После обеда Матильда посмотрела из окна на затухающий закат и почувствовала, что ей хочется побыть одной.
— Пойду прогуляюсь, — сказала она Чарлзу. — Дойду до дальнего пастбища, на обратном пути загляну в конюшни…
Брат с супругой многозначительно переглянулись, но не возразили. Она взбежала наверх, в свою комнату, переобулась в кроссовки и вышла из дому с таким чувством, будто сбегает во второй раз.
Какая же я неблагодарная, думала Матильда, шагая вслед за заходящим солнцем и глядя на расстилающиеся перед ней поля, на длинные белые изгороди, знакомые с детства. Но, пожив в Форт-Норте самостоятельно, она стала находить постоянное присутствие родственников утомительным. Значит, пришло ее время переезжать и отделяться. Из всех Бэллистенов младшего поколения на ранчо остались только Чарлз да она. Но Чарлз — наследник, ранчо и конюшни принадлежат ему, он не может бросить «Белые сады». Ее второй брат Стэнли и сестра уехали учиться, когда им было по семнадцать, и продолжали строить свою жизнь вне дома. И ей давно пора вылетать из родительского гнезда.
Матильда шла, глубоко погрузившись в невеселые мысли. Она думала о своей матери, о той, что дала ей жизнь, впервые без горечи, как о несчастной женщине, которая умерла только после того, как доверила свое дитя людям, которые будут любить его как родного. Но если Сибилл умерла от разбитого сердца, то ей жизненно необходимо покрыть свое сердце защитной оболочкой, чтобы больше не переживать муки утраченной любви.
Вернувшись домой, Матильда сказала Чарли, что пойдет к себе в спальню. Он посмотрел на нее с плохо скрытым подозрением.
— Надеюсь, ты не собираешься обливать слезами свою подушку в гордом одиночестве?
— Нет. Я собираюсь забраться в постель с книжкой, включить потихоньку музыку и дать вам возможность насладиться обществом друг друга, — заявила она.
— Но ты не должна… — начала было Берта, но остановилась и улыбнулась. — Хотя, наверное, тебе хочется побыть одной.
— Спускайся, если заскучаешь, — предложил Чарлз, но его тон был настолько не похож на обычный спокойный, что Матильда поняла, как он беспокоится за нее.
— Ладно, — пообещала она. — Заглянуть по пути к ребятам?
— Не советую, — снова улыбнулась Берта. — Если они проснутся и увидят тебя, то заставят читать не меньше получаса.
Спустя час она сидела в постели, подсунув под спину большую подушку, и пыталась увлечься новым детективом, когда вошла Берта. Она внесла белый телефонный аппарат из их спальни и протянула клочок бумаги.
— Вот, твой мистер Фрейзер просит перезвонить по этому номеру. Очевидно, что-то срочное. Чарли сказал, чтобы я подключила телефон в твоей комнате.
— Я не собираюсь звонить мистеру Фрейзеру ни по этому номеру, ни по какому другому! — заявила Матильда, выскакивая из постели как разъяренная тигрица.
Но Берта молча пожала плечами и вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Матильда все еще смотрела на до боли знакомый ей номер, написанный рукой брата, когда телефон зазвонил. Она ответила, ожидая услышать голос кого-то из служащих ранчо, которым разрешалось звонить Чарлзу в любое время дня и ночи.
— Тильда, не вешай трубку! — приказал Рэнди.
— Что тебе надо? — грубо спросила она.
— Увидеть тебя.
— Зачем?
— Во-первых, чтобы извиниться за свое поведение сегодня днем.
— Для этого нет необходимости видеться.
— Мне надо кое-что вернуть тебе.
— Если это еще какой-то предмет моего туалета, то можешь сохранить его в качестве сувенира.
— Я имею в виду твою сумочку. Ты умчалась с такой скоростью, что даже не заметила, как уронила ее.
Матильда скрипнула зубами.
— Я и сейчас еще не заметила, что она пропала.
— Когда мы сможем увидеться?
— Нет необходимости. Ты можешь послать ее на адрес конторы Чарлза.
— Я предпочел бы передать лично.
Матильда помолчала, потом, как бы нехотя, уступила.
— Ну хорошо.
— Я свожу тебя завтра на ланч…
— Нет. Я просто увижусь с тобой во время моего перерыва. Ровно в два у входа в парк.
— Какой парк?
— Маленький парк около университета, знаешь? Если тебя не будет, я уйду, дожидаться не стану, — предупредила она.
— Я буду, — заверил ее Рэнди. — И поблагодари за меня Чарлза.
— Чарлза? За что это? — удивилась Матильда.
— За то, что согласился выступить посредником, хотя и крайне неохотно.
— Еще бы. Спокойной ночи. — Матильда положила трубку и пошла к спальне брата, таща за собой длинный шнур. Там горел свет, и дверь была приоткрыта.
— Чего он хотел? — пожелал узнать Чарлз.
— Вернуть мне сумочку.
— Но ты же уезжала сегодня утром с ней, я сама видела, — сказала Берта. — Как она попала к нему?
Матильда уютно устроилась в большом кресле и описала сцену на парковке после того, как покинула аукцион. Умолчала только о поцелуе и собственной реакции на него.
— Видела бы ты ее, — сказал Чарлз жене, — когда она заметила Рэнди. Я сразу понял, в чем дело, по тому, как она побелела. Представь себе, под таким-то солнцем!
— Признаюсь, я действительно немного занервничала. Но больше этого не случится. Мы с Рэнди оба работаем в Форт-Норте, в центре, так что иногда неизбежно будем натыкаться друг на друга. Но в следующий раз я буду вести себя как большая девочка в такой ситуации. Что, кстати, состоится завтра. Я встречаюсь с ним около университетского парка, чтобы забрать сумку.
Чарлз сурово нахмурил брови.
— Лучше бы мне пойти с тобой вместе…
— Ни в коем случае, — решительно возразила его жена. — Дай ей возможность утрясти это самой.
— Есть, мэм, — отсалютовал Чарлз и повернулся к сестре. — Кстати, твой бывший приятель отвалил сегодня приличную сумму за нашего жеребца. Помнится, ты говорила, что он занимается изготовлением лекарств. Неужели эта работа так хорошо оплачивается?
— Он владелец местного отделения «Биомед фармасьютикал», того самого, куда я собиралась устраиваться на работу. И совладелец головной фирмы в Хьюстоне.
Супруги молча уставились на нее. Потом Берта сказала:
— В тот день, когда ходила на это свое интервью, ты вернулась такая тихая, Тилли…
— О, мистер Фрейзер сыграл со мной в маленькую игру. Решил пригласить меня в свой большой кабинет и показать, кто там начальник. — Она пожала плечами. — Так он отомстил мне за то, что я представила ему урезанную версию своей семейной истории.
— А сам в то же время держал тебя в неведении относительно того, что собой представляет, — заявил Чарли. — Но почему?
— Очевидно, хотел, чтобы его любили за прекрасную светлую душу, а не за финансовое благополучие. — Матильда нахмурилась и поделилась своими сомнениями. — Но мне почему-то кажется, что он взглянул на мою конуру и перепугался, что я присосусь к нему как пиявка, если узнаю о его туго набитом бумажнике.
