– Нет. Никто ничем здесь не может помочь.
– Лючио очень любит тебя, Анна, – ласково сказала Джованна. – Он был таким потерянным, когда ты уехала, таким… уничтоженным. Он отказывался говорить о ваших отношениях. Особенно тяжело это было для Карло. Он всегда был так близок со своим братом, но… – Она пожала плечами и продолжила: – Мужчины – такие странные существа, правда?
Анна иронично усмехнулась.
– Да, очень странные.
Зазвонил телефон, и Джованна схватила трубку. Быстрый разговор велся по-итальянски, но по тону свекрови Анна поняла, что новость была хорошая. Джованна повесила трубку. Ее глаза светились радостью.
– О, Анна! Все хорошо! Милана родила дочку с помощью кесарева сечения, и обе они чувствуют себя хорошо.
– Как я рада! – Анна обняла свою свекровь.
– Я должна немедленно поехать к ним, – возбужденно произнесла Джованна. – Карло настаивает на этом. Лючио скоро вернется. Ничего, если ты побудешь одна?
Прошло с полчаса после отъезда Джованны, когда Анна услышала, что открылась парадная дверь. До нее донесся голос Лючио, который говорил на родном языке с кем-то из слуг. Через несколько минут дверь гостиной распахнулась, и вошла одна из служанок. Она с почтением кивнула Анне и начала поспешно собирать грязную чайную посуду. Чем-то явно взволнованная, она вышла из комнаты.
Через минуту на пороге показался Лючио с загадочным выражением лица.
Анна внутренне напряглась.
– Анна.
– Д-да?
Казалось, Лючио целую вечность смотрел на нее своими карими глазами, хотя прошло всего несколько секунд.
– Не знаю, как сказать тебе то, что я должен сказать, чтобы ты не выскочила из комнаты или, еще хуже, не убежала стремительно из моей жизни, как ты это сделала четыре года назад.
– Не я убежала стремительно из твоей жизни, – напомнила Анна, – а ты изгнал меня из нее.
Лючио поморщился.
– Ты права. Я изгнал тебя из своей жизни, не подумав, что могут существовать какие-то иные объяснения тому, что произошло. Вместо этого я предпочел довериться версии своего брата. Мне так стыдно за Карло, что трудно даже передать. Я и не подозревал, какие недобрые чувства он испытывал ко мне…
Анна изумленно посмотрела на него.
– Он сказал тебе?
Лицо Лючио потемнело от гнева.
– Я не давил на него, но он в конце концов рассказал мне, что произошло четыре года назад, и мне захотелось убить его за это.
– Он извинился передо мной, – тихо сказала Анна.
Лючио возмущенно фыркнул.
– Извинился… и ждал, что все будет так, словно ничего не случилось.
Анна представила, какой гнев переполняет его. Но в то же время она почувствовала большое облегчение, потому что он наконец-то узнал всю правду.
– Карло украл у меня первые годы жизни моего сына, – заявил Лючио. – Он украл мое счастье и разрушил наши с тобой отношения. Все эти годы я копил в себе злобу и гнев. Я склонил тебя к любовным отношениям, а потом к браку. И то и другое было ненавистно тебе. И твоя неудачная беременность из-за моего непростительного отношения к тебе… – Он замолчал, и Анна с изумлением увидела, как повлажнели его темные глаза.
– Я люблю тебя, – сказала она.
Лючио провел ладонью по глазам и продолжал, словно не слышал ее нежного признания:
– Как только мы вернемся в Австралию, мы подадим на развод. Я открою счета на твое имя и на имя Сэмми. Больше ты никогда не будешь ни в чем нуждаться. Это самое малое, что я могу для тебя сделать. Я обдумываю, как сообщить остальным членам семьи всю правду. К сожалению, я думаю, что Карло прав. Сообщив подробности того, что случилось, мы доставим еще большую боль маме и Милане.
– Я сказала, что люблю тебя, Лючио.
– Что касается меня… – его плечи поникли, – … мне придется смириться со своим будущим без… – Он неожиданно нахмурился и пристально посмотрел на нее. – Что ты сказала?
Анна улыбнулась:
– Я сказала это уже два раза. Хочешь услышать еще?
Он схватил ее за плечи и привлек к себе.
– Повтори!
Она с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Не произнесу больше ни слова до тех пор, пока ты не скажешь, что чувствуешь ко мне.
Его карие глаза потеплели, а голос, когда он заговорил, был хриплым.
– Я полюбил тебя, когда увидел, как ты успокаиваешь Джинни у входа в тот отель четыре года назад. Я считал, что моя любовь к тебе разрушена, но вместо этого она становилась все сильнее и сильнее с каждым годом. Когда я впервые увидел Сэмми, у меня все перевернулось внутри, потому что он был настолько похож на меня в его возрасте, что мне было почти больно на него смотреть. А едва взглянув на тебя, я почувствовал непреодолимое желание. И решил, что добьюсь тебя на любых условиях.
– Ты был довольно настойчив, – проговорила Анна.
– Я решил оплатить операцию Сэмми независимо от того, согласишься ты на это или нет. Мне просто хотелось, чтобы тебе было труднее отказать мне.
– Мне всегда было трудно отказать тебе.
Лючио улыбнулся своей неотразимой улыбкой.
– Скажи еще раз, что ты чувствуешь ко мне.
– Я люблю тебя.
Он прижал ее к себе, обхватив руками, словно стальным обручем.
– Я не заслуживаю твоей любви. – Его голос дрогнул. – Я сделал почти все за последние несколько недель, чтобы разрушить ее.
Анна подняла на него сияющие счастьем глаза.
– Значит, тебе придется особенно сильно постараться это исправить, верно?
– И как я должен сделать это? – спросил он, снова заключая ее в свои теплые объятия.
Анна прижалась к нему и озорно улыбнулась.
– Мне нужно по буквам продиктовать это тебе?
Лючио улыбнулся.
– Знаешь что, cara? Бывают моменты, когда подыскивать верные слова – только напрасно тратить время. Я говорю на нескольких языках, но в данный момент мой мозг не в состоянии найти подходящие слова ни на одном из них. – Он склонил к ней голову. – Думаю, я лучше сделаю вот это. – И их губы слились в сладостном поцелуе.
Ристретто − это самый концентрированный, самый крепкий и самый бодрящий кофе, сваренный в меньшем, чем эспрессо, объеме (7 г кофе на 20−25 мл воды). Ристретто получил огромное распространение в Италии, он заслуженно считается «самым итальянским» кофе. С итальянского «ристретто» переводится как «крепкий».
Cara (ит.) – дорогая. Здесь и далее прим. перев.
Dio! (ит.) – Боже!
