Когда посиделки закончились, Элли присела рядом с Мэттом и толкнула его в плечо:
— Мне нужно что-то тебе сказать.
— Мне? — спросил Мэтт.
— Да. Мы с Джедом скоро поженимся.
— Обычно так и поступают те, у кого была помолвка.
Элли игриво ударила его по руке:
— Порадуйся за меня!
Мэтт тепло улыбнулся сестре, и по спине Клэр побежали мурашки. Она никогда не видела его таким сердечным и открытым.
Элли явно ожидала его ответа.
Мэтт положил руку на плечо Клэр, словно вовлекая ее в разговор, и сказал сестре:
— Я очень рад за тебя.
На глаза Клэр навернулись слезы. Мэтт касался рукой ее плеча, а вокруг были его родственники. Она чувствовала себя частью этой большой семьи. Ей казалось, здесь она на своем месте. Она ощущала, что семья Мэтта — ее семья.
Чтобы не углубляться в опасные размышления, Клэр попыталась высвободиться из объятий Мэтта. Но он держал ее крепко, словно заявляя свои права на нее.
У Клэр сдавило грудь. Она никогда не чувствовала столько любви от такого количества людей. Большинство, вероятно, впервые встретились только в прошлом году, но уже стали единой семьей. Они зависели друг от друга и поддерживали друг друга.
И казалось, Мэтт хочет, чтобы Клэр стала частью его семьи.
Она не могла описать эмоции, которые бурлили в ее душе, когда она думала об этом. Почти всю свою жизнь Клэр страдала от одиночества. У нее было немного друзей, но множество шрамов на сердце от неудавшихся отношений с Беном. И вот наконец она нашла свое место в жизни.
Примерно в девять вечера все начали собирать свои тарелки и блюда и понесли их в дом. Катрин и Клэр взяли малышек Иззи и Беллу и понесли их наверх — купать. Холт ушел в сарай, чтобы поговорить со старшим работником ранчо. Когда девочек уложили спать, Катрин отправилась в душ, а Клэр пошла искать Мэтта.
На ранчо царило умиротворение, заключившее Клэр в теплые объятия. Пока Мэтт вел себя так, будто желает сделать ее членом своей семьи, Клэр было трудно запретить себе фантазировать. Сколько бы раз она ни запрещала себе представлять их с Мэттом вместе, у нее ничего не получалось.
Спустившись по лестнице, она увидела Мэтта на крыльце. Заметив ее, он поднялся из плетеного кресла.
— Хотите прогуляться и немного осмотреть ранчо? — спросил он.
Она взглянула на него с улыбкой:
— Уже темно. — Вокруг не было ни одного уличного фонаря, как в Бостоне. Ночью в Техасе стояла кромешная тьма.
Мэтт пожал плечами:
— Дорожки освещаются.
Клэр посмотрела на дорожки. Одна вела в сарай и освещалась светом из сарая. Другая дорожка вела в загон для скота и освещалась светом, идущим из дома. Дорожки были чистыми, поэтому даже в темноте на них не споткнешься. Кроме того, сегодня у Мэтта и Клэр не было и двух минут, чтобы побыть наедине. Пусть он обнимал Клэр за плечи, взял за руку и ходил на прогулку с ней и Беллой, но у него не было шанса сказать ей, что чувствует. По его прикосновению она поняла — его чувства к ней изменились. Но Клэр хотела, чтобы он сам ей об этом сказал.
— Конечно, — ответила она. — Я с удовольствием прогуляюсь.
Они направились по проторенной дорожке. Клэр подняла голову и посмотрела на небо:
— Смотрите, сколько звезд.
— Они видны благодаря тому, что здесь нет уличного освещения, — сказал Мэтт. — Но я не могу привыкнуть к здешней тишине.
— Я тоже.
Когда Мэтт взял Клэр за руку, ее сердце сжалось. Вот оно. Она не ошиблась. Он любит ее так же, как она его. И хорошо, что никто из них не торопится. Они так быстро сошлись в Бостоне, что могли все испортить. Но здесь, в Ларквилле, где время замедляется и люди живут более размеренной жизнью, Мэтт и Клэр начали восстанавливать душевное равновесие.
— Знаете, я тут размышлял… — Мэтт потянул ее за руку, побуждая остановиться под огромным лиственным деревом. — Мне здесь лучше, чем я предполагал.
Рассмеявшись, Клэр подошла к нему вплотную. На этот раз ей хотелось действовать так, как велит сердце.
— Ваше место здесь.
— Я соглашусь с вами. — Он огляделся. — По-моему, мне понравится в этой семье. — Он снова посмотрел в ее глаза и улыбнулся. — Вот почему я даю вам полную свободу действий.
Клэр нахмурилась. Его слова казались тяжелыми и холодными — как камни в морозный день. Очарование теплой техасской ночи исчезло.
— Что?
— Здесь все встало на свои места. Сестры и братья помогут мне с Беллой. Я создал вам неудобства, попросив приехать сюда. Поэтому… — Он улыбнулся ей. — Вы можете уезжать домой.
Ее сердце замерло. Она судорожно соображала, пытаясь понять, что происходит.
— Вы меня выгоняете?
Мэтт рассмеялся:
— Нет. Я отпускаю вас домой.
— Но… — Клэр умолкла, не в силах озвучить то, что чувствовала. — Вы меня обнимали!
Пусть ее фраза прозвучала глупо и даже по-детски, но Клэр искренне сказала, что чувствует. Мэтт весь день за ней ухаживал. Зачем он делал ей все эти намеки? Ведь в результате она решила, что он готов с ней сойтись! Нет, она ничего не выдумала.
Мэтт явно обдумывал услышанное.
— Вы имеете в виду, что я обнял вас, когда Элли сказала, что выходит замуж?
— Да.
О боже. Клэр стало жутко. Неужели она неправильно расценила его простые жесты потому, что по-настоящему в него влюбилась? Несколько дней она пыталась разобраться со своими чувствами к Мэтту, и вот теперь все стало ясно. Она по уши втрескалась в парня, который ее не хочет.
А ведь она обещала Джони, что не позволит себе увлечься Мэттом.
Клэр шагнула назад:
— Хорошо. Да. Вы правы. Мне нужно ехать домой. — Она сглотнула слезы. Клэр не только расстается с человеком, который стал ей дорог, но и выставляет себя дурой. Она даже о гордости забыла. Повернувшись, Клэр торопливо пошла прочь.
— Клэр! Клэр, подождите!
Из сарая вышел Холт:
— У нас небольшая проблема.
Мэтт повернулся к нему:
— Проблема?
— Я хочу, чтобы ты посмотрел кое-какие цифры.
«Цифры» оказались отчетом о южных инвестициях. Семья потеряла значительную сумму. Бегло просмотрев оставшиеся расчеты, Мэтт немного успокоился. Он объяснил Холту, что если тот вложит деньги в несколько предприятий, то вернет пропавшие деньги и даже заработает на этом.
Мэтт обрадовался, что сумел помочь Холту и облегчить его заботы. Теперь Холт может спать спокойно. К тому времени, когда они вернулись в дом, Катрин ждала их на кухне.
— Ты попросил Клэр уехать? — спросила она.
Мэтт вздрогнул. Ему было по-прежнему не по себе, что кто-то сует нос в его дела. Почему он должен отвечать на вопросы о своей личной жизни? Но Катрин — замечательная женщина. Такие нравились Мэтту. Он знал, что она не любопытствует, а просто беспокоится.
