– Значит, ты всерьез решила не добиваться повышения в журнале «Время и люди»? – спросил он, продолжая стоять почти вплотную около нее.
– Всерьез.
– Давай уедем вместе в Испанию, Марджи. – Фернандо уперся обеими руками в кухонный стол так, что она оказалась зажатой между его локтями. – Клянусь, тебе там понравится. – Марджи зажмурилась, чтобы не видеть так близко его черных глаз, жадно буравивших ее. -И Шону на земле его предков по отцовской линии тоже наверняка понравится. Ведь он уже почти свободно говорит по-испански и будет чувствовать себя там как дома…
Она молчала.
– Так что же ты думаешь о моем предложении?… Ты согласна? – Он говорил мягким, бархатным голосом. – Я думаю, мы уже достаточно взрослые и сумеем подобрать в браке ключи друг к другу. Мы оба знаем, чего хотим…
И вдруг ее мозг будто пронзила и осветила молния: Марджи бесповоротно поняла, что любит этого человека! Она осознала, что ее мать была права: любовь к Фернандо никогда не уходила из ее сердца, ей удавалось лишь искусно маскировать ее.
Вчера, едва он прикоснулся к ней, она повела себя в точности так же, как вела себя с ним во время их первой встречи пять с половиной лет назад: ее тело, душа, жизнь – все было целиком и полностью в его власти…
– Я никогда не считала для себя возможным выйти замуж по какой-либо иной причине, кроме любви, – тихо пробормотала Марджи.
– А ты любишь Норманна? – Его голос прозвучал жестче и резче.
Она равнодушно пожала плечами и нарочно солгала:
– Может быть…
– Истинно влюбленные никогда не говорят о своей любви таким неуверенным тоном, – с саркастической ухмылкой заметил он.
– Гм… Шон не очень-то тянется к Норманну. Его глаза скользнули по ее губам.
– Если бы я и согласилась выйти за тебя замуж, этот шаг был бы сделан мною только ради Шона. – Ее голос дрогнул; после короткой паузы она добавила: – Никаких других причин для этого нет.
– Разумеется. – Он улыбнулся. – Означает ли это, что ты согласна ехать со мной в Испанию?
Марджи не готова была прямо ответить на его вопрос и начала рассуждать вслух:
– Конечно, я не хочу, чтобы Шон рос без отца… Мне становится не по себе от одной только мысли, что, если я расстанусь с тобой навсегда, для него это обернется тяжелым ударом.
Она отчаянно искала оправдание как для его намерений, так и для своих действий; ее сердце бешено колотилось, а мысли безудержно кружили и неслись неизвестно откуда и куда. Никогда еще в жизни ей не приходилось оказываться на таком трудном перепутье, когда чувства тянули в одну сторону, а рассудок в другую.
– Марджи, спустись наконец на землю! – Его голос прозвучал, как удар гонга, а взгляд черных глаз, казалось, вонзился в ее губы. – Ты выйдешь за меня замуж?
На миг между ними воцарилась невообразимая тишина, и в этой тишине трепетным шепотом было произнесено одно коротенькое слово:
– Да.
Она увидела победную вспышку в его глазах и в ту же секунду возненавидела себя за то, что так легко сдалась. Но она ничего не могла с собой поделать. Потому что стремилась к этому человеку всем сердцем. Потому что любила его.
Фернандо взял в обе ладони ее лицо и сказал:
– Ты никогда не пожалеешь об этом – о том, что приняла единственно правильное решение для Шона и… для всех нас. – А в следующее мгновение он сугубо деловым тоном добавил: – На следующей неделе мы отправляемся в Испанию, где и поженимся. Если я сразу подам заявку на особое разрешение, церемония бракосочетания может состояться в пределах десяти дней.
– Десяти дней? Это слишком быстро!
– Нет, не слишком. – Он нежно погладил ее по щеке. – Мы и так потеряли много времени.
– И все-таки лучше подождать и оформить брак здесь, в Нью-Йорке…
Дав Фернандо согласие, Марджи тут же запаниковала. С одной стороны, ее испугало принятое ею решение, а с другой, она вся так и трепетала от волнения и от предвкушения новой жизни.
– Я знаю, тебе захочется, чтобы на нашей церемонии присутствовали твоя мама и друзья, – сказал он. – Тут никаких проблем не возникнет. Я, не откладывая, закажу для них авиабилеты. Но поженимся мы в Испании, Марджи.
Фернандо говорил твердым, решительным голосом. От быстроты, с какой он действовал, она пришла в полное замешательство. В эту минуту ей хотелось заняться с ним любовью, а сроки свадьбы, полагала она, можно было бы обсудить и попозже.
– Даже не знаю, – тон ее голоса был довольно неуверенный, – но ты, кажется, немножко спешишь.
– Я же сказал, что мы и так потеряли много времени.
– Мамочка, я хочу спать…
Появление сына в дверях оказалось для них полной неожиданностью. Марджи рванулась к нему и с ходу подхватила на руки.
– Устал, маленький? – Ее рука ласково ворошила его волосы. – Сегодня у нас у всех был такой долгий день…
Взглянув на отца, Шон спросил озабоченным голосом:
– Ты еще остаешься поужинать, папуля, ведь да?
Фернандо кивнул, подошел ближе к нему и сказал:
– Отныне, сынок, ты будешь видеть меня гораздо чаще.
Марджи взглянула на Фернандо, прочла вопрос в его глазах, и ее сердце забилось сильно и неровно.
– Сказать ему? – мягко спросил он ее.
Она заколебалась, потому что знала – как только они посвятят во все Шона, ей уже отступать от своего решения будет нельзя.
– Марджи? – Фернандо смотрел на нее с таким напряженным ожиданием, что у нее защемило сердце. И она молча кивнула в знак согласия.
– Да, давай скажем ему все, – сказала она, прижимая к груди сына и с волнением думая о том, что новость об их женитьбе несказанно обрадует его.
Завтра она проснется уже замужней женщиной. Это было первой мыслью Марджи, когда две недели спустя она проснулась рано утром в родительском доме Фернандо.
Но правильно ли она поступила, согласившись выйти замуж за этого человека? Сомнения до сих пор терзали ее. Все произошло так быстро, что она не успела даже опомниться. Зато ей хорошо запомнилась реакция сослуживцев в офисе, когда они услышали от нее ошеломляющую новость. Марджи выходит замуж и уезжает в Европу! Все были в шоке, а Норманн так просто убит наповал. Стоило Марджи только вспомнить его несчастное лицо, как ее сердце снова и снова наполнялось неимоверной грустью.
Норманн этого не заслуживал. Он был таким хорошим другом, так участливо относился к ней, особенно в последние месяцы! Конечно, он был глубоко разочарован и подавлен, но расстались они друзьями, и она пообещала ему не теряться из виду.
Марджи встала с кровати, подошла к окну и раздвинула шторы. Луч утреннего солнца скользнул по обручальному кольцу на ее пальце и рассыпался на миллионы сверкающих золотых пылинок. Фернандо подарил ей это кольцо с бриллиантом прямоугольной формы неделю назад, как раз перед их отлетом из Нью-Йорка, но она до сих пор еще не привыкла к нему и то и дело любовалась этим шедевром ювелирного искусства.
