Он фыркает.
— Тронешься тут!
— Намекаешь на то, что я во всем виновата? — уже не понимая, с чего мы начали и к чему идем, распаляюсь я.
— А ты бы предпочла считать себя самой невинностью? — внезапно поворачиваясь и опаляя меня гневным взглядом, спрашивает Уилфред.
Еще чуть-чуть — и я точно расплачусь. Я так долго готовилась к этому вечеру, так мечтала об этой встрече, а самое главное, так поверила в этот глупый поцелуй, что возвращаться в неприглядную действительность просто невыносимо.
— Честное слово, я не понимаю, что ты имеешь в виду, — старательно удерживая слезы, громким шепотом произношу я.
— Очень странно, — отвечает он. Его несколько надменный тон убивает меня.
Смотрю на него сверху вниз, содрогаясь от отчаяния. Неужели он не скучал по мне? Неужто ему не жаль убивать этот дивный вечер на гадкую ругань? Чего-чего, а бессмысленных выяснений у нас с ним за всю совместную жизнь было раз-два и обчелся. Я всегда так этим дорожила…
— Зачем ты… повез меня сюда? — спрашиваю я чуть дрожащим голосом. — Зачем… поцеловал?
Уилфред опускает голову и произносит грустным голосом:
— Не знаю…
Стою, не имея понятия, что делать. Может, следует подскочить к нему, обвить его шею руками и повторить поцелуй? Или сначала попросить, чтобы он попонятнее объяснил, в чем меня подозревает? Или обернуть всю эту нелепую беседу в шутку?
Он внезапно поворачивает голову и презрительно прищуривается. У меня ёкает сердце.
— А вообще-то… я знаю. Знаю, для чего повез тебя сюда и для чего поцеловал! — выпаливает Уилфред, обвинительно указывая на меня пальцем. — Мне захотелось убедиться в том, что ты была и остаешься порочной.
— Что?! — в ужасе вскрикиваю я, задыхаясь от столь незаслуженно нанесенной обиды.
— То! — кричит он, встряхивая головой и краснея. Ей-богу, я никогда прежде и подумать не могла, что он бывает таким. Мою грудь сковывает страх. — Ты была со мной, но бессовестно встречалась с ним! А теперь ты вроде бы с ним, но не раздумывая поехала со мной и не без удовольствия позволила себя поцеловать!
— Ненормальный! — воплю я, трясясь от обиды и злости. — Ты точно ненормальный!
— Станешь тут ненормальным! — кричит Уилфред, поднимаясь на ноги. — Знаешь, я безумно рад, что расстался с тобой! — говорит он, снова в воздухе тыча в меня пальцем. — Не то ты бы до гробовой доски морочила мне голову!
— Замолчи! — визжу я, затыкая уши и проклиная ту минуту, когда мне пришло на ум явиться на ипподром.
Он с чувством собственного достоинства вспрыгивает на Красавца. Я не верю, что все это происходит наяву, а не в кошмарном сне.
— Дорогу назад найдешь? — с издевкой спрашивает Уилфред, уже поворачиваясь в сторону ипподрома.
— Ненавижу тебя! — кричу я, вся трясясь и отчаянно сжимая кулаки.
Он ударяет коня в бока и скачет прочь.
Бреду, совершенно не зная дороги и умываясь слезами. Когда Красавец вез нас сюда, я и подумать не могла, что надо запоминать путь. Прокручиваю все, что случилось, вновь и вновь, и с каждым разом делается все горше и все жальче себя. Нас разлучило глупое и чудовищное недоразумение, теперь в этом можно не сомневаться, но повернуть время вспять не в наших силах. Нет возможности и мирно поговорить, а после сегодняшнего я не уверена, что вообще пожелаю видеть Уилфреда, во всяком случае — беседовать с ним.
Забредаю черт-те куда, вхожу в какие-то ворота и попадаю в бесконечный лабиринт заброшенных хозяйственных построек, сараев и, видимо, бывших конюшен. Окончательно заблудившись, мечтаю уже выбраться хотя бы отсюда.
Спрашиваю у первого встречного — человека с ведрами, наполненными зерном, — как добраться до выхода.
— А вам который нужен? — спрашивает он, удивленно поглядывая на мое заплаканное лицо. — Их тут несколько.
— Гм… — Растерянно качаю головой. — Я здесь… в первый раз в жизни… приехала на ипподром с другом, поэтому не обратила внимания… — начинаю лепетать я и замолкаю под взглядом незнакомца.
Он смотрит на меня с подозрением.
— А сюда вас каким ветром занесло? Этот сектор собираются ремонтировать. Им в последнее время не пользуются…
Часто киваю, вытирая щеки.
— Сюда меня привез… другой гм… знакомый… — В моих ушах звучит дикое обвинение Уилфреда. Понимаю, что в том же самом меня подозревает незнакомец, и беспомощно развожу руками.
Он смотрит на меня укоризненно и немного свысока. Мое сердце стонет от боли.
— И где же он? — многозначительно спрашивает разносчик зерна. — Этот ваш… другой знакомый?
Пожимаю плечами.
— Ускакал… Так получилось.
— Все с вами ясно, — осуждающе говорит незнакомец.
В порыве защититься, прижимаю руки к груди.
— Да нет, вы все не так понимаете!
Он кивает, выражая всем своим видом: прибереги свои сказки для дураков.
— Мне незачем что-либо понимать. Я знать вас не знаю, и вы меня тоже. — К счастью, светится в его взгляде. — Которого знакомого вам надо найти?
— В каком… смысле? — смущенно произношу я.
— Куда вы держите путь? — с нотками нетерпения уточняет незнакомец. — Назовите имя. Может, я его знаю, тогда и сориентируюсь.
Киваю.
— А, да. Виктор… Виктор Лойд.
Мой случайный встречный прищелкивает языком. Наверное, думает: досталось же парню такое счастье! Я впервые в жизни чувствую себя гулящей девкой, хоть это и совсем не так. Но что-либо доказывать бессмысленно. Мне сейчас главное найти Виктора. Если он еще не уехал… При этой мысли делается страшно.
— Виктора Ллойда тут знает всякий, — говорит незнакомец, указывая на две невысокие светло-коричневые постройки. — Идите вон к тем сараям. За ними повернете направо и ступайте прямо. — Он чешет в затылке. — Пешком будет далековато.
— Ничего, — говорю я, мечтая скорее расстаться с ним. — Спасибо.
Торопливо иду прочь.
— Я места себе не находил, еще немного — и собрал бы команду или позвонил в полицию! — бранит меня Виктор. — Пошли бы искать тебя по всей территории!
Сижу с ним рядом в машине, вся съежившись и обхватив себя руками. Оказывается, он видел Уилфреда и спросил у него, где я, но тот не ответил ни слова, тотчас отвел Красавца на место и поспешно уехал. Селена помчалась за ним следом. А Виктор остался ждать меня.
Я сразу рассказала бы ему, что случилось, но на меня будто нашел столбняк и я уже не понимала, к чему вся эта суета, и вообще жизнь. Все не имеет смысла, кругом сплошные недоразумения. Мерзавцы слывут за добропорядочных, а ни в чем не повинные вынуждены нести наказания. Я смертельно устала и, кажется, больше ничего не хочу.
