– А я юрист.
– О ком вы говорите? – спросил Мишель. – Я понял одно: все не любят друга Эммы. Он кто? Налоговый инспектор?
– Хуже! – ответил Дэниел. – Он журналист! Работает в газете «Грейт ньюз мэгазин». Ты понимаешь, что, как гей и на одну четверть польский еврей, я не могу разделять республиканские взгляды.
– Какие там взгляды в газете? Все оплачено.
Мишель задумался.
– Но он там недавно работает? Я многих ребят знаю из этой газеты.
– Недавно. Поэтому и не пришел с Эммой. Говорит, работы много. Врет как всегда, – возмущенно ответила Рейчел.
– Ну и черт с ним! Не пришел, значит, так надо! – радостно резюмировал Мишель.
Рейчел и Мишель весь остаток дня двигали мебель на новом месте. Спальню они оборудовали довольно быстро. Рейчел восхитилась чудесными обоями и отсутствием телевизора. На его место был водворен ее туалетный столик и комод для постельного белья. Матрас решили оставить прежний, так как он был новый и очень дорогой. Мишель два раза падал с мотоцикла, и ему нужно было следить за позвоночником. Но под матрас Мишеля поставили кровать Рейчел, сделанную в девятнадцатом веке из кованого железа. Мишель ехидно заметил, что ее спинка помнит другого мужчину, на что Рейчел так же ехидно поинтересовалась памятью матраса.
– Я меняю матрасы после каждой девушки, – не моргнув глазом заявил Мишель.
– А я купила кровать после отъезда мужа, – отпарировала Рейчел.
Картины решили вешать в последнюю очередь. В кабинете поставили вещи кое-как. Кабинет должен был быть еще и комнатой Дженнифер, если она придет к ним в гости. Вот пускай она и расставляет там мебель. Очень долго возились с гостиной и столовой. Рейчел ходила с компасом по квартире и несколько раз звонила Эмме, так как та изучала фэншуй – искусство гармонии человека и интерьера. Мишель воздевал к небу руки, слушая фразы Рейчел по телефону, но покорно все переставлял. Наконец гостиная совершенно преобразилась и, по мнению Рейчел, стала образцом американского уюта, хорошего европейского вкуса и древнекитайской гармоничности. Мишель упал на диван и застонал.
– Наконец-то! А ужинать движителям эстетического прогресса полагается? Я за гармонию в интерьере желудка! И, кстати, я даже не знаю, умеешь ты готовить или нет?
– Умею, наверно. Но ты сказал, что готов помогать мне?
– Я врал, чтобы завлечь тебя в мой замок. Теперь, когда тебе некуда идти, я буду помыкать тобою.
– Я поняла, ты – Синяя Борода!
– Нет, я принцесса Шиповничек! Если меня сейчас не поцелуют, я не встану с этого дивана еще сто лет! Ну поцелуй меня! И за это я тебе открою тайну места захоронения моих продуктов.
– Ты намекаешь, что они уже разложились и испускают зловоние? Как у всякого холостяка, в твоем холодильнике обязательно должна храниться парочка сгнивших помидоров и остатки прошлогодней китайской еды.
Они поцеловались, и Мишель потянул Рейчел на диван. Поцелуи стали более долгими и откровенными. Но здравый смысл и пустой желудок восторжествовали. И Рейчел отправилась исследовать запасы продовольствия в своем новом доме.
В субботу вечером появилась Дженнифер и заявила, что должна ехать в общежитие готовиться к занятиям. Воскресенье тоже будет занято. Рейчел ответила, что ее комната ждет указаний, но если так надо, то учись все выходные. Теперь, когда у мамы появился Мишель, она не так пристально контролировала Дженнифер. Раньше бы она дотошно стала выспрашивать, по какому предмету зачет, какие книги нужны, а теперь верила всему сразу и без сомнений. Субботний вечер Дженнифер посвятила беседам по телефону с подругами о форме одежды и перебиранию своего гардероба в поисках подходящего костюма для слушания классической музыки в обществе любимого мужчины. Маленькая Сюзи тоже участвовала в выборе, а Чаки пытался устроить на ворохе платьев свое кошачье гнездышко. Наконец она остановилась на шелковом серебристом платье с высоким воротником и низким вырезом в стиле ретро. Черные замшевые ботиночки на шнуровке дополняли туалет, а сумочку ей дала Сюзи – бархатный мешочек непонятно для чего.
– А это случайно не мешок из-под обуви? – спросила Дженнифер.
– Нет, я это купила в художественном салоне. Наверно, это театральная сумочка или кулер для украшений.
– Или сумка для сбора милостыни для представителей богемы. Оскар Уайльд, например, надел на нищего фрак и красиво его изрезал. Для эстетики. Потому что тот стоял у него под окном и вонял.
– Дженнифер, ты такая эрудитка. Он в тебя влюбится. Вот увидишь. Мне говорил психолог, что совместное слушание музыки или просмотр кино очень сближают.
– Бедная Сюзи, зачем тебя водили к психологу? Разве ты была трудным ребенком?
– Нет, я ходила с братом. Он был слегка… ну, не стандартный. А маме было некогда его водить. И я все знаю про подростков. Только не знаю, что же с ними делать. Мне кажется, что от воспитания ничего не зависит. Маме сказал гуру по йоге, что дети – это карма. Если карма отработана, отношения с детьми хорошие. А если нет, хоть ты тресни, но они будут плохими.
– Ну и какой вывод? Что делать с этой кармой?
– Покориться и не роптать. Все устроится рано или поздно.
– Нет, я не могу плыть по течению. Это слишком скучно. Какие-то предки чего-то там нагадили в Средние века, а я отдувайся. Это несправедливо.
– В христианстве это называется первородный грех. Мы отдуваемся за все еще со времен Адама и Евы.
– Все это чушь! Я не верю. Так просто объяснять все тем, что когда-то где-то кто-то сожрал яблоко из чужого сада и поэтому был нацизм, холокост, бомбежка Хиросимы, вьетнамская война и Уотергейт. А заодно твой сосед подхватил СПИД. Как просто: вали все на Адама и Еву, Каина и Иуду.
– Мне кажется, ты все упрощаешь. Надо походить на философский факультет и послушать лекции. Люди посвящали изучению этого вопроса долгие годы, ты же все пытаешься решить за три минуты. А ты знаешь, что такое эсхатология?
– Что? Что-то про динозавров?
– Наоборот. Это наука о конце света. Оказывается, это целое учение с разными направлениями. Я собираюсь пойти на лекцию об этом.
– Конец света… Осталось совсем немного. Какие-то сто сорок тысяч лет. Как подумаешь, так и не знаешь, чем заняться вечером.
В воскресенье утром, возможно под впечатлением разговоров о конце света, Дженнифер поехала в церковь. Она не нашла ничего лучшего, как посетить Кафедральный собор. Хотя он и был католический, но в целом его задумывали как собор всех христианских конфессий. Она села на скамеечку и углубилась в чтение Нового Завета, хранящегося в деревянной полочке за спиной любого прихожанина. Когда все встали и запели псалом, она тоже встала. И наискосок от себя вдруг увидела Лайла. Он тоже заметил ее и осторожно помахал ей рукой. После службы Лайл подбежал к Дженнифер.
