— Тогда поговорим о погоде. Уж по поводу погоды, я думаю, у нас не будет разногласий.
На следующий день Диана старалась не оставаться наедине с Таней. Но постепенно их дружба возобновилась, и Диана, словно желая подчеркнуть, что больше не сердится на Таню, сама заговорила о себе и своем детстве. Детство у девушки не было безоблачным: после смерти матери, девочку отослали в школу-интернат, а каникулы она проводила в окружении, приставленного полка, гувернанток.
— Тебя много опекали, — заметила Таня, — но мало любили.
— Мой отец не любит показывать свои чувства. Но он глубоко переживает каждую мелочь. Он очень гордится своим титулом и, вообще, своей семьей. Все эти годы он постоянно навещал разных родственников, даже тех, которые живут далеко.
— А кто унаследует титул?
— Племянник, он живет в Шотландии.
— Наверное, отец не обрадовался рождению девочки.
— Да, я и сама не рада. — Диана взяла со стола несколько листовок. — К пяти мне надо начать агитационный обход. Хочу сначала заехать в штаб-квартиру.
— Как хорошо, что мне не надо этим заниматься. — Таня поняла, что Диана воспользовалась этим предлогом, чтобы закончить разговор. — Я не смогла бы стучаться в двери к незнакомым людям и агитировать их, за кого голосовать.
— Нет, почему, разговаривать с людьми иногда даже приятно. Неприятно, когда дверь закрывают прямо перед носом!
Оставшись одна, Таня задумалась над тем, что рассказала ей девушка. Неужели Диана действительно хотела бы родиться мальчиком? Не потому ли она прятала свою природную нежность под маской холодности и неприступности? Таня не встречалась с лордом Бидделлом, но слышала, что он сварливый, придирчивый старик с плохим здоровьем.
Ее размышления о Диане прервала миссис Честертон.
— Ах, вот ты где, — сказала она приторно-сладким голосом.
Таня даже подумала: неужели и она, как и ее сын, решила, что выгоднее признать ее невесткой? Во всяком случае, пока не определится политическая карьера Адриана.
— Я только что разговаривала с лордом Бидделлом, — продолжала медовым голосом миссис Честертон. — Он лечился в клинике Харрогейт и только вчера вечером вернулся домой. Он пригласил нас завтра на ужин.
Таня помолчала, размышляя над этой новостью.
— А я тоже приглашена?
— Разумеется. Ты ведь жена Адриана.
— Но Диана его невеста.
Миссис Честертон, слегка смущенно, хихикнула.
— Ну, на данный момент, ты жена Адриана, и мы все… мы все считаем, что к тебе должны относиться соответственно.
— Честно говоря, мне бы не хотелось ужинать с лордом Бидделлом.
— Не говори глупостей, детка. Он очень важный человек, и ты должна ради Адриана…
— Хорошо, — перебила ее Таня. — Тогда я пойду.
— Надень длинное платье, моя дорогая. В голубых тонах. Голубой цвет тебе очень к лицу.
— Вы хотите, чтобы лорд Бидделл увидел, какой у Адриана хороший вкус?
— Но ведь так оно и есть, не правда ли?
С этими словами миссис Честертон удалилась.
В глубине души Таня надеялась услышать от Адриана о предстоящем ужине у лорда Бидделла. Но в тот вечер муж уехал выступать на митинге в одной отдаленной деревне, на следующий день тоже, ни словом, не обмолвился о приглашении. Таня решила для себя, что, если Адриан не стесняется вести жену в гости к человеку, который со временем должен стать его тестем, ей тоже нечего смущаться.
В тот вечер она одевалась особенно тщательно и, оглядев себя в старинном зеркале, осталась довольна своей внешностью. После официального признания женой Адриана, одним из следствий этого события, стало значительное увеличение ее гардероба. Все ее протесты по поводу роскошных нарядов моментально пресекались миссис Честертон, которая безапелляционно заявляла, что жена Адриана не может бьггь похожей на оборванку из Ровнии.
Что ж, сегодня никто не сможет сказать, что она похожа на беженку. Пышная юбка из аметистового шелка, туго затянутая на талии, спадала к ногам красивыми широкими складками и подчеркивала стройность ее, и без того, изящной фигуры. К ней Таня надела блузку из органзы темно-розового цвета, с широким шалевым воротником и пышными рукавами. Костюм подчеркивал индивидуальность молодой женщины, ее неотразимое сочетание невинности и сексуальности.
Когда она вошла в гостиную, там еще никого не было. Таня подошла к окну и стала смотреть в сад. Возле балюстрады она сразу заметила Адриана, и, прежде чем успела отойти от окна, он повернулся и увидел ее.
— Хорошо, что ты спустилась пораньше. Мне надо с тобой поговорить. — Адриан вошел через открытую стеклянную дверь и оценивающе оглядел ее. — Тебе идет этот наряд. Раньше я тебя в нем не видел.
— Твоя мать купила его мне на прошлой неделе.
— Тебе идут пышные юбки и тонкие ткани. Больше никогда не носи прямые юбки.
— Тем более, что они вышли из моды.
Она явно отказывалась услышать в его словах комплимент.
— Красивая женщина сама диктует моду.
Сунув руки в карманы вечернего пиджака, Адриан обошел ее, придирчиво разглядывая со всех сторон.
Таня решительно проигнорировала его повышенное внимание. Но сама не смогла удержаться, чтобы внимательно не оглядеть супруга: его широкие мощные плечи, тонкую талию и узкие бедра, надменный профиль, чувственный изгиб губ, твердый, решительный подбородок — все это никак не вязалось с изящными движениями его тонких рук, которые когда-то ласкали и обнимали ее. Но нет, она не должна так пристально разглядывать его, это безумие! К чему замечать все эти подробности. Таня жалела, что не может так владеть своим воображением, как научилась сдерживать свой язык.
— Я хотел тебе сказать. — Адриан нарушил ход ее мыслей. — Отец Дианы… Он знает про нас с тобой…
— Если ты считаешь, что мне лучше не идти… я могу остаться.
— Разумеется, ты должна пойти. Ты ведь моя жена.
— Не совсем.
— Да, как раз об этом я хотел сказать. Я раньше не хотел говорить, но…
О чем он не хотел говорить, Таня так и не узнала, поскольку в этот момент в гостиную царственно вплыла мать Адриана, при полном параде, в парчовом платье рубинового цвета. Следом вошли Бетти с Диком, замыкая шествие, как пара фрегатов.
Уже через десять минут, Таня была в доме лорда Бидделла. Этот большой особняк был построен при королеве Анне. Его величественный фасад вполне соответствовал не менее грандиозному внутреннему убранству. Глядя на мрачные, обшитые деревянными панелями стены, гостиную, обставленную с чопорной элегантностью, Таня понемногу начала понимать, что сформировало характер Дианы. «Как верно сказано: никогда не узнаешь человека, пока не побываешь у него дома», — пронеслось у нее в голове. Диана, элегантная, вся в черном, вышла навстречу, протягивая руку.
