Поспав всего два часа, быстро приняв душ и расплатившись с администратором гостиницы, Шейн завел машину и тронулся в путь.
Домой, домой. Он рвался домой и боялся там появиться. Как он будет разговаривать с отцом, с Баком? Все изменилось. Все стало другим.
В Биллингсе, увидев на обочине ресторанчик быстрого обслуживания, Шейн заехал на площадку, заказал первое, что попалось на глаза, бросил свертки с гамбургерами на сиденье и поехал дальше. Откусил половину биг-мака с яйцом и сыром и зарычал от удовольствия. Хорошо! Он уж начал забывать вкус пищи! Растягивая удовольствие до самого Лоуреля, он выехал на скоростную дорогу, ведущую в Коламбус, и повернул на юг.
При самом неблагоприятном раскладе он должен быть дома к половине десятого. Не терпелось обнять Дженни. Там, в парильне, после полуночи, он решил, что утром первым делом встретится с Дженни и все ей объяснит. Затем поговорит с отцом, с Максом — человеком, давшим ему имя, с человеком, который навсегда останется для него отцом. Не каждый мужчина сможет повести себя достойно в такой ситуации. Шейн никогда не чувствовал себя отвергнутым.
И в последнюю очередь он встретится с Баком.
Вот и ранчо, вот и ворота. Шейн развернул машину у бокового крыльца. Та-ак. Ручку в положение «парковка», ручной тормоз. Он вышел в солнечное утро.
Открыв дверь в кухню, он вошел. Билли сидел за столом, держа на руках младенца и тихонько похлопывая его по спине. Ребенок уютно посапывал.
— Привет, дядя Шейн. Ты где был?
Не успел он ответить, Саванна вскочила с высокого стула у барной стойки (она сидела рядом с Ханной) и стала наседать на Шейна.
— Да. Где ты был? — Казалось, припухлые, покрасневшие, гневные глаза Саванны пригвоздили Шейна к стене. Он перевел взгляд на Ханну, но та, уперев руки в бока, так зло на него зыркнула, что ему стало не по себе. Он хотел что-то сказать, оправдаться, но Саванна опять, опережая его, выпалила: — Если поспешишь, может быть, еще догонишь ее!
— О чем ты говоришь?
— Дженни сейчас на пути в аэропорт. — Подбородок ее дрожал от волнения. — И все из-за тебя.
— Что? Чтобы вернуться в Мичиган? — Он не мог поверить своим ушам.
— Нет — чтобы поехать в Диснейленд! Ты что, ненормальный совсем? — Она просто выталкивала его из комнаты.
Наконец до него дошло. Он выскочил из дома, залез в джип. Хорошо, что догадался заправиться в Биллингсе. Рывком развернул машину, краем глаза увидел, что Саванна выскочила из дома вслед за ним.
— Ее самолет вылетает около двенадцати. Без Дженни лучше не возвращайся, Шейн Мэлоун!
Он рванул по шоссе, той же дорогой, что приехал сюда. В зеркале видно было, как Ханна затаскивает Саванну в дом.
Ворвавшись в аэропорт и с ходу, не снижая скорости, зарулив на автомобильную стоянку, Шейн через лобовое стекло посмотрел на небо. Ни одного самолета на горизонте. Перескакивая через две ступеньки, с трудом переводя дыхание, он вбежал на второй этаж, к выходу на посадку. Почти никого. Сквозь окно увидел, как по полю волокут самолет на взлетную полосу. На табличке: «Миннеаполис — Детройт». Бегом к девушке-администратору у компьютера.
— На этом борту есть пассажирка по имени Дженни Мун?
Ее пальцы бегали по клавиатуре, она даже не взглянула на него.
— Мы не можем дать вам такую информацию, сэр.
— На борту человек, который не должен там быть.
— Что вы имеете в виду? Пассажиры в опасности?
— Да нет, никакой опасности. Один из пассажиров улетает, а не должен улететь… с которым мне надо поговорить.
Он отступил на шаг, уже чувствуя свое поражение, с таким несчастным видом, что администратору стало жаль его.
— Знаете, двум резервным пассажирам не хватило места.
Шейн крутнулся на месте, отыскал глазами накопительную площадку. Дженни там не было, но все равно он не терял надежды. Если она не попала на самолет, то куда могла пойти?
— Спасибо, — бросил Шейн через плечо и хотел было бежать вниз, но решил все же уточнить у администратора, как выглядели те двое. И тут он что-то заметил уголком глаза. Еще не осознавая, что это, он остановился и посмотрел в ту сторону. Дверь в комнату отдыха приоткрылась, и… вот она. Дженни. Вид растерянный, как у зайчихи, попавшей в луч автомобильной фары.
Ноги Шейна, казалось, приросли к полу. Он смотрел на нее, не в силах и пальцем пошевелить. Наконец, совладав с собой, медленно, крадучись, стал приближаться к Дженни. В этот момент она обернулась и увидела его. Первым желанием Шейна было броситься к ней, обнять, взять на руки, но он сдержался, неспешной походкой подошел к двери и остановился. Пусть привыкнет немного. Главное — она здесь. Несколько минут ничего не решают.
Он понимал, что у нее есть причины сердиться на него. Но и он кипел. Все. Нет сил себя сдерживать. Он рванулся внутрь. Вот она, сидит у стены.
— Как ты здесь оказался?
— Дженни… Извини меня.
— За что? — подозрительно взглянула она на него.
За что? За эти четыре дня. Но как же сказать это вслух? Черт! Встать на колени? Прямо здесь? Дженни гордо подняла подбородок.
— Ты разговаривал с Саванной, прежде чем броситься вдогонку?
— Конечно, — сказал Шейн, и ему стало стыдно. — Она сказала мне, куда ты уехала. — Он осмелился улыбнуться. — И еще сказала, чтоб я без тебя не возвращался.
Дженни молча смотрела на него, давая понять, что ждет продолжения.
— Джен… Может быть… нам в другом месте поговорить?
— Нам незачем говорить. Нигде. — Она резко встала и пошла к выходу, едва не задев его плечом.
Через секунду Шейн, будто очнувшись от ступора, догнал ее и загородил дорогу.
— Если уж ты так хотел поговорить со мной, — первой начала Дженни, — мог бы просто позвонить.
— Я… я не мог, вообще-то…
— Ну да, конечно. В течение четырех дней ты не мог найти телефонной будки. А у твоего сотового телефона батарейки сдохли — так, что ли?
— Я понимаю, что это все выглядит… некрасиво, и… понимаю, что ты сердита на меня… — Он увидел, что она немного смягчилась, и осторожно дотронулся до ее плеча. И понял, что совершил ошибку. Она резко отбросила его руку и почти бегом направилась к выходу. Шейн бросился следом, но она двигалась так быстро, что он смог догнать ее только на лестнице — она спускалась вниз, на первый этаж. Он пристроился слева от нее.
— Давай, беги, беги, — сказал он, еле переводя дыхание. — Ну и глупая же ты! Смотри, любопытство тебя будет мучить: я ведь самого главного тебе не сказал.
На лестничной площадке она остановилась, резко повернулась к нему лицом:
