- Ты зубы не чистил.
- Нашла, что придумать. Молодец, возьми с полки пирожок.
- И помаду мне размазал, - раздраженно бросает она, вставая с кровати. Я же встаю следом за ней.
- Ну прости, Леночка. Это знак. Не стоит красить губы помадой, а то ходить тебе чумазой, радость моя. А теперь меняемся ролями. У тебя две минуты на поправление помады. И тринадцать минут на приготовление завтрака, - копирую ее тон, наблюдая за тем, как она вытирает пальцами размазавшуюся помаду. - Мне три яйца. Два разбить и посыпать сыром. Одно – чтобы оставалось целым. Бекон поджарить. Ну и не забудь помидоры с зеленью. И давай без плевков в еду, Леночка. У меня в доме камеры. Может быть, у тебя есть вопросы или пожелания, как с тобой не надо разговаривать?
- Нет, - улыбаясь, произносит она.
- То есть тебя все устраивает?
- Я готова потерпеть, дабы побыстрее свалить из твоего дома.
***
Подвох – первое, о чем думаешь, смотря на тарелку с яичницей, беконом и гречкой. Когда она, черт возьми, успела ее сварить?! Да и плюнула в еду или нет? Камер в реале нет, хрен узнаешь.
- Я встала в пять утра. Это моя привычка. Ну и сварила гречку, как хотела. Объела тебя слегка, - как будто читая мои мысли, добавляет она.
- На здоровье, Леночка.
- Анжела. Неуважительно называть меня Леной, когда ты знаешь, что мне это не нравится.
- Значит, считай, что я тебя не уважаю, Лена, - специально подчеркиваю ее имя. - Анжела – не твое имя. Ты даже не пересолила. Вкусно, - продолжил я, после продолжительной паузы, во время которой успел попробовать весь завтрак. - Спасибо.
- Пожалуйста, - отпивая кофе, произносит она. - А как тебе гречка? - улыбается.
- Привкус интересный.
- Грибной.
- У меня и грибы есть в холодильнике?
- На самом деле я не варила гречку, а нашла в кастрюльке на верхней полке холодильника. Судя по плесени и выросшим грибам на ней, она немного несвежая, но прошла термическую обработку. И вот оказывается вкус грибов остался. Забавно. Приятного аппетита, Андрюша, - пауза. Длительная. Какова вероятность, что это правда? Стопроцентная. Вот же стерва. - Да ладно, я пошутила. Ты бы видел свое лицо. Ешь, ешь. Я ее сварила утром, а старую, реально найденную в холодильнике, выбросила. Честно. Деньгами своими клянусь.
- Но опасаться тебя все же стоит.
- Безусловно. Ты на кой черт что-то сделал с воротами?
- Всего лишь сделал так, чтобы ты не сбежала, как трусливая сопля и не вляпалась в какую-нибудь жопу ночью или утром. Видишь, как в воду глядел. Все, давай не дуйся. Немаленькая девочка уже.
- Доедай быстрее. У меня куча дел, - нервно произносит она, крутя вокруг безымянного пальца левой руки кольцо.
- Успеется все. В семь вечера я за тобой приеду. Будь добра к этому времени освободиться.
- Если ты еще не понял, на этом наше с тобой общение заканчивается. Никаких семь, восемь и девять вечера. И это не обсуждается.
- Все еще злишься, что я вчера оставил тебя одну? Я сделал это не с целью тебя позлить или обидеть.
- А с какой?
- С той, что меня пиздец как к тебе тянет.
- О! Так это получается, когда тянет, бросают полуголую бабу одну в кровати?! И вообще, фу, не матерись. Аж язык режет. В смысле уши. Уши режет, - быстро поправляется Лена, закусив губу.
- Ты просто сама хочешь материться, аж язык чешется. А вообще, я хотел, чтобы все было по-человечески. Не на пьяную голову. Когда желание обоюдное, не под действием алкоголя – это лучше, чем вот так. Сегодня сходим на первое свидание.
- Ты вообще себя слышишь? Какое свидание? У тебя еще ром не выветрился из организма? Мы не будем больше встречаться, Андрей.
- Будем. Сегодня в семь вечера я приеду к тебе. Не трусь, Лен. Я же тебя ни к чему не принуждаю. Верну вечером в целости и сохранности часов в одиннадцать-двенадцать. Выйди хоть разочек из зоны своего комфорта. В жизни есть не только работа и дочь. Или ты настолько трусиха, что не можешь пойти на свидание?
- Я жду тебя на улице, здесь совершенно нечем дышать, - раздраженно бросает Лена, вставая из-за стола.
Ну и ладно, потяжелее диагнозы бывали. Терпение. Вот только на кой черт оно мне все надо, ответа так и нет. Ну и что, что тянет? Я же не наркоман, твою мать. И давно не мальчик, которому хочется уложить в койку понравившуюся девочку. Сука, аж самого бесит. Сегодня футбол, посиделки в баре, а Андрюшу тянет. Тянет, епрст.
***
Всю дорогу мы ехали молча. Я из-за того, что закипаю от злости, Андрей – вероятнее всего, обижен на мое «здесь совершенно нечем дышать». Хуже всего, что злюсь я не на него и даже не на то, что он вчера ушел, хоть это и реально подкосило мою и без того страдающую самооценку, а на себя. Да, именно на себя! Я сама себя бешу. Мне категорически не нравятся чувства, которые вызывает во мне этот мужчина. Я даже не знаю, что это. Правда не знаю. Не могу объяснить. Но так или иначе думаю сейчас не о дочери, которую фактически бросила, чтобы расслабиться, а о нем. Он, блин, рядом! Какого хрена о нем надо думать?! Дебилизм какой-то. Гнать его надо, причем быстрее. На кой черт надо было спускаться в это гребаное метро и выбирать его клинику?!
Медленно, совсем немного поворачиваю голову в сторону Андрея. Не хватает мне еще быть застуканной. Впервые смотрю на его профиль, отмечая приличных размеров нос. Он еще оказывается и носатый. Хотя, надо признать, что нос его совершенно не портит, по крайней мере в анфас. Если уж быть честной, на моем пути встречались мужчины красивее Андрея, обеспеченнее, солиднее, да и вообще. Вот только не с одним из них я слюнями обмениваться не хотела. Конечно, я могу сказать, что вчера все было от рома, у меня в квартире от стресса и бла бла бла. Утром, несмотря на четкую установку полного игнора, мне снова хотелось с ним целоваться. Без какого-либо рома, да еще и с нечищеными зубами. Ресницы у него, кстати, хороши, прям как у девочки. Длинные.
- Чо зыришь? - неожиданно произносит Андрей, резко повернув голову в мою сторону. Вот же придурок. Ну какой из мужчин мог мне так сказать? При этом вовсе не зло. С улыбкой. Вот только кто придурочнее я или он, учитывая, что сама улыбаюсь в ответ?
- Шнобель твой рассматриваю. Нельзя?
- Рассматривай на здоровье. Однако отрезать я его не планирую. Большим носом хорошо дышится. А вот таким маленьким как у тебя – нет. Поэтому ты спишь с открытым ртом, компенсируя маленькие ноздри, и пускаешь слюни на подушку.
- У меня нормальные ноздри и я не пускаю слюни, - возмущенно бросаю я.
- Ага. Киваю триста тысяч раз, - переводит взгляд на дорогу. - Для справочки – я немного видел тебя спящую. Так сказать, проведывал в два часа ночи, не убежала ли. Так что не зди с приставкой «пи». Кстати, надень сегодня вечером платье или юбку.
- Зачем?
- Хочу в трусы тебе залезть. Зачем же еще?
- А если серьезно?
- Хочется мне так. Только невычурные наряды. Максимально простые. Ноги можешь не брить. Вчера на ощупь были нормальные.
- Да я и не собиралась.
- Ну вот, у нас определенно есть понимание, - произносит Андрей, как только мы останавливаемся у моего дома. Забирает с заднего сиденья пакет с моими «подарками» и подает мне. - Я заказал выпечку на дом. Через десять минут должен прийти курьер. Можешь сказать Саше, что готовила сама, - чуть улыбаясь, произносит Лебедев и тянется к моим губам. Все произошло так быстро и легко, что я даже не успела возмутиться. Так ведут себя пары. И это снова напрягает. - До вечера, - шепчет мне на ухо и тянется рукой к двери, специально касаясь меня.
ГЛАВА 19
О Боже, какие ноги. Смотря на это совершенство, настроение поднимается само собой. Убираю пену с кожи и приподнимаю ногу вверх. Брить или не брить? Вот в чем вопрос. Они уже реально колючие. За чулками волосатости точно не будет видно, да в принципе и так пока не видно, но на ощупь неприятно. Две минуты работы станком – не так уж и трудно. Надо побрить, самой же неприятно колется. Приятно, неприятно, какая же я лживая дрянь! Раньше почему-то это устраивало и волос поболее было. Что ж так сложно признать самой себе, что я хочу это сделать не для себя? И не только это хочу. Хочу надеть совершенно легкое девчачье цветастое платье по колено, туфли на высоченном каблуке и пойти на свидание. Да, хочу! Хочу вести себя как малолетка, которая сосется со своим мальчиком на каждом углу, ест грязными руками шаурму и убирает остатки майонеза с губ этого самого мальчика пальцем или вообще слизывает языком. И снова сосаться с неприлично громкими, причмокивающими звуками, и давать себя лапать и сжимать грязными руками свою попу. А потом снять обувь и бегать по холодной траве, и дурачиться. Да, дурачиться. Можно еще водой с бутылки обливаться. Легко, беззаботно и непринужденно. И да, лечиться тебе надо, Леночка. Так, стоп, какая на хрен Леночка?
