— Как это на что? Я вообще не понимаю, как он тебя к нам отпустил.
— А что здесь такого? — Марисса развела руками. — Разве я не имею права навестить родителей? Тем более что ты заболела. А кто лучше дочери позаботится о больной матери?
— Марисса, когда вы поженитесь? — без обиняков спросила мама, чем повергла Мариссу в шок.
— Мама, а тебе не кажется, что еще рано?
Хотя, честно говоря, Марисса так не считала. Ведь и правда, они с Нао давно знают друг друга, так почему бы и нет? Но ей не хотелось оказывать на Нао какое бы то ни было давление. В конце концов, делать предложение — удел мужчины. Так что решать, когда наступит подходящее время для женитьбы, будет Нао.
— Вообще-то вы уже живете вместе, — напомнила мама. — Так почему бы вам не оформить ваши отношения?
— Оформить отношения! — фыркнула Марисса. — Это же так неромантично звучит! Я думаю, что мы оба хотим сыграть свадьбу. И я думаю, что она будет в японском стиле, — улыбнулась Марисса.
— Вы бы сначала хотя бы обручились, — покачала головой мама.
— Мама, — рассмеялась Марисса и чмокнула ее в щеку, — не волнуйся ты так! Мы все успеем. Не переживай!
— Как я могу не переживать? — всплеснула руками мама. — Я же вижу, что ты действительно по-настоящему влюблена. Да и Нао — такой хороший парень! Я не переживу, если вы расстанетесь.
— Мама! — ужаснулась Марисса и вздохнула. — Я тоже этого не переживу. Но мы ведь и не собираемся расставаться!
— Я дома! — послышалось из холла.
— Отец вернулся, — улыбнулась мама.
Папа зашел на кухню.
— Ну как поживает наша больная? — Он поцеловал жену в макушку и ласково провел пальцами по ее щеке.
— Марисса отпаивает меня целебными настоями.
— Кстати о нашей дочери. Тебе письмо, Марисса! — с хитрой улыбкой объявил папа.
— Письмо? Мне? — удивилась Марисса. — Кто стал бы мне писать? Тем более на ваш домашний адрес?
— Сейчас узнаешь, — подмигнул ей отец и протянул конверт.
«Странно, — подумала Марисса, — ну кто в наше время отправляет письма по почте? Ведь все поголовно пользуются услугами Интернета!»
Марисса нетерпеливо вскрыла конверт. Первым, что она оттуда вытащила, была фотография Нао. Удивившись, Марисса достала письмо и начала читать. Ее глаза пробегали по строчкам все быстрее и быстрее, и наконец она, радостно вскрикнув, бросилась на шею отцу, смеясь от радости.
— Да что там такое? — нетерпеливо спросила мама и взяла в руки письмо.
А папа, похоже, уже все понял сам. А может быть, он знал об этом заранее.
Мама быстро читала письмо, точь-в-точь как Марисса минуту назад. Письмо было написано от руки, слова, буковка к буковке, были аккуратно выведены красивым почерком.
Мама взволнованно вскочила на ноги и, обливаясь слезами, обняла мужа и дочь.
— Мама, — улыбнулась Марисса, — перестань плакать. Ты должна радоваться, ведь мне сделали предложение! И я его принимаю!
Пусть для родителей и странным было это письмо с фотографией будущего жениха, но они все равно были счастливы. А Марисса знала, что делать предложение таким образом — это японская традиция.
Что ж, жизнь с Нао обещала быть интересной. Но самое главное — Марисса любила его. Всем сердцем.
В номере отеля Нао было невыносимо жарко. Жар шел отовсюду: из открытого окна, из-под щели в двери, от стен, которые, казалось, были раскалены солнцем. Не спасали даже кондиционеры.
Мариссу колотила нервная дрожь. В голову лезли всякие мысли о несчастливых приметах и знамениях.
«Господи! Я же не верю во все это!»
Но, наверное, когда дело касается чего-то очень важного, даже самый убежденный скептик начинает испуганно оглядываться по сторонам и бояться, что у него отнимут его счастье.
Вот и Марисса стояла перед зеркалом в своем белоснежном свадебном платье и нервно кусала ноготь на большом пальце.
— Марисса! — раздался возмущенный возглас.
Марисса оглянулась. На пороге стояла Молли. За подол ее платья цеплялись озорники Сэмми и Дэнни, которых она пыталась передать в руки Альберта. Когда Молли это наконец удалось, она вновь сосредоточила внимание на Мариссе и продолжила свою гневную тираду:
— Ты что это делаешь, подруга?!
— А что я делаю? — удивилась Марисса.
Молли решительно подошла к ней, схватила за руку, поднесла наманикюренную кисть к глазам и вздохнула с облегчением:
— Ну слава богу!
— Да в чем дело-то?
— Ты же ноготь грызла! Мы что, зря три часа торчали в салоне, пока тебе рисовали этот узор?
Марисса взглянула на свои ногти, искусно украшенные рисунком в виде веточек сакур на фоне красного солнца, и сама испугалась.
— Ой! А я даже и не заметила!
После трехчасового труда мастера по маникюру каждый ноготь Мариссы представлял собой прямо-таки картину. Дебора и Молли охали и ахали от восхищения и обещали стать постоянными клиентками этого салона.
— А ты всю эту красоту хотела убить! — воскликнула Молли, падая в кресло и обмахиваясь платком. — Жара невыносимая!
Она нервничала не меньше невесты.
В дверь постучали.
— Войдите! — сказала Марисса.
— Девочки, я пришла спасать вас от жары, — в дверном проеме показалась Дебора с подносом в руках. — Мятно-лимонный напиток со льдом на полчаса облегчит вам жизнь.
Молли в изнеможении потянулась за напитком.
— Дебора, ты просто ангел!
— Марисса. — Дебора поднесла поднос Мариссе.
— Я не хочу, — вздохнула Марисса.
— Не обращай на нее внимания, — оторвавшись от своего стакана, посоветовала Деборе Молли. — Она сама не знает, что говорит. Ужасно нервничает, бедняжка.
Дебора пожала плечами и протянула Мариссе запотевший стакан. Та взяла его и осушила залпом.
— Вот видишь, — улыбнулась Молли. — Что я говорила!
Марисса не обратила на ее слова никакого внимания. Она села на стул и устремила взгляд куда-то в пространство.
— Марисса? — позвала Дебора. — Ты с нами?
Марисса не ответила.
— Оставь ее, — махнула рукой Молли. — Со мной перед свадьбой было то же самое. Я даже сама сейчас разнервничалась. Как вспомню…
— А я вот не понимаю, с чего так переживать?
— Милая, — снисходительно улыбнулась Молли, — поверь, когда ты будешь выходить замуж, с тобой будет то же самое.
— Но с чего так волноваться-то? — не понимала Дебора. — Зачем переживать? Ты встретила любимого человека, вы женитесь, любите друг друга… Я не понимаю.
— В том-то все и дело, — покачала головой Молли. — Когда встречаешь настоящую любовь, очень боишься ее потерять…
