в другом направлении от стоянки.
Только хотела отказаться в настойчивой форме, но сил на препирательства не осталось, да и безразлично как-то стало, куда и зачем идти.
– Да, наверное, – все же смирилась со своей участью гостьи, чувствую себя неважно, если не сказать хуже.
– Вот и договорились, – заметно повеселела рыжеволосая замена бобика.
Всю дорогу Алена пыталась отвлекать меня историями и рассказами о неизвестных для меня людях. Слушала в пол уха и сразу теряла нить разговора. Состояние апатии все глубже проникало в меня, утяжеляя голову.
На внутреннее убранство квартиры совершенно не обратила внимания. И через пять минут после прихода, сидела на кухне с полной чашкой мятного чая.
Постепенно успокоилась. Истерика уступила место заторможенности и безразличию. Совсем не сопротивлялась, когда Алена надумала привести в порядок мое лицо. Вначале пришлось потерпеть обжигающие ледяные кубики для протирки, которые она долго водила туда-сюда ото лба до подбородка, пока я не взмолилась о пощаде. После получила маску с ароматом каких-то водорослей, запашок не из приятных, даже затошнило немного. И напоследок легкий крем.
– Всего за час привели тебя в нормальный вид, – довольно хмыкнула косметолог-любитель и подала мне настольное зеркало.
Отражение если не порадовало, то и не расстроило. Краснота и припухлость ушла, но остался некий отпечаток горя и печали. Так будто пережила душевную травму. Хотя если подумать то, как еще назвать мой случай? Любимый парень бросил ради другой девушки. Да еще и той самой кикиморы… А если ради приличной и доброй, то что, не жалко? Подстрекнула изнутри сама себя. Представила с другой, типа Алены или Вики, и поняла – легче бы не стало. Все та же боль и обида…
– Спасибо тебе. Теперь и на улице не стыдно появиться, – последовала в коридор на выход.
– Завтра я устрою этому сукиному сыну, – со злостью произнесла моя новая подруга.
– Прошу, не надо, – одно лишь напоминание и глаза опять на мокром месте.
– Я бы точно отомстила парочке! Давай, придумаем что-нибудь такое изощренное и ужасное… – прищурила глазки рыжая и опасная мстительница в предвкушении.
– И что изменится? – не дала ей закончить, перебив мечты о создаваемом орудии мести. – Еще больше стану думать о нем и его новой возлюбленной. Для меня лучше попытаться забыть и отвлечься, – как забыть и чем отвлечься спорный вопрос, но я вида не показала. Старалась выглядеть, как девушка, у которой все под контролем.
– Хочешь, познакомлю с кем-нибудь? Клин клином здорово помогает! На себе проверила, – засветилась счастливой озорной улыбкой, – Полтора года назад так и познакомилась со своим парнем. Уже и не помню, кого забыть тогда хотела, но спасибо Леву получила. А он у меня самый лучший!
– О нет, спасибо. Перерыв мне не помешает, – отмахнулась от предложения, не в силах представить себя с кем-то другим.
– Как знаешь… Если скучно станет – обращайся. У моего парня много холостых друзей, – крикнула мне вдогонку, прикрывая входную дверь.
Диана
Добралась домой в крайне угнетенном состоянии. Из головы не выходил Ник, разлучница и, все то, что чувствую к нему. Сейчас старалась произносить для себя его имя в прошедшем времени. Хватит себя жалеть. Я сильная, справлюсь. Постоянная тренировка контроля над эмоциями, высказывать то, что хотят услышать, должно было сыграть свою роль. Эдакая железная леди – вот кем по идее хотят видеть меня в будущем. А что в итоге? Бегаю за мальчиком, будто школьница, плачу, позорюсь перед его знакомой. Несколько дней думаю, мне хватит для восстановления. Только бы поскорей остаться в одиночестве.
Дверь мне открыл Гера, наш охранник, по кличке Следопыт. При входе перед дверью стоял стул, и он сразу же его занял, уставившись, не моргая на меня, как охотник на мишень. Обычно его место рядом на тахте с планшетом. А тут на тебе! Сидит на стреме, дверь загородил. Хотела спросить, что да как, потом вспомнила, его ответ на все вопросы: «Так приказали» и не стала тревожить. Пусть посидит, расслабится, а то вон как напрягся при виде меня. Были времена, когда он попадал на не самые удачные для него смены. До сих пор простить мне не может чай со снотворным и конфетки начиненные клеем.
Поднялась на второй этаж, и вошла в столовую.
– Смотрите, кто пожаловал! На звонки, почему не отвечаешь? – упрекнула мама, напомнив, что я так и не глянула, кто тогда названивал.
Сложилось такое впечатление, будто родители собрались здесь в ожидании меня. Смотрели серьезно и даже с осуждением, как мне показалось.
– Диана, ты огорчила нас своим поведением, – спокойным ровным голосом, в котором я легко угадываю скрытую угрозу, произнес отец.
Почувствовала себя провинившейся школьницей, после звонка учительницы с жалобами. Может еще дневник показать?
– Был включен беззвучный режим. В следующий раз постараюсь лучше следить, – стала оправдываться, понемногу отступая назад.
– Да уж, постарайся. Тем более для своего мужа, – прозвучала громкая фраза отца, заставившая остановиться. Раньше Глеба они называли только женихом в связи со мной.
– Не поняла? – переспросила, не особо напрягаясь. Мало ли оговорился, с кем ни бывает.
– Дочь, в ближайшую субботу ты выходишь замуж. Надеюсь напоминать о том, кто твой жених не надо, – как о свершившемся факте поставила меня в известность мама, помешивая между делом сахар в чашке.
– Вы смеетесь надо мной? Это шутка такая? – почувствовала себя пациентом в психиатрической больнице, – До выходных осталось четыре дня!
– У нас все готово, – не повышая голос, непринужденно продолжила мать, – Остался только твой наряд, но профессионалам хватит и суток на все про все. Эксклюзивный бренд я еще месяц назад заказала, нужно только идеально подогнать под твой размер. Сейчас вызову швей на примерку, а то люди ждут, пока ты нагуляешься.
– Мне… мне не кажется, что… – закружилось в голове от нехватки воздуха, и я медленно начала сползать на пол. Отец подхватил под руки и усадил на стул.
– Чай крепкий, живо, – обратился к домработнице, – Успокойся и дыши ровно, – дал уже мне указание и забарабанил пальцами по столу.
– Если я откажусь? – не узнала свой хриплый протяжный голос.
– Надеюсь, ты понимаешь, что церемония будет проводиться актерами и твой ответ на ней не более чем формальность? – усмехнулась мать и обменялась многозначительным взглядом с отцом.
Возле меня появилась чашка с чаем, и я жадными глотками выпила все до дна. В горле пересохло, и теперь к боли из-за расставания с Ником прибавился страх будущей жизни. Такие моральные испытания непосильны даже для меня.
– Можно мне отправиться в свою комнату?
– Да, конечно, –
