Она поднялась со стула, подошла к матери и обняла ее.
— Как хорошо дома!
— Я рада, что ты вернулась, дочка, — сказала Лилиана. — Только вот немного за Вилму переживаю. Думаешь, помощь больше ей не требуется?
— Она очень быстро пришла в себя после операции, — сообщила Алекс. — Уже даже сходила в университет, встретилась с кем-то из студентов, представляешь?
Лилиана заулыбалась.
— Вот молодец! Она всегда была расторопнее и энергичнее меня.
— Вчера к ней приходила какая-то подруга, по-моему тоже преподавательница… — Александра резко замолчала, вспомнив, как звонила тете из квартиры Роберта. В ее памяти всплыло все, что за этим звонком последовало, и к горлу подступил комок.
Проклятье! — мысленно выругалась она. Как же все ужасно, несправедливо, неправильно!
Заметив перемену в настроении дочери, Лилиана насторожилась.
— Ты рассказывала о подруге Вилмы, дорогая, — напомнила она.
— Да-да, — спохватилась Алекс. — Я хотела сказать, что тетя на удивление быстрыми темпами возвращается к нормальной жизни.
Ее так и подмывало добавить, что, если лечишься у такого замечательного врача, как Роберт, бояться вообще нечего, но она знала, к чему это может привести — к потере контроля над своими чувствами.
— Как думаешь, Мейдин примет меня обратно в труппу? — поторопилась она сменить тему.
Лилиана улыбнулась.
— Даже не сомневаюсь в этом. Он звонил мне несколько раз, расспрашивал, как твои дела, узнавал, скоро ли ты вернешься и вернешься ли вообще.
Алекс вновь села на свое место.
— Ты рассказала ему о том, что я репетирую с Фостером? — поинтересовалась она.
Лилиана покачала головой.
— Я решила, что ты сама расскажешь ему об этом, если посчитаешь нужным. С Фостером ты проработала недолго, многое могло измениться в любой момент.
— Ты все правильно сделала, — произнесла Апекс, кивая. — Я потом поделюсь с Мейдином впечатлениями о своем непродолжительном опыте работы в Лондоне.
Последовала еще одна пауза.
Александра откинулась на спинку стула и вдруг ощутила себя бесконечно несчастной и измученной. На нее навалилась безграничная усталость, в глазах защипало от желания расплакаться.
Она повернулась к окну и взглянула на садик, на деревянные качели, на которых качалась еще совсем ребенком. Ей захотелось вернуться в детство, в ту пору, когда об отношениях с мужчинами и любви к ним ей еще ничего не было известно.
Тогда жизнь представлялась мне нескончаемым танцем, вечной музыкой, головокружительным полетом, думала она, отчаянно борясь со слезами. Я и не подозревала, что на свете существуют более прекрасные и гораздо более страшные вещи, чем ганец…
— Алекс, — позвала Лилиана. — Что с тобой, дочка?
Александра очнулась от мыслей.
— Ничего, просто я очень устала. — Она грустно улыбнулась.
Со двора послышались звуки подъезжающей машины.
— Приехали, — сказала Лилиана, поднимаясь, чтобы поставить на плиту чайник.
При других обстоятельствах Александра тут же выбежала бы на улицу навстречу отцу и брату, по которым тоже сильно соскучилась. Но сейчас ее что-то удерживало на месте.
Спустя несколько минут в кухню вбежал Чарли, а прихожую наполнили громкие мужские голоса.
Пес так обрадовался хозяйке, что, ласкаясь к ней, начал даже поскуливать.
— Счастье ты мое! Мой милый! Как ты поживаешь? Как съездил к доктору? — заворковала Алекс, склонившись к Чарли и нежно трепля его по голове.
— Александра?! — воскликнул появившийся на пороге отец. — Вот так сюрприз! Когда ты приехала? Почему нас ни о чем не предупредила?
Вслед за ним вошел Раймонд.
— Сестренка!
Александра поднялась со стула, обнялась с отцом, потом с братом.
— Решила навестить семейство, да? — весело спросил Раймонд. — Или приехала за Чарли?
— Я вернулась насовсем, — ответила Алекс, чувствуя, что если сейчас же не уйдет, то разревется. Повторно разыгрывать спектакль — перед отцом и братом — у нее не было сил. — Мама все вам расскажет. А я пойду, приму душ и посплю — в дороге сильно устала.
Не обращая внимания на застывшее на лицах мужчин удивление, она улыбнулась и поднялась в свою комнату.
Только сейчас смысл того, что она натворила, дошел до нее в полной мере. Я сбежала от Роберта, беспощадно его отвергнув, ничегошеньки не объяснив, подумала она, задыхаясь от отчаяния. А все из-за дурацкой трусости, из-за проклятых страхов, от которых мне, наверное, никогда уже не отделаться!
Она устало опустилась на кровать, закрыла лицо руками и, содрогаясь всем телом, безутешно и беззвучно расплакалась.
В дверь постучали.
— Может, тебе принести апельсинового сока, дочка? — послышался голос матери.
Александра вскочила с кровати, влетела в ванную, заперлась изнутри и включила воду.
Некоторое время она боялась пошевельнуться, стояла и прислушивалась. Через несколько минут, убедившись, что мама ушла, разделась, встала под душ и снова разрыдалась.
Все кончено, всхлипывала она. Пути назад нет. Почему я не открылась ему? Почему не попытала счастья еще разок? Он понял бы меня, как никто другой, он умный, внимательный, чуткий… Я смогла бы ему довериться, с его помощью я вернулась бы к нормальной жизни…
Ей вспоминались минуты, когда они занимались любовью, и по ее телу разливалось приятное тепло, голова шла кругом, а разум мутился.
Некоторое время она пребывала в этом сладком полузабытьи, потом вновь спросила у себя, почему отвергла столь желанную любовь Роберта, и тут же сказала себе, что поступила единственно правильно. Внутри у нее словно все одеревенело, сердце схватилось привычным морозцем, и опять захотелось забыть обо всем на свете и побыстрее с головой уйти в работу.
Александра стояла под душем бесконечно долго. А выйдя из ванной, без сил упала на кровать, накрылась простыней и сразу же заснула.
Роберту показалось, что за время этой поездки он постарел на несколько лет. Всю дорогу в его голове в мельчайших подробностях прокручивались события последних дней, и поведение Алекс становилось ему все более и более понятным, хотя она по-прежнему оставалась для него прекрасной загадкой.
Он размышлял о том, какие неожиданности преподносит порой жизнь, о сложной судьбе Александры, о собственных ошибках, допущенных в отношениях с ней.
Научным медицинским исследованиям он посвятил всего себя и до недавнего времени считал, что знает о злокачественных опухолях почти все, что известно человечеству. О том, насколько сильно страдают близкие больного раком даже после его смерти, он никогда раньше не задумывался всерьез. Только сейчас ему стало понятно, что эта проблема требует особого внимания.
