Каждый открывал в гравюрах и литографиях Эшера что-то свое. Первыми его оценили математики и психологи. В его гравюрах и литографиях видели ключи к доказательству недоказуемых теорем или оригинальные контрпримеры, бросающие вызов здравому смыслу. Кортни могла часами рассматривать картины-головоломки Эшера, ища искажения реальности, так ловко помещаемые им в архитектуру и пейзажи.
Кортни привлекало в Эшере то, что у него не было ничего невозможного: нарисованные ящерицы вдруг наполнялись объемом и выползали за границы листа, а пол и потолок запросто менялись местами, стоило перевернуть картинку. Кортни всегда мечтала овладеть таким мастерством. Нет, даже не мастерством, а волшебством. Эшер был настоящим магом. В сравнении с ним Майкл Кервуд казался жалким подмастерьем, который наверняка даже не представлял, на какую высоту замахнулся. Тем не менее Кортни не могла не признать, что коллекция Кервуда вышла удачной. Хотя она была убеждена, что Майкл не мог так любить Эшера, как она. Нет, это просто невозможно.
– Чем могу вам помочь? – любезно спросила женщина.
Судя по выражению ее лица, вопрос был задан не в первый раз. Она с интересом рассматривала гостью, словно пытаясь угадать, почему молодая привлекательная женщина столь задумчива и серьезна.
– Мне срочно нужно поговорить с Майклом Кервудом. Он на месте? – резко спросила Кортни, словно очнувшись от тревожного сна.
– Да, он у себя в студии, но, боюсь, сейчас он не сможет с вами встретиться. Он очень занят.
– Чем, интересно? – Кортни и не подумала позаботиться о том, что ее вопрос и та интонация, с которой он был задан, не укладываются в рамки приличий.
Женщина, по-видимому, растерялась и не очень складно ответила:
– Он работает… отвечает на электронные письма.
– Отлично, я ему помогу, – категорично заявила Кортни и, бесцеремонно отодвинув от себя женщину, направилась прямиком к входу в бывшую конюшню.
К слову сказать, Майкл изменил ее до неузнаваемости. Войдя в прохладный холл, Кортни поразилась, насколько элегантным и строгим было оформление студии Кервуда. Белые стены и потолки, высокие зеркала и длинные коридоры делали пространство почти бесконечным. А яркие цветовые пятна вроде красных светильников и оранжевых полок радовали глаз и повышали настроение. Впрочем, Кортни сейчас было не до оптимизма. Она спешила на встречу с Майклом и при этом невероятно боялась этого момента.
Майкл выглядел точь-в-точь как на тех фотографиях, которые Кортни довелось видеть. Та же горделивая осанка, тот же задумчивый взгляд, та же обворожительная улыбка, с которой он встретил незнакомку, буквально ворвавшуюся в его кабинет.
– Добрый день, – слегка растерявшись, поприветствовал он Кортни.
– Для вас, может быть, этот день и добрый, но только не для меня, – огрызнулась Кортни, захлопнув за собой дверь.
Майкл удивленно вскинул брови, но не успел ничего сказать, как гостья набросилась на него с обвинениями:
– Вы хоть понимаете, насколько подло поступили?! Вы хоть на мгновение задумались о том, как ваш поступок отразится на мне?!
Майкл понимал все меньше и меньше. Он впервые видел стоявшую перед ним женщину, хотя ее лицо казалось ему смутно знакомым. Где и когда он мог ее видеть? Может быть, это одна из поклонниц его творчества? Майкл предпочел остановиться на этом варианте, поскольку он выглядел самым простым и все объясняющим. Да, это почитательница его таланта, которой пришлась не по душе его новая коллекция. Что ж, он и не ожидал стопроцентного попадания в цель.
Эшер нравится далеко не всем. Майкл понял это еще в юности, когда затеял спор с преподавателем. Тот никак не желал причислить любимого художника своего ученика к разряду величайших.
– Извините, если вам не понравился мой выбор, – смущенно произнес Майкл, чувствуя себя провинившимся школьником.
Ему редко доводилось оправдываться перед кем-либо, хотя это вовсе не свидетельствовало о звездной болезни. Напротив, Майкл довольно строго относился к себе и своему творчеству. Пожалуй, он был самым суровым и предвзятым критиком. Однако напор и обвинительный тон незнакомки показались ему чрезмерными.
– Ваш выбор?! – разгорячилась Кортни. – Нет, мистер Кервуд, это был мой выбор! А вы… вы беззастенчиво украли его у меня!
Майкл готов был ущипнуть себя, дабы убедиться, что все это ему не снится. Кто эта сумасшедшая? Почему она ворвалась к нему и устроила скандал? Где Карен? Как она могла пропустить к нему женщину, находящуюся в неадекватном состоянии?
– Кто вы? – наконец спросил Майкл.
– Кортни Милз. Та самая, чью идею вы украли.
– А-а-а, точно. Простите, я вас сразу не узнал. Мы ведь не знакомы, верно?
Кортни открыла было рот, чтобы выдать очередную порцию ругательств, но Майкл ее опередил.
– Я вас, право, не понимаю… – стараясь быть вежливым, начал он. – О какой украденной идее вы говорите?
– Не прикидывайтесь дурачком. Вам это не идет. – Кортни вдруг покраснела, решив, что, сама того не желая, сделала Кервуду комплимент.
– Я и в самом деле ничего не понимаю. – Майкл нервно сцепил пальцы в замок.
Он стоял напротив Кортни, и она не знала, куда деть глаза. Смотреть в лицо человеку, который стал самым большим разочарованием в ее жизни, не было сил. А разговаривать с людьми, не глядя им в глаза, было не в привычках Кортни.
– Откуда вы узнали, что я готовлю коллекцию, основанную на графике Эшера? – спросила Кортни, наконец осмелившись поднять глаза на Майкла.
И вдруг она увидела в них неподдельное удивление.
Наверное, поражен тем, что я так быстро раскусила его, подумала Кортни.
– Я понятия об этом не имел, – твердо ответил Майкл.
– Ложь!
– Неужели вы полагаете, что я, если бы знал о ваших намерениях, взялся бы за ту же самую работу?
– Видимо, у вас был творческий кризис, нехватка собственных мыслей, вот вы и решили воспользоваться моими.
– Чепуха. Я всегда любил Эшера.
– Всегда? – с сомнением повторила Кортни, словно смакуя это слово. – Однако коллекцию выпустили именно сейчас, за две недели до меня. Признайтесь, что хотели вставить мне палки в колеса. Вам не хуже меня известно, что уже поздно что-либо менять. Коллекция практически готова. Презентация назначена… и вдруг все летит в тартарары, потому что один расторопный тип выпускает в продажу аналогичные наборы.
– Мисс Милз, я вовсе не собирался вставлять вам палки в колеса, как вы изволили выразиться. И я вовсе не расторопный тип. Я готовил свою коллекцию несколько месяцев.
– Почему именно Эшер?
– Он мой любимый художник, – спокойно ответил Майкл, не поддаваясь на провокационный тон Кортни.
