Мэри молчала. Неужели Люку каким-то образом стало известно, что дядя Эд хочет отобрать у нее наследство? Видимо так, других объяснений у нее нет.
– А что он просил передать мне на словах?
– Что он любит вас и ему страшно не хотелось уезжать, не переговорив с вами.
– А почему он не поговорил, вы не знаете?
– К сожалению, нет.
По его голосу Мэри поняла, что у Жака почти иссякли силы.
– Спасибо, Жак, – поспешила поблагодарить она его. – Как только приедет Люк, мы навестим вас в больнице. Выздоравливайте.
– Это вам спасибо, Мэри, за то, что вы не сердитесь на меня. Представляю, что вы пережили за эти два дня, не зная, куда пропал Люк.
– Все в порядке, – заверила его Мэри, хотя внутренне содрогнулась от воспоминаний.
Она положила трубку и рухнула в постель. Пустоту, образовавшуюся с исчезновением Люка в ее душе, сменили облегчение и сладкая эйфория.
Люк жив. Он скоро приедет… Что было написано в письме? «Я вернусь через три дня». Прошло уже два, значит, он приедет уже завтра!
Мэри уютно устроилась в постели и закрыла глаза. Теперь она действительно может спать спокойно. Силы ей ох как понадобятся.
Дока Мэри нашла с превеликим трудом. Ей не хотелось обращаться за помощью к дяде Эду, и потому она постаралась отыскать Вика. Утром у него дома никто не снимал трубку, а сотовый не отвечал. Только к обеду Мэри наконец дозвонилась до него.
– И зачем тебе знать, где Док? – спросил Вик своим обычным ворчливым тоном.
– Я с ума схожу от беспокойства, – раздраженно сказала Мэри. – Пропал мой будущий муж. И ты спрашиваешь, зачем мне нужен доктор? Дай мне телефон Дока, я хочу посоветоваться с ним насчет успокоительного.
– А раньше ты наотрез отказывалась их пить, – хмыкнул Вик. – Где логика?
Он все же дал Мэри адрес Дока, когда та уже начала терять терпение.
Через час Мэри подъехала к маленькому домику в тишайшем районе, где селились сплошь любители природы и садоводства. Весь район состоял из небольших коттеджей, прятавшихся в гуще деревьев.
Дока она нашла в саду. Он сидел на низенькой скамеечке и копался в земле.
– Привет, Док, – сказала ему Мэри, изумленная открывшейся ей картиной. – Вот уж не думала, что увижу тебя копающимся в земле.
Док поднялся ей навстречу, стянул с рук перчатки и смущенно улыбнулся.
– Я решил последовать твоему совету, Мэри.
– Какому совету?
– Помнишь, ты говорила, что на моем месте купила бы маленький дом и жила бы в свое удовольствие, разводя цветы и выращивая овощи.
– Ну?
– Вот я и купил…
– Ты купил этот дом?! – воскликнула Мэри. – Честно говоря, я думала, что ты просто его снял на какое-то время.
– Нет, – покачал головой Док, – он теперь мой. Хочешь чаю, Мэри? Самое время перекусить.
Он провел Мэри в дом, чистенький и аккуратный. Свои привычки Док перенес из своего врачебного кабинета в жилище.
Мэри вошла вслед за Доком в светлую кухню. Там было тесно даже двоим, но, учитывая то, что у Дока никогда не было многочисленных гостей, места для одного оказалось больше чем достаточно.
– Мне нравится у тебя, – сказала Мэри, осматриваясь. – Очень уютно.
– Да, – согласился Док. – Впервые после смерти жены я вновь чувствую себя хорошо. Потому что теперь у меня есть дом.
Он приготовил чай и бутерброды и только после этого сообразил, что вряд ли Мэри настолько заскучала по его обществу, что приехала просто так.
– Ты хотела поговорить о чем-то? – спросил Док.
– Да, хотела, – ответила Мэри.
Док уселся напротив нее и стал помешивать чай ложечкой. Док, казалось, был чем-то смущен, и Мэри прекрасно догадывалась чем. В сущности он был неплохим человеком. Любовь к деньгам любого может превратить в зомби, который станет выполнять приказания своего хозяина за возможность услышать в своем кармане шуршание купюр. Док не был лишен совести, и частенько она говорила в нем так громко, что он ничем не мог ее заглушить.
– Люк еще не нашелся? – спросил он.
– Нашелся, – ответила Мэри, и Док испуганно дернулся, в изумлении взглянув на нее.
– Да? И когда же?
– Сегодня. Я знаю, где он. А вот почему он там оказался, я бы хотела спросить у тебя.
– А где он оказался? И при чем здесь я?
– Не важно где, – отмахнулась Мэри. – Но ты имеешь к этому непосредственное отношение. Что у вас там за тайные делишки с моим дядей?
Док отставил в сторону кружку и скрестил руки на груди. Он не собирался так просто сдаваться, хотя ему до смерти хотелось как можно скорее покончить со всей этой историей.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Прекрасно понимаешь. Но если уж ты такой упертый, то могу пояснить. Речь идет о наследстве, оставленном мне бабушкой. И об условии, при котором я смогу получить это наследство.
У меня нет сил сопротивляться, подумал Док и, тяжко вздохнув, сказал:
– Откуда ты могла узнать об этом?
– От тебя, – ответила Мэри, улыбаясь.
– Что?! – вскричал Док. – Я никогда в жизни при тебе не обмолвился и словом!..
– Я подслушивала, когда ты вел беседы с Виком, – призналась Мэри.
– О-о-о… – простонал Док. – Я так и думал, что этим все закончится.
– Я не сержусь на тебя, – спокойно сказала Мэри. – Ты делал деньги. Но мне сейчас надо знать все подробности.
– Да, ты права, все завязано на твоем наследстве.
– Я не получу его, если не выйду замуж.
– Такова последняя воля твоей бабушки.
– Вернее ее прихоть. Жаль, я не могу спросить у нее, что ей ни с того ни с сего взбрело в голову, после чего она решилась написать такое завещание. Но вернемся к дяде Эду.
– Ты была очень нервным подростком, часто болела. Я на правах вашего семейного врача имел возможность наблюдать за тобой. Ты всегда была необычной девочкой. Вечно сидела с книгами, что-то сочиняла сама… Нередко я слышал, как ты разговариваешь с собой. Это просто объяснить: у тебя очень богатая фантазия, и за отсутствием друзей-ровесников тебе приходилось жить в выдуманном тобой мире. Это нередко бывает с детьми. Вот и ты всегда была одна и искала убежище в придуманной сказке, где у тебя всегда были друзья.
– Верно. – В глазах Мэри появилась грусть, она вспомнила детство. – Но не скажу, что мне было очень плохо. Я и не знала, что такое играть в компании других детей. Из-за этого у меня потом были определенные трудности в общении со сверстниками. Но почему дядя Эд упорно настаивал на том, что у меня нарушения психики?
– Он искренне полагал, что ты не вполне здорова психически. Он просто не понимает, что такое фантазировать. У него никогда не было собственных детей, и потому бесполезно объяснять ему, что в твоих разговорах по душам с самой собой нет ничего странного. К тому же ему на руку было бы, если бы ты действительно оказалась ненормальной.
