— Ты так меня напугал, Джейкобс.
— Простите, леди Джорджи. Но не думали же вы, что я не выйду проводить вас?
— Полагаю, что думала, — призналась она, подошла к нему и поцеловала в щеку. — Спасибо, друг мой.
— А теперь уезжайте, — сказал он покраснев. — Я думаю, с лордом Аллентоном вы будете в безопасности.
— Я тоже так думаю. — Она поспешила к двери. — А Колин проведет нас по дальним тропам?
— Да, они еще завалены снегом, но он считает, что вы все равно доберетесь до матушки Джейкобс. Сегодня он проехал по этому пути на телеге с запряженным быком и пропахал дорогу плугом.
— Что бы я делала без вас обоих? — Она послала ему воздушный поцелуй. — Когда я поселюсь в имении Аллентона, вы оба приедете ко мне в гости, не правда ли?
— Леди Джорджи, можете на нас положиться, — заявил он с довольной улыбкой. — Я очень рад это слышать. Кажется, он хороший человек, этот виконт.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказала Джорджи и вышла в предутренний жестокий мороз.
Во дворе стояли Нед и Колин, притоптывая, чтобы не замерзнуть. Лошади с попонами под седлами беспокойно переступали копытами по покрытым снегом булыжникам, которыми был вымощен двор.
— А вот и вы наконец, — воскликнул Нед, когда вышла Джорджи. — Поспешим, нам надо уехать отсюда до того, как начнет светать. — Он взял ее саквояж, передал Колину, и тот привязал его позади седла Афины. — Садитесь.
Быстро проверив подпругу и длину стремени, Нед поднял Джорджи и усадил в седло.
Нед вскочил на Мага, который вздрогнул от тяжести всадника и вскинул голову, как бы решая, не стоит ли пожаловаться. Нед успокоил его, погладив по шее и что-то прошептав в настороженное ухо. Колин сел на крупного пони и повел их через задние ворота в поле, покрытое глубокими сугробами. По периметру поля вилась расчищенная узкая дорожка, и Нед немного отстал, показывая Джорджи, чтобы она ехала между ним и Колином. Ехать было тяжело, дорожки оказались едва проходимы и очень узки. Взошло солнце, и снег ослепительно засверкал в его лучах. Колин спешился и надел шоры на глаза лошадей, чтобы защитить их от яркого света, но у всадников не было такой защиты, они ехали почти вслепую, со слезящимися от мороза глазами. Они проехали несколько часов, не встретив ни одного человека, и наконец Колин молча указал вперед, на маленький домик, из трубы которого клубился дымок.
— Мы еще не отъехали достаточно далеко от Селби, чтобы останавливаться, — сказал Нед, ехавший позади Джорджи.
— Не беспокойтесь, это домик бабушки Колина, — объяснила Джорджи. — Она ожидает нас. Или, вернее, ожидала меня. Полагаю, Селби даже не подозревает о ее существовании. Следует дать отдых лошадям, и днем нас никто не должен видеть. Мы проведем здесь весь день и часть ночи и тронемся в путь завтра до рассвета, прежде чем нас кто-нибудь увидит.
Это было вполне разумно, и Нед не возражал против предложения погреться. Ведь они не так уж и торопились. Их единственной целью было избавиться от Селби.
Бабушка Колина была, как и все ее соотечественники нортумберлендцы, неразговорчивой женщиной. Она оказала Джорджи довольно теплый прием, но искоса поглядывала на Неда, пока внук не шепнул ей что-то, после чего она удостоила его кивком, что он счел признанием, поманила в кухню к столу и угостила густой, подслащенной медом кашей.
Колин поел и куда-то ушел, а старушка вышла покормить кур и собрать яйца. Джорджиана зевнула.
— Чувствую себя так, будто не спала дня два. По правде говоря, если подумать, то так и было.
— А сейчас нам предоставляется такая возможность. — Нед со вдохом удовлетворения оттолкнул от стола свой стул. — Нам обоим это не помешало бы. Вопрос в том — где? — Он немного растерянно оглядел кухню. — Ты можешь занять кресло-качалку у камина, а я устроюсь на скамье.
— Я уверена: у матушки Джейкобс найдется что-нибудь получше, — сказала Джорджи. Она сняла с крючка свою накидку, висевшую у камина, и вышла в садик, через который добралась до курятника. Минут через десять она вернулась с сияющими глазами и раскрасневшимися от холода щеками.
— Наверху. — Джорджи указала на лестницу в углу кухни. — Там, где яблоки. Матушка Джейкобс говорит, там для меня есть кровать и достаточно стеганых одеял, чтобы устроить ложе на полу, если, конечно, мы не слишком привередливы, — добавила она со смехом. — Я заверила ее, что не привередливы.
— Сейчас я уснул бы и на гвоздях, — сказал Нед, направляясь к лестнице. — Пойдем, Джорджи, ты первая.
Он уступил ей дорогу, и она поднялась по лестнице, а он поощрительно подталкивал ее сзади. Нед поднялся следом за ней в круглую комнату, где пахло зимними яблоками и соломой, в которой они лежали.
Джорджиана, дрожа от холода, стащила с ног дорожные сапоги, сняла жакет и юбку и, в одной нижней юбке нырнув в постель, свернулась калачиком под толстым стеганым одеялом.
— Скорее, — поторопила она, гостеприимно откидывая край одеяла, — холодно.
Нед не тратил времени. Он разделся до рубашки и нижних штанов и скользнул к ней под одеяло. Им было тесно, но Джорджи прижималась всем своим небольшим телом к нему, наслаждаясь его теплотой. Затем она положила голову ему на плечо, и ее глаза непроизвольно закрылись. Нед смотрел, как она засыпает, и чувствовал, как расслабляется ее тело в его объятиях. Он улыбнулся и смахнул рыжий локон, щекотавший его подбородок.
Уже близился вечер, когда Нед проснулся от того, что у него онемела рука под тяжестью лежавшей на ней Джорджи. Он старался не разбудить ее, но как только потянул руку, она зашевелилась и протестующе вздохнула.
— Прости, дорогая, но у меня рука онемела, — пробормотал Нед, отодвигая ее от себя. — Вот так лучше. — Он облегченно вздохнул и потряс рукой. — Как ты себя чувствуешь?
— Еще не разобралась, — сказала Джорджи, пытаясь сесть и прикрываясь одеялом. — Нос у меня ничего не чувствует. — Она потерла нос ладонью. — Но в общем мне тепло.
— Ложись на бок, — сказал Нед, пытаясь повернуть ее так, чтобы не соскользнуло одеяло. — Вот так лучше. — Он прижался к ее спине, нащупывая руками мягкие округлости грудей. — Намного лучше, — прошептал он.
Спустя минуту Джорджиана сказала:
— А мы подумали, что сделаем после того, как заверим завещание у нотариуса в Олнуике?
— Видишь ли, мы не едем в Олнуик, — сказал Нед, дыша ей в затылок.
Джорджи напряглась, стараясь повернуться.
— Конечно, едем. Это самое важное, что мы должны сделать. Причем сразу же.
— Нет, — мягко возразил Нед, — не это самое важное.
Джорджиана боролась с ним и победила, прижавшись к его груди. Она лежала на нем и гневно смотрела на него своими зелеными глазами, уже не замечая холода.
