила слюну. — Вы с Клаусом, кажется, успели познакомиться?
— Я сразу вычислил, что это твой новый друг. А почему это его дом? — Клаус с интересом уставился на Майкла.
— Об этом мы еще не успели поговорить, — пробормотал Майкл. — Познакомимся, Клаус, я — Майкл Чесмен, мы уже встречались, но тогда тебе было только пять лет.
Клаус широко раскрыл глаза, что-то припоминая.
— Так это вы были лучшим другом моего папы? Обалдеть…
— Клаус, — предостерегающе пробормотала Хелен.
— Но это же клево, ма! — Мальчик энергично повернулся к матери. — Он любит традиционную живопись, не сходит с ума по птичкам и бабочкам и не против дурачеств — чего нам еще надо?
— Клаус! — Хелен вымученно улыбнулась.
— И у него классная подача. Знаете что? Я вас тут оставлю вдвоем ненадолго. — Клаус шаловливо улыбнулся. — Причем совершенно бесплатно, — добавил он, повернувшись к Майклу. После чего взял из вазочки с фруктами яблоко, нахлобучил задом наперед бейсболку, прихватил крикетный мяч и неторопливо вышел из кухни.
— Бесплатно? — машинально повторила Хелен, опускаясь на плетеный стул. — Что это значит?
— Один из ваших бывших… приятелей давал мальчику пятидолларовые купюры, чтобы спровадить его с глаз долой.
