Эдит склонила голову на бок:
— Почему? Раз она не знает что такое диминутив, то слово «фекалии» ей тоже ни о чём не скажет. Я не права? Некоторые из моих коллег вместо термина «говно» используют…
— Нет, вы всё правильно предположили, — прервала её Мелисса. — Но в нашей семье так не выражаются.
— А как выражаются?
Эдит не стала ждать ответа, выжала швабру, намылила её и снова плюхнула на пол так, что брызги попали на дорогущие кожаные туфли Мелиссы. Та, охнув, отпрыгнула назад.
Эдит подняла голову:
— Я же просила вас отойти.
— Какое безобразие. — Мелисса резко повернулась к Джиму. — Начальство должно знать, что эта женщина отпугивает потенциальных клиентов.
— Успокойся, Мелисса, — тихо сказал Джим, отодвигая сестру подальше. — Эдит не хотела тебя обидеть. Она просто не очень-то хорошо умеет находить общий язык с людьми.
— Не очень хорошо? — повторила Мелисса. — Скажи уж — совершенно не умеет.
— Она такая, какая есть. Когда мы познакомились, Эдит спросила меня, зачем «Глобал Генетикс» нужна говорящая голова.
Мелисса от удивления открыла рот:
— Ей надоела её работа?
Джим улыбнулся, наблюдая за Эдит и Хлоей, разглядывающих друг на друга, как обитатели разных планет. Они не обращали никакого внимания на них с Мелиссой.
— Во-первых, я не могу её уволить, она мне не подчиняется. А во-вторых, она не хотела меня обидеть. Просто услышала фразу и повторила, не понимая сарказма. Она не похожа на других людей. Её не привлекают сплетни и пустая болтовня. Наверное, поэтому ей и поручили уборку.
— Такое впечатление, что она тебе симпатична, — обвиняющее произнесла Мелисса.
Он пожал плечами. Эдит на самом деле ему нравилась, несмотря на то, что совершенно не умела ладить с окружающими. Проведя в её обществе достаточно времени, Джим понял, что в ней нет ни крупицы подлости или злобы. На вид самая обычная девушка, хоть и гений, Эдит обладала социальными навыками Маугли.
— Я считаю, что она особенная.
Мелисса покачала головой:
— Эти туфли тоже особенные. Я несколько месяцев ждала скидки и сегодня надела их всего второй раз.
Видимо, обрызгав обувь Мелиссы, Эдит переполнила чашу её терпения.
— Я этого так не оставлю. Пойду поговорю со старой кошёлкой в приёмной. Скорее всего, это заведение принадлежит ей, — сказала сестра и удалилась.
Джим взглянул на доктора Хенделмен — она, конечно, всё слышала.
— Я же попросила её отойти, — тихо оправдалась она.
Джим мог только посочувствовать. Эдит не виновата, что выросла такой неприспособленной. Согласно личному делу, она окончила школу в четырнадцать лет, колледж — в пятнадцать, а в двадцать уже получила вторую докторскую степень. И теперь, всего в двадцать восемь лет, Эдит уже три года как возглавляла исследовательский отдел «Глобал Генетикс». Подчиненные её обожали, по крайней мере те из них, кто не считал чересчур прямолинейным чокнутым гением.
— Не подозревал, что вы любите кошек, Эдит, — сказал Джим.
Она моргнула.
— Да, я нахожу интересным, как в них одновременно сочетаются стремления к домашнему очагу и независимости.
Это прозвучало так, будто для того чтобы любить котов нужна какая-то причина. Он улыбнулся:
— И давно вы тут работаете?
— Стала волонтёром чуть больше четырёх лет назад.
— Я и не знал.
Честно говоря, он много чего не знал о её жизни за пределами «Глобал Генетикс». Эдит была очень скрытной.
— А зачем вам знать это? — спросила она удивлённо.
«Потому что ты мне интересна?» — подумал он, но вслух ответил:
— Просто, когда часто общаешься с человеком, то такие вещи рано или поздно всплывают в беседе.
— А, — произнесла Эдит и вернулась к уборке.
Хлоя прошла по периметру комнаты, избегая мокрых участков, и встала рядом с доктором Хенделмен, напряженно хмурясь. Джим с весёлым изумлением наблюдал за ними. Наконец-то дочке встретился человек, который не был очарован и порабощен одним только видом черных кудряшек и больших голубых глаз. По всей видимости, это пошатнуло устои детского мира.
— Её зовут не Изи, — радостно проинформировала Хлоя. — А Пикси. Мы заберём её к себе домой.
— Нет, не заберёте, — откликнулась Эдит и, не снимая синей перчатки, запястьем заправила за ухо упавшую на глаза прядь волос. — Изи живёт в приюте, её дом здесь.
Ну вот, проблема решена. Джим встал на колени рядом с дочерью:
— Извини, милая.
— Но это же мамочкина кошка! — не уступала Хлоя. — Нельзя оставлять её тут.
Джим провёл рукой по волосам. Ему нравилась вера дочери в то, что всё на свете возможно. Принуждать её отказаться от маленьких чудес, которые она сама для себя придумывала — ненужная жестокость. Хлоя ещё совсем малышка. Но как убедить её, что старой кошке лучше в приюте, не говоря о том, что это не Пикси? Вдобавок Джим не хотел, чтобы дочка думала, что он способен бросить на произвол судьбы питомицу Стеф.
Видимо, решив, что главное препятствие между ней и кошкой — это Эдит, Хлоя пустила в ход тяжёлую артиллерию. Подняла большие голубые глаза на добрую тётю и тихим горестным голосом пожаловалась:
— Моя мамочка умерла.
Джим вздрогнул. Последнее время Хлоя частенько использовала эту уловку, и она всегда безотказно действовала. Как-то совершенно неожиданно за последний год его сладенькая малышка стала великим манипулятором.
Курран думал, что Эдит тут же бросит швабру, схватит Хлою на руки и пообещает ей не только выбранную кошку, но и десяток четвероногих друзей в придачу, а также приходить каждый день и самой убирать за ними туалеты.
— Моя тоже, — ответила Эдит. — Как это связано с твоим намерением взять Изи?
У Хлои отвисла челюсть. С широко открытым ртом дочь ошеломлённо уставилась на Эдит. Джим разразился хохотом, но потом, смутившись, замаскировал его кашлем. Грешно смеяться над разговорами о покойных матерях.
В дверном проёме появилась Мелисса, выражение её лица оказалось совсем не радостным. Джим посмотрел на свою маленькую, беззащитную девочку со старой рыжей кошкой на руках, которая в самом деле напоминала Пикси. Он обещал Хлое, что та сможет взять любого понравившегося зверька. Чувство вины убило желание смеяться.
Прежде чем Джим успел опомниться, у него вырвалось:
— Может, вы найдёте другую кошку для приюта?
Эдит открыла рот, чтобы ответить, но не успела — Мелисса опередила:
— Послушайте, кошке с Хлоей будет намного лучше, — произнесла она, как будто готовилась достать чековую книжку и сказать: «Назовите вашу цену». — У неё появится прекрасный дом, хорошая еда, куча игрушек, и она сможет спокойно бегать по округе.
