другого в спонтанных домашних "спектаклях".
Приходы осени добавляли печали. Затяжные парады с пёстрыми листопадами манили уйти, скрыться от ожидания перемен. Но лёгкие ветры – смычки пролетая над уходящей красотой, касаясь её, вздыхали нежно, шёпотом обещая новые свидания. Как не поверить. Всё в природе живёт ожиданием встреч.
Искренние, нежные отношения бывших влюблённых съежились до прозаической взаимопомощи. Встречи в Мастерских, на выставках, на телевидении, где работала Мила. Телефон – ежедневная связующая нить. Каждый верил, что настанет день… Совершенно запретной темой в разговорах были их собственные замершие чувства.
Нисхождение белого погружало Остров в вороха снежных бурь, пеленало с избыточной заботой каждую былинку. В снежном плену сладкого сна грезили о новом цветении, набирались будущей красоты посланцы следующей жизни – семена.
Любимый цвет Павла белый. Особенно ему удавались зимние пейзажи и цветущие сады. Его "Мадонна Лилия" гордость и украшение выставок, написанная на узоре изукрашенного морозом окна, излучала почти ощутимое умиротворение.
Склонность к депрессии у жены Павла Вероники наверно была всегда. Но регулярно стала проявляться после замужества плохим настроением и раздражительностью. Негативное восприятие любого факта превращало её в брюзгу. Постоянно испытывая возможную угрозу, она старалась напасть первой. Такой мощный перерасход эмоций заставлял её много спать и много есть. Она не раз пыталась отравиться. Павел, опасаясь за её жизнь, старался не отлучаться надолго из дома.
Для бродяги и художника вынужденное заточение смерти подобно. Когда обрушивался с невысокого хребта свирепый Сахалинский бора, у Павла случались срывы. Холодный сырой ветер отнимал энергию, лишал трезвости. В один из таких дней он с полным безразличием смотрел телевизор, пока не увидел Милу. Ему показалось, что она беседовала с гостем не скрывая симпатий. Разбуженная ревность понесла его словно неугомонный ветер. Климов выпил водки и отправился к Миле домой.
Поздний визит и шумное "выяснение отношений", где главным мотивом звучала сентенция: замужней женщине с ребёнком следует хранить честь семьи, затянулся за полночь. Терпеливо выслушав Климова, Мила надолго отправила друга обдумывать последствие дикой выходки.
Ветры – скверная штука для неустойчивых людей.
Муж Милы, в начале жизни компанейский выпивоха, как это часто бывает, скоро потерял меру. Успехи на писательском поприще только ускорили процесс. Запои стали обычным явлением. Когда любые попытки договоров и лечения потерпели крах, Павел оказался просто незаменим в качестве "розыскника". Вскоре он изучил все злачные места в городе, откуда можно было извлечь и вернуть для "профилактики" обезумевшего алкоголика. Умение Павла справляться с приступом белой горячки оказалось просто бесценным.
Ничто не длится вечно. Эклиптика не отменима, солнце обязательно придёт в сегмент круга, где расцветает весна. Чуткое ухо услышит отдалённый рокот грядущих перемен по небу с "ситцевыми облаками", по дерзким вызовам студёным ещё погодам беззащитных, как жёлтенькие цыплята, пушистых комочков вербы.
Пришел день, когда общими усилиями нашли и "отмыли" Сочинителя, привели в человеческий вид, помогли выправить документы, купили билеты, отправили. Осуществилась многолетняя мечта – историческая родина – Израиль, может стереть все обиды и несправедливости, залечить нанесённые травмы, дать старт новой жизни. Казалось бы, Мила могла позволить себе расслабиться. Но скоро сказка сказывается. Постоянное беспокойство ещё долго держало её в плену. Встречи с Климовым и телефонные разговоры стали реже. И только совсем недавно Павел позвонил и сообщил, что едет порисовать на Курилы. Разговор пробуксовывал. Куда-то исчезли теплота и сердечность. При вспоминании своих лучших дней они и вовсе почувствовали не то вину, не то смущение. Но оба делали вид, что дождались счастливого часа. Только не надо торопиться.
Проводив Павла. Мила пыталась понять, что могло вызвать обиду. Ой как нехорошо вышло, по-детски: «Тебя нет в моих планах».
Вообще-то это правда: его нет в планах. Но ведь они оба шли в одном направлении. Куда оно делось? И зачем продемонстрировал свою позу Павел – я мужик и Сам определю когда сказать: "Жду тебя в … Мадресельве или ещё где".
Помахал крыльями и улетел. Выходит, ожидание мой удел навсегда? Ну, уж нет! Мила почувствовала как протест освобождает её онемевшее тело. Вернувшаяся подвижность, гибкость заставила сделать даже несколько танцевальных движений. О чудеса! В теле разгуливала радость. Теперь она знала, как нужно поступить.
А для Павла слова "Жду тебя в Мадресельве" стали программой действий. Мила была достойна самого невероятного подарка. Предстояло в абсолютной секретности отменить прежний план, во что бы то ни стало опередить Милу, сделать сюрприз. Так же, как букет роз, подарить ей местечко с именем экзотического цветка, вернуть интерес к себе, укрепить прохудившийся мостик, связывающий так много лет.
Не просто провинциальному жителю с его школьным запасом английского пуститься в путешествие в незнакомую страну. Известная поговорка: все дороги ведут в Рим, оплачена многими трудными опытами. Почему бы не стать одним из них? Наш художник кроме известного дара был наделён ещё одним, редко кому присущим, открывающим сердца: он обладал обаянием. Как известно, оно срабатывает в самый нужный момент.
Обаяние Павла воспринималось как солнечное тепло.
Что за сила такая притягивать как магнитом, мгновенно располагать окружающих людей? Её называют позитивной энергией, врождённой доброжелательностью, неотразимой искренностью, способностью очаровывать. Можно долго рассуждать о неуловимом качестве, любоваться им. Но так же как нельзя поймать и запереть рвущееся пламя очага, тёплый ветер, несущий аромат множества цветов и трав, так индивидуально и неповторимо обаяние.
Художники – друзья Павла не раз писали его портрет с единственной целью: запечатлеть эту божью искру – голубоватый свет взгляда, поймать состояние радостного родства душ. Никому не удалось отразить таинственный механизм. Всё заканчивалось дружеской попойкой, за которую чаще всего платил виновник.
…Мила росла в простой семье, где кроме неё было двое детей, родители много работали, старались просто обеспечить потомство необходимым. Её развитие было слегка заморожено. Может быть хорошо, что девочку не заласкали, не называли королевой, не внушали ждать принца. Мила соответствовала своему имени. В день знакомства с Павлом она выглядела настоящей красавицей, именно он сказал ей об этом впервые.
Их свёл пустяковый случай. На регистрации билетов человек из очереди, взял у неё тяжелый чемодан поставил на транспортёр и, улыбнувшись, сказал:
– Я буду счастлив всегда носить ваши чемоданы.
Встреча с Павлом пролилась тёплым ливнем радости. Щёки Милы полыхали румянцем, когда добровольный помощник подошёл к ней в зале. Только теперь она заметила, что он хромает и слегка опирается на палку. Пожалуй, это единственный раз, когда Мила пожалела его. Походка, движения Павла по моторике напоминали танец. Скорее хромота добавляла шарма, чем наоборот.
Чувства расцвели почти
