— Оль… — лег рядом, забираясь под теплое одеяло. Рука опустилась мне на талию, а напряженный пах впечатался в мои ягодицы. Я замерла. Я не хотела мужа. Больше нет. Но даже пошевелиться не могла. Окаменела. — Спишь… — чмокнул в макушку и отодвинулся, только рука по-хозяйски обнимала меня.
Я не спала. Он тоже. Мы оба притворялись. Только я это понимала, а он думал о своем. Слишком громко: в глухой тишине его мысли казались кричащими, как и телефонная трель.
— Что-то случилось? — услышала мужа. Я затаила дыхание. — Я же просил не звонить, когда дома, — едва слышно. — Зачем?
Не знаю, что ему говорили, но Руслан обреченно вздохнул, сдаваясь.
— Хорошо. Буду… — и контрольный выстрел в мое сердце. — Лиса…
Я сжала кулаки до кровавых борозд, когда через пять минут шебаршения в гардеробной, муж сжал мое плечо.
— Оль. Оля… Мне ехать нужно. Срочный вызов, — и поцеловал в лоб.
Когда постель остыла от его присутствия, я села в ней и посмотрела на свои руки. Меня трясло и лихорадило. Он уехал к ней. Мой муж и его бывшая жена снова вместе… Я обняла себя и горько заплакала. Это конец. Вот теперь точно конец. Я не прощу. Но самое болючее, что Руслану и не нужно мое прощение. Он выбрал ее…
Глава 3
Глава 3
Руслан
Я ненавидел себя за то, что делал. Я всегда за рациональность, рассудительность, практичность. Разум на первом месте; эмоции, чувства, гормоны только после четкого анализа. Ехать в ночи в отель к женщине, которой стоило поманить пальчиком — вообще не про меня. Как огурец зеленый, ей-богу! Я все это понимал, и тем не менее тянулся к ней. К Алисе. Оправдывал себя тем, что она не просто какая-то баба. Она моя бывшая жена. Мать моей дочери. Не чужая, любовь моя шальная, первая, сильная. Нас многое связывало. В том числе страсть. С первого взгляда.
Так было тогда, когда меня тридцатилетнего, сурового, надменно хладнокровного сухаря покорила двадцатилетняя яркая бабочка. Студентка МГУ, дочка главного врача Москвы, принцесса вечера. Я никогда не влюблялся до нее. Предпочитал физиологическую составляющую химико-физической зависимости. Скинул напряжение и работать. Я врач. Это не просто профессия. Это моя жизнь. Моя любовница, соратница и верная подруга. Все остальное — потом. С Алисой я потерял эмоциональную девственность. Она забеременела, и мы быстро поженились. Когда родилась Соня, понял, что любовь теперь неотъемлемая часть меня. Наша доченька неуловимо похожа на нас обоих. Только Алиса оказалась не готова. Ее хватило на полгода материнства.
Когда она ушла, мое сердце закрылось для женщин. Я не ненавидел ее. Просто понял, что любовь мужчины и женщины конечна. Окунулся в работу, дочь растил. Спасибо маме, помогала.
Оля случилась в нашей с дочерью жизни случайно. Молодая, красивая, добрая и открытая. Полная противоположность бывшей жены. Да я и не рассматривал ее как замену. Мне нужна была няня. Но Оля смогла стать матерью моей дочерью. Соня так привязалась, и я видел, как наша няня на меня смотрела. Влюбилась в холодного сухаря. Я тоже реагировал на юную красавицу. Голубоглазая, тонкая и звонкая девочка. Красивая, нежная, добрая. Закрутилось быстро. Нам хорошо было вместе. Шесть лет в браке. Это долго. Дольше, чем с первой женой. Я полюбил Олю. Но…
Вернулась Алиса. Да, страсть нас всегда связывала. Так было и в этот раз. Как увидел ее, яркую и соблазнительную, возле моей машины, внутри ухнуло все и в пропасть улетело. Я думал отболело, прошло все, что контролирую себя.
Прости…
Она сказала только это, потом мы уже занимались любовью прямо в автомобиле. Нахлынуло так, что не смог сдержаться, потом в отель поехали. Всю ночь оторваться от нее не мог. Первый раз Оле соврал, что дежурство.
Похмелье наступило на утро. Сорвался, не удержался, предал женщину, которая этого совершенно не заслуживала. Домой приходил, в постель к ней ложился, хотел жену — на либидо никогда не жаловался, но всегда умел держать в узде — не смел прикоснуться к ней. Грязным себя чувствовал: и телом, и мыслями. Осквернить жену не хотел. Мне нужно было разобраться в себе и своих женщинах. Я и так уже виноват перед семьей безбожно. Никогда не был лжецом и подлецом. Стал. Сейчас я именно такой. Понимал и все равно парковал машину возле отеля в центре Москвы. На меньшее Алиса не согласна. Она всегда была с большими ожиданиями от мужчин. Папа приучил. Полгода назад Валерий Борисович умер. Я вращался в министерских кругах. Не скажу, что с бывшим тестем поддерживал какие-то теплые отношения, но уважал за прошлые заслуги в нашей больнице. Я ведь у него когда-то ординатуру проходил. Лет через десять мне прочили место главного врача Москвы и области. Возможно. Я был давно и прочно влюблен в медицину, а подковерная возня не мое. Правда, в Бурденко пришлось стать и.о. главврача. Думал, временно, но так и остался…
Я вошел в роскошный холл отеля. Сразу направился к лифтам. Сам удивлялся, насколько спокоен и хладнокровен. Голова работала четко, мысли ясные, совесть, правда, вяло пищала прямо в виски.
Я виноват перед Олей, но не только потому, что поддался гормонам. Больше беспокоила ситуация вокруг дочери. Алиса слезно умоляла познакомить ее с Соней. Она ведь мать и в своем праве. Говорила, что любит: меня и дочь. Что ошиблась, молодая была, глупая. И я решился. Мать свою втянул в обман. Она ругалась, но слишком любила меня. Послушала моих рациональных доводов. Да, мне они казались именно такими. Рано или поздно это могло случиться. Алиса обозначила свои намерения, значит, нужно максимально не травмирующе объяснить ситуацию дочери и познакомить с матерью. Если бы меня не тянуло к бывшей так сильно, если бы не брал ее так яростно в первую встречу после долгого расставания, если бы сердце не билось в сумасшедшем ритме рядом с ней… Тогда с Олей вместе решали бы, как быть. И с дочерью и нам с ней. А так…
Редкие встречи, осторожное знакомство. Три недели прошло, но я пока не говорил, что красивая тетя — родная мама. Готовил. Дочь очень привязана к Ольге. Но вроде бы и Алиса, наша с бабушкой якобы подруга, ей понравилась. Подарки, улыбки, совместный досуг. Я пытался подружить ее с биологической матерью. Нет, не заменить одну женщину на другую для Сони. Но ввести в ее жизнь и Алису, мать ведь, родная кровь.
Еще две недели, и заберу дочь обратно в Москву. И Оля узнает. Моей матери с трудом удавалось сводить их разговоры по видео-связи к минимуму, чтобы Соня не проболталась. По возвращении этого, конечно, не избежать. К этому моменту я должен определиться, как мы все будем жить дальше.
— Рус… — Алиса открыла дверь и томно прошлась языком по полным губы. В одном кружеве белья, на каблуках, с призывной улыбкой, манящей и чарующей. Меня скрутило изнутри, разум отступил, эмоции взъярились, гормоны ударили в голову, а тело отозвалось болезненным напряжением. Каждая клетка тянулась взять, сжать, получить. Алиса всегда на меня так действовала. Голая страсть. С ней я напрочь терял возможность думать связно.
Я захлопнул дверь, отсекая нас от реальности. Алиса обняла меня, целовать начала, прижиматься пышными формами. Стройная, но с сочным изгибами.
— Мне нужно решить, как будет, — поймал руку на ширинке, — с Олей поговорить.
— Ты ведь любишь меня, Рус. Всегда любил… — хотела на колени опуститься, я не позволил. Меня трясло как охота, чтобы ублажила меня; белье зубами на ней разорвать, но так нельзя. Я все еще цеплялся за остатки принципов.
— Ты жесток, Рус, — надула губы, но отошла. Перестала испытывать мою выдержку. — Очень благородно, что решил не изменять ей. А мне? — впилась острым ревнивым взглядом. — Ты же и с этой не спишь сейчас, м?
— Она моя жена. Не «эта».
Алиса равнодушно махнула рукой. Олю она не считала соперницей. Моя вина, конечно. Я слишком ярко дал понять, как отношусь к самой Алисе.
— Она занимает мое место. Она была нянькой для нашей дочери. Ты ведь поэтому женился? — приподнял бровь иронично.
