Сейчас, сравнивая двух женщин, Джейк понял, что за те несколько недель, которые Николь провела в его доме, она проявила больше терпения и выносливости, чем Оливия за все годы их совместной жизни. Эта мысль заставила его улыбнуться Николь.
— Пожалуйста, отведи Роберта в дом, я поговорю с Оливией.
Николь согласно кивнула и вместе с Робертом и Гулливером исчезла за дверью.
Провожая сына глазами, Джейк думал о том, как много страданий выпало на долю его маленького мальчика. И все из-за женщины, стоящей сейчас за его спиной. Женщины, у которой хватает наглости появиться здесь, чтобы снова разрушить восстановленное с таким трудом благополучие.
Когда дверь в дом закрылась, Джейк, полный решимости сражаться за своего сына, повернулся к Оливии.
— Мне нужен Роберт. У меня есть на это все права, ведь я — его мать, — резко сказала Оливия.
— Ты только биологически его мать. Ты подтвердила это, когда бросила Роберта, такого маленького и беспомощного, — заметил Джейк.
— Мне нужен Роберт, — напористо повторила Оливия, не обращая внимания на его слова.
Джейк представил себе, как она выжидала, когда он появится в городе, чтобы попытаться бесцеремонно вторгнуться в нежную детскую душу.
— Нет, ты не получишь его, — жестко сказал он.
— Ах, Джейк, я так и знала! Ты всегда был бессердечным. Поэтому я ушла от тебя.
— Я настолько бессердечен, что ты не побоялась оставить ребенка со мной?
Оливия замолчала, думая, что можно возразить на это замечание, но потом продолжила:
— Если ты не хочешь сам отдать мне сына, я добьюсь этого через суд. Ребенок достаточно долго жил с тобой, теперь моя очередь.
Она рассуждает, будто Роберт игрушка, созданная для удовольствия родителей. Игрушка, которую они могут то окружать вниманием и заботой, то забывать и выбрасывать из своей жизни, думал Джейк, но вслух произнес:
— Убирайся отсюда, Оливия. Все, что хотел, я уже сказал.
— Ладно, сейчас я уйду. Но только знай, закон будет на моей стороне и меня не одолеть! — Она резко повернулась и поспешила к машине.
Джейк вспомнил разговор с Мартином и понял, что слова Оливии — не пустые угрозы. Он стоял и смотрел, как удаляется черная машина, растворяясь в облаке пыли. Мысль о том, что Оливия может отнять Роберта, угнетала его.
— Она хочет забрать меня? — зубы Роберта стучали от волнения, хотя Николь взяла его на руки и крепко прижала к себе.
— Ты имеешь в виду, что мама увезет тебя туда, где ты не сможешь видеть папу?
— Да. — Маленькие ручки крепко вцепились в Николь.
— Неужели ты думаешь, что мы с папой допустим такое?
Роберт нахмурил лобик, серьезно задумавшись над вопросом.
— Нет, — сказал наконец он.
— Неужели ты думаешь, что Гулливер не заступится за тебя?
— Нет, — ответил Роберт с коротким смешком. — Ты видела, он собирался укусить ее.
— Да-да, Гулливер твой самый надежный телохранитель. А скоро, когда он закончит тренировать Пусси, у тебя будет целых два телохранителя.
— Да нет же, Пусси слишком маленький, — недоверчиво протянул мальчик.
— Наоборот, это очень хорошо, — серьезно добавила Николь, — Пусть люди считают его обыкновенным пушистым котенком, в то время как он будет засекреченным телохранителем, в любую минуту готовым прийти тебе на помощь.
Роберт взглянул на котенка, который был увлечен охотой за собственным хвостиком, и рассмеялся.
— Посмотри, — с увлечением продолжала Николь, — Не зная его, можно подумать, что несмышленыш развлекается, гоняясь за хвостом, а на самом деле этот хитрый кот изучает тактику преследования злоумышленников.
Роберт опять залился веселым смехом.
Николь с облегчением вздохнула и откинулась на спинку дивана. Слава богу, удалось увести разговор от опасной темы и отвлечь малыша от неприятных переживаний.
— Ну и рассмешила же ты меня, Николь. Я даже устал от смеха.
Тут в комнату вошел Джейк. Роберт соскочил с коленок Николь и побежал навстречу. Отец подхватил малыша, с удовольствием замечая на лице Роберта веселую улыбку. Джейк потерся о нежную щечку сына, вдыхая запах детской кожи. Потом притянул к себе Николь. Ах, как хорошо им втроем! Так хорошо, что никто в этот момент не вспоминал об опасности, словно грозовая туча нависшей над этим домом.
Только поздно вечером у взрослых появилась возможность поговорить о том, что произошло днем. Они не заводили разговор о том, что волновало обоих, чтобы не напоминать Роберту об инциденте.
Как всегда они сидели на крыльце, и Николь рассказывала о том, что произошло до приезда Джейка.
— А что Роберт сделал, когда увидел Оливию? — выспрашивал Джейк.
— Его, несомненно, влекло к матери, но в то же время он был слишком испуган ее неожиданным появлением.
Помолчав, Джейк сказал:
— Ты знаешь, Мартин считает, что, несмотря ни на что, Оливия имеет права на Роберта. Возможно, на суде мы сумеем доказать, что она не может быть опекуном ребенка, но для этого нужно… — И тут Джейк подробно передал слова Мартина насчет свидетельских показаний. А потом Джейк неожиданно смолк, как бы в замешательстве.
Николь заглянула в его глаза, чувствуя, что он недоговаривает.
— Скажи, что еще сказал Мартин?
— Еще он сказал, что то, что в моем доме живет молодая женщина, дает серьезные преимущества для Оливии. Тем более она-то замужем, а для ребенка лучше жить в полной семье, чем с отцом-одиночкой, чья порядочность требует доказательства.
Неужели два человека, которые так дороги ей, из-за нее подвергаются опасности? — Николь была в шоке. Роберт уже душевно окреп, и необходимость в ее помощи в общем-то отпала. Но она слишком привязалась к мальчику и полюбила его отца, чтобы так просто покинуть этот дом. Получается, что из-за ее эгоизма у Оливии появилась возможность добиться своего, думала Николь. Она еще не осознавала, что ждет, когда Джейк скажет: «Успокойся, Николь, ты не виновата».
Но Джейк не почувствовал, что происходит в ее душе, и его голос не нарушил тишины.
Внезапно Николь поняла, что есть прекрасный выход из сложившейся ситуации. Если бы они с Джейком поженились, то стали бы прекрасной, полноценной в юридическом смысле семьей для Роберта. И суду не к чему будет придраться. И Оливии останется тогда только смириться с поражением. А там, возможно, Джейк спокойно подумает и разрешит ей встречаться с сыном. Хватит грезить! — оборвала себя Николь. Ты же знаешь, этому не бывать. Любовь живет в твоем, а не в его сердце. Ты, а не он, мечтаешь связать ваши жизни. А от Оливии Джейк избавится каким-нибудь другим способом.
