Надо как следует обдумать происшедшее, внушала себе Мелисса. Надо обдумать все, что со мной случилось. Хорошенько обдумать.
Молодая женщина до боли вонзила ногти в ладони. Луиджи. Луиджи дель Кастаньо… Брат ее мачехи.
Не ты ли с самого начала твердила себе, что влюбляться в него неразумно, неосмотрительно, опасно? Так все и вышло, вкрадчиво напомнил о своем существовании внутренний голос.
Ну да, так все и вышло. Как, ну как могла она быть такой дурой? Как умудрилась ничего не заметить? Ведь невооруженным глазом видно было, что Луиджи считает ее женщиной самого низкого пошиба, любовницей Джованни!
Мелисса вновь оказалась во власти былого кошмара — мир опять завертелся волчком, пол и потолок поменялись местами. Она отчаянно пыталась усмотреть в происходящем хоть какую-то логику — ужасную логику ужасных событий.
Все очень просто. Луиджи считал ее любовницей Джованни. Поэтому задался целью обольстить ее. Чтобы разлучить с зятем. Чтобы обезопасить брак своей сестры. И закрутил с ней ни к чему не обязывающую интрижку.
А если бы пылающий праведным гневом Джованни не нагрянул на остров, что тогда?
Что произошло бы дальше? Какая участь ждала ее, Мелиссу?
Молодая женщина сжала кулаки. В ушах вновь зазвучал вкрадчивый, бархатистый голос — голос дьявола-искусителя, не иначе! "Мелисса, я не могу с тобою расстаться… Я хочу, чтобы мы были вместе. Я увезу тебя в Рим и ты будешь моей, слышишь! Перед миром и людьми!"
Еще несколько часов назад эти слова отворяли для нее врата в рай. А теперь толкали в разверстую пасть ада.
Мелисса прижала руки к груди, пытаясь унять боль. Все напрасно…
В дверь тихо постучали И на пороге, нервно сплетая и расплетая пальцы, возникла женщина. На вид лет на пятнадцать старше Мелиссы. Худая, изможденная, но одетая с безупречным вкусом, который отличает дам высшего общества.
— Можно… можно войти?
При виде подобной нерешительности у Мелиссы болезненно сжалось сердце. Она медленно кивнула.
— Это ваш дом, — тихо произнесла молодая женщина, вглядываясь в лицо гостьи. Или, точнее, хозяйки.
Осунувшееся, измученное лицо, тем не менее, заключало в себе несомненное сходство с Луиджи. Мелисса почувствовала, как в сердце ее вновь проворачивается тупой нож.
Женщина прикрыла за собой дверь и шагнула вперед, протягивая руку.
— Я Лаура Кавальканти. Джованни рассказал мне всю правду о себе и о вас. Мне… мне страшно жаль. Я предпочла бы познакомиться с вами при более счастливых обстоятельствах.
Мелисса нервно сглотнула.
— Не знаю, что вы думаете о Джованни теперь… но он хотел как лучше. Он намеревался вообще скрыть от вас мое существование. Он так не хотел причинять вам лишней боли!
Лаура изумленно изогнула брови.
— Причинять мне лишней боли? Каким образом тот факт, что вы есть на свете, может причинить мне боль?
— Ну, демонстративно привести в дом дочь, когда вы… вам не удается родить ребенка… это жестоко!
Лаура не то всхлипнула, не то рассмеялась.
— И Джованни решил, пусть я лучше думаю, что он завел себе молоденькую любовницу? Как это тактично, как деликатно с его стороны! О да, он воистину щадил мои чувства!
Мелисса до боли стиснула пальцы.
— Джованни не хотел, чтобы вы вообще что-либо знали!
Лаура порывисто схватила руку молодой женщины.
— Неужели он и впрямь думал, что жена ни о чем не догадается? Не почувствует неладное?
Не заподозрит худшего? — Она обняла Мелиссу за плечи, та не сопротивлялась. — И в результате Джованни скрывал от меня то, чему я всей душой порадовалась бы!
— Порадовались бы? — эхом откликнулась Мелисса.
Лаура на мгновение прижалась изможденной щекой к ее плечу.
— Неужели вы не понимаете? — глухо произнесла она. — Вы — живое доказательство того, что Джованни может стать отцом. Я боялась, панически боялась, что проблема не во мне, а в нем! Это такой удар по мужской гордости! Поэтому-то столько лет отказывалась ложиться на обследование… Вдруг выяснилось бы, что я здорова, а Джованни бесплоден! Я бы утешала его как могла, но это было бы бесполезно: узнав такое о себе, муж просто сломался бы. Даже сейчас, после всех анализов и тестов, — а в любые анализы ведь может вкрасться ошибка, — я волновалась. Но вот вы стоите передо мной, юная красавица, здоровая, статная, и вы — дитя Джованни! О радость, о счастье!
Глаза Лауры сияли.
— Вы и впрямь мне рады? — робко, боясь поверить, переспросила Мелисса.
— А как же иначе? Как мне не радоваться, что Джованни отыскал вас — чудом, спустя столько лет? — Лаура улыбнулась, и улыбка эта словно по волшебству преобразила исхудавшее, бледное лицо. Синьора Кавальканти словно помолодела на десять лет. — Разумеется, я по-прежнему намерена горы свернуть, лишь бы родить ему дитя. Но знать, что Джованни уже стал отцом, — это так отрадно! Это дает мне новую надежду!
Улыбка Лауры угасла — словно солнце зашло за тучи. Она уронила руки.
— Мне следовало больше доверять мужу. Он так преданно любил меня все эти годы, даже когда я была несчастна и принадлежала другому. Как я только могла подумать о нем плохо?
Как смела заподозрить измену там, где ее и быть не может? В том, что произошло, виновата я и только я одна.
Лаура с раскаянием подняла на гостью сапфирово-синие, как у Луиджи, глаза.
— Это я послала к вам брата. Я была в отчаянии, в ужасе. Кого еще могла я умолять о помощи? Я не прошу вас простить меня… Понимаю, что это невозможно… — Голос ее беспомощно прервался.
Что ей сказать? — смятенно думала Мелисса. Эта женщина спасала свой брак, свое семейное счастье. Ее брат защищал честь сестры. Горло Мелиссы свела судорога. Она чувствовала себя героиней старинной итальянской новеллы, где из-за случайного недоразумения рушатся жизни и ломаются человеческие судьбы.
— Нет-нет, все в порядке, — с трудом выговорила она. — Не казните себя. Пожалуйста… — Мелисса вдохнула поглубже, ее слегка шатало. — Можно, я… ненадолго прилягу? Я чувствую себя неважно… Извините, пожалуйста.
Лаура — само воплощение заботливости — тут же подбежала к кровати, отдернула парчовое покрывало.
— Отдыхайте, конечно. Я сейчас пришлю вам кофе. Или, может быть, чаю? Или перекусить с дороги? Или фруктов?
Мелисса слабо покачала головой.
— Спасибо большое, не нужно. Я просто очень устала…
— Да-да, понимаю, — сочувственно закивала Лаура. — Тогда я вас оставлю. Подремлите немного, сон вас взбодрит. Я зайду позже — узнать, как вы.
Синьора Кавальканти скрылась за дверью. А Мелисса медленно опустилась на мягкую постель. Голова у нее кружилась все сильнее. Она легла, подтянула ноги к животу. Какие они тяжелые, точно свинцом налиты. Да и все тело словно онемело.
