— Ты не позвонила, — печально констатировал он.
— Ты мог это сделать сам, — тихо ответила я.
— Я не хотел давить на тебя.
Уголки губ дрогнули в улыбке, я сдержала ее. Не должна сдаваться, не должна сдаваться, не должна сдаваться. Черт возьми! Как же я его хочу. Нет! Я это подумала или сказала? Мои глаза расширились от ужаса. Как я могла желать этого человека, ему же ничего не нужно, кроме секса без обязательств.
— Валери, — позвал Чарли.
— Да?
— Так я позвоню? — его лицо окрасила ухмылка. О, как тяжело смотреть на него…
Гнев начал кипеть во мне, я ведь могу держать себя в руках. Что же со мной происходит?
— Нет, — грубо сказала я и дернулась к выходу.
Чарли прижал меня к двери. Надо бы кричать и звать на помощь. А нужно ли это?
— Что с тобой? — в его голосе отчаяние и в глазах тоже. — Неужели ты не чувствуешь того, что происходит между нами?
Я не могла сосредоточиться. Все, чего мне хотелось это ощутить его губы своими зубами. Я подавила это желание с огромным усилием. Если он приблизится, я за себя не отвечаю.
— Ничего не происходит, — как можно равнодушнее произнесла я и выскочила за дверь.
Я не могла сдаться ему. Моя семья не поймет, они уважали Майкла Макмеллана, но не Чарли. Он был законченным бабником, несмотря на острый ум.
Через пару дней я все забуду, убеждала я себя. Все тряслось от напряжения, надо поспать.
Я вернулась домой, легла, пытаясь поймать волну спокойствия.
Спустя несколько часов мама будила меня.
— Только не говори, что сейчас уже утро следующего дня, — проворчала я.
— Сейчас вечер, и мы уже опаздываем на банкет, забыла? — спросила она, зная ответ.
— Можно я не пойду? — открыв один глаз, я умоляюще посмотрела на нее.
Мама покачала головой.
— Мы недолго там пробудем, обещаю. Появиться надо.
Шум и веселье заставили меня окончательно проснуться. Мама со всеми знакомила меня, на лице счастливая улыбка.
— Майкл, — к нам подошел старший брат Чарли. Они не были похожи, Майкл хорошо контролировал себя, и был верен своей жене.
— Добрый вечер, Дженнифер, — кивнул он моей маме. — О, Валери, — Майкл обратился ко мне. — Моя секретарша в восторге от тебя, сказала, ты спасла ее от моего брата, — он улыбался, наблюдая за тем, как я смущаюсь.
Мама выгнула бровь.
— Моя дочь мне ничего такого не рассказывала.
— Она у тебя такая скромница.
Мне стало не по себе. Я незаметно ретировалась, когда разговор перешел на более нейтральные темы. Побродила вокруг людей, собравшихся в одном просторном зале, все было пропитано современностью, ни раритета, ни винтажа, сплошная техника последнего поколения. Еще с улицы я заметила широкий балкон наверху, поэтому ступила на лестницу. На втором этаже тянулись бесконечные двери, здесь комнат десять, не меньше. Ну, и в какую идти? Открыв одну, я оказалась в кладовой, вторая была гостевой, но без двери на балкон. А вот следующая как раз вела туда, куда мне и требовалось попасть.
Ночь дышала свежестью после легкого летнего дождя. Я закрыла глаза, ощущая ласкающий ветер кожу. Минут через двадцать в комнате за мной зажегся свет. Пришлось пойти объясняться, еще подумают, что я вор или извращенка какая-нибудь. Раздвинув двери, я встала, как вкопанная. По комнате ходил Чарли, он бросил пиджак на кресло, снимал галстук, его взгляд остановился на мне. Я шарила по комнате в поисках возможности скрыться, в это время я заметила фотографии на рабочем столе, на стенах. Это его комната! Как же я могла так опростоволоситься! Чарли был удивлен не меньше меня.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, когда обрел дар речи.
— Я уже ухожу, — пролепетала я, бросаясь к двери.
Чарли поймал меня на половине пути. Я смотрела ему в глаза, ища признак сумасшествия. Не найдя, я облегченно вздохнула.
— Мне нужны были свежий воздух и тишина, — пояснила я на его вопросительный взгляд.
— Нашла? — Чарли ослепительно улыбнулся мне.
Он точно издевается надо мной. Разве можно устоять перед такой улыбкой. Она заразительна.
Я кивнула, начав улыбаться.
— Что ж, я тоже нашел свежий глоток, — загадочно произнес он.
Чарли поцеловал меня. Его губы были мягкими, но очень настойчивыми. Его запах убивал мою прочность. Я не могла сопротивляться перед этим комплектом страсти. Не помню, как мы оказались в его постели, одежда летела во все стороны.
— О, Боже, — я задохнулась, когда почувствовала его внутри себя. Чарли ухмылялся.
— По душе? — нагло поинтересовался он.
Я влепила ему пощечину. Чарли в недоумении потер щеку, останавливаясь. Выражение лица стало хитрым, затем он многозначительно улыбнулся.
— Ах, так!
Внезапно я оказалась на коленях. Чарли грубо взял меня снова. Я вскрикнула. Не обращая на это внимания, он продолжал свой путь в меня.
— А так? — рычал он.
Я одобрительно простонала.
— Только не молчи. У тебя умопомрачительный голосок.
Чарли сдавил мне бедра, проникая в меня еще глубже. Я громко кончила, голова упала на подушку. Он перевернул меня на спину.
— Это еще не конец, — произнес Чарли, страстно целуя меня в губы.
Спустя какое-то время я достигла оргазма уже вместе с ним.
Он глубоко вдыхал воздух, лежа на моей груди, я водила пальцами по его волосам. Чистые умиротворение и блаженство смешались между собой. Разве может быть так хорошо?
— Прости, что так напал на тебя, — произнес Чарли, затем вздохнул. — Не смог удержаться, — по его интонации о сожалении не было и речи.
— Аналогично, — ответила я.
Он фыркнул.
— Судя по тому, как ты меня отшивала, я бы не сказал.
— Заметь, оно того стоило.
— Согласен.
Чарли перекатился с меня на постель, прижимая меня к себе. Я погладила его по щеке, которую ударила и улыбнулась.
— А ты неплохой подарок.
— В смысле? — на лице вопрос.
Я поцеловала его.
— Завтра мне двадцать.
Чарли искренне удивился.
— Праздничным тортом я еще никогда не был.
Я рассмеялась.
Остаток вечера с моего лица не сходила глупая улыбка. Я прокручивала в голове произошедшее, улыбаясь шире. Когда гости начали расходиться, Чарли увлек меня в одну из комнат для волнующего прощального поцелуя.
— На этот раз ты не отвертишься от меня, — пообещал он, пробегая рукой по талии к бедрам. Мне снова захотелось ощутить вкус секса с Чарли. Подобного я еще не испытывала ни с кем. Теперь понятно, почему женщины сходят по нему с ума.
— Что-то ты чересчур счастливая, — заметила мама, пока мы ехали домой.
