Ранита закрыла лицо руками.
— Прости меня.
— Помоги мне понять, прошу тебя. — Она в ответ разрыдалась.
У Нараяна Бахадура было тяжело на душе, очень тяжело.
— Я послал за твоей матерью, — добавил он спустя несколько минут. — Она и девочки скоро будут здесь.
— Но зачем! — Ранита вытерла глаза руками, попыталась сесть и скривилась. В больнице ей прочистили желудок, но тошнота еще сохранялась. — Мама так расстроится!
— Думаешь, я не расстроен? — спросил Нараян Бахадур, не зная, то ли встряхнуть ее хорошенько, то ли обнять. — Ранита, ты ведь могла умереть!
Она вздрогнула.
— Это была ошибка. Я сразу же поняла, что совершила ошибку. Поэтому и позвала на помощь.
— Но почему? — Нараян Бахадур никак не мог успокоиться. Он обязан знать. Просто так без основательной причины никто не глотает несколько упаковок таблеток. — Ранита, ты должна рассказать мне. Я настаиваю.
Она взглянула на него, потом в сторону.
— Ты должен был жениться на мне.
Он оцепенел. Что?! Что это ей взбрело в голову?! Но выражение ее лица было таким напряженным, таким несчастным, что он сразу понял и поверил — это не выдумки.
— Объяснись, пожалуйста.
— Отец говорил, что ты будешь моим мужем. Он говорил, что мне надо дожидаться тебя.
У Нараяна Бахадура упало сердце. Что же такое он сотворил с ней? Почему испортил жизнь молодой женщине? Но потом очнулся и понял, что напрасно винит себя. Он не делал ей ничего плохого. Всегда обращался с ней как с членом своей семьи. Конечно, в стране были приняты браки между двоюродными или троюродными братьями и сестрами, особенно в королевских семьях в целях укрепления власти, но в его случае даже разговоров таких не велось.
— Все были уверены, что мы поженимся.
— Все? Но кто?
— Мои родители. Твои родители.
— Но я ни разу даже не слышал об этом.
Она устало пожала плечами.
— Мой отец говорил, что твой согласился. Это должно было сохранить и приумножить богатство семьи, власть, упростить наследование. Я выросла с мыслью, что ты и я…
— И поэтому приняла две пачки снотворного?
Ранита снова пожала плечами и поникла, сгорбилась под тяжестью происшедшего.
— Я не могла понять, почему ты решил искать невесту на стороне, когда я тут, рядом, одинокая, жду тебя…
И внезапно он все понял. Не только ее боль, но и стыд.
На Западе Ранита считалась бы молодой — всего двадцать семь. Но по меркам Непала слыла уже старой. Мужчины Востока ценили в девушке чистоту, но никто не верил, что можно сохранить невинность до такого возраста. И то, что он нашел себе другую невесту…
Нараян Бахадур снова сел, взял ее руку в свои.
— Я не отдавал себе отчета… — начал он и замолчал.
А правда ли это? Он ведь всегда знал, что Ранита рассчитывает выйти замуж за члена королевской семьи. Но за него? Нет! Или…
Принц сжал ее ладонь, пытаясь согреть. Он пришел сегодня к ней, намереваясь довести до ее сведения, что она опозорила семью. И сейчас до него вдруг дошло, с каким стыдом она жила последние годы. Люди, естественно, судачили, почему Ранита не выходит замуж, потом почему он, принц Нараян Бахадур, отправился искать будущую жену в другой стране… И делали из этого только один вывод.
Ранита опустила голову и снова прошептала:
— Прости меня.
Он ощутил ее дрожь. Неудивительно, что ее так обидело присутствие Гвендолин во дворце. Она чувствовала себя отвергнутой, ненужной.
— Конечно, я прощаю тебя.
— Что… что ты сказал маме?
Ничего, благодарение богам.
— Только то, что ты заболела и чтобы они скорее прилетали.
— О! — Ранита освободила руки. — Когда они будут здесь?
— Сегодня днем.
— Ты расскажешь маме, что я… сделала?
Он сам не раз задавал себе этот вопрос. Как ему поступить в подобных обстоятельствах?
— Нет, — моментально ответил принц и тут же понял, что нашел верное решение. Нет смысла подвергать ее или семью еще большему позору. — Но ты должна знать, что такое… гмм… поведение совершенно неприемлемо. Ты сделала неправильный выбор. Тебя все любят. Твоя жизнь бесценна…
— О, пожалуйста, — взмолилась Ранита с заново навернувшимися на глаза слезами, — не надо! Я не сделаю этого второй раз, клянусь. Мне было так стыдно из-за того, что случилось вчера на рынке. Я не собиралась причинять леди Беатрис вред, и все же… — Она замолчала, потом расплакалась и с трудом продолжила: — Может, я все же специально потеряла ее. Сейчас мне трудно сказать…
Нараян Бахадур обнял ее. Ее страдание причиняло ему боль. Члены его семьи не должны мучиться.
— Леди Беатрис вернулась невредимой. Не волнуйся и не вини себя. Тебе необходимо отдохнуть.
Ранита печально улыбнулась.
— Может, я потом уеду с мамой за границу. Возможно, перемена места…
— Хорошо, я все устрою. — Нараян Бахадур наклонился и поцеловал ее в лоб, потом поднялся. — Тебе не надо ни о чем беспокоиться, Ранита. Просто отдыхай. Все образуется.
Ее голос остановил его у самых дверей.
— Нараян.
— Да?
— Я хотела бы попросить тебя об одном одолжении. — Она вопросительно взглянула на него, и он кивнул. — Не мог бы ты на несколько дней отвезти леди Беатрис в Бармалу?.. Пока мама здесь. Тогда мне проще будет собраться в дорогу, не опасаясь все время, что она что-нибудь скажет. Понимаешь, мама ведь… тоже надеялась, что мы с тобой… И она еще не знает о твоей помолвке с леди Беатрис.
Принц снова кивнул.
— Да, конечно. Я и так планировал свозить ее туда через несколько дней, так что мы просто поедем чуть раньше. Ты придумаешь, как объяснить матери мое отсутствие?
Ранита слабо усмехнулась.
— Да. И спасибо тебе, брат.
Нараян Бахадур лично заглянул к Гвендолин и сообщил, что они отправляются в летнюю резиденцию. Она сразу уловила его усталость и напряженность.
— Как госпожа Ранита? — Принц в ответ молча покачал головой. Тогда Гвендолин продолжила: — Если она больна, может, нам не стоит…
— Она скоро поправится. Не беспокойся о ней. У тебя хватает собственных тревог.
— Но…
— Нет! — На сей раз в его тоне прозвучал приказ, не просьба. — Я не хочу обсуждать это. Прикажи Рапати собрать вещи. Скажи, что мы едем в Бармалу!
Спустя несколько часов Гвендолин и принц покинули душный людный Катманду и направились на запад в новеньком внедорожнике, отделанном внутри кожей и оснащенном кондиционером, с затемненными стеклами и роскошной стереосистемой.
Первый час Нараян Бахадур вел машину молча. Гвендолин знала, что не она причиной его сумрачного состояния. В его душе шла внутренняя борьба.
